Страница 32 из 73
Посидим, поболтаем – и спать… Хотя сон накроет не сразу. Вон как Риткины глазки блестят. Знаю я этот блеск… Если вовремя не отвести взгляд, в глубине девичьих зрачков завьется темное пламя, опаляя жгучей чернотой.
- Глупо как-то… - пробормотала Рита, ежась. – Постоянно твержу про себя: «Всё же хорошо, лучше не бывает! Ты самая счастливая на свете!» А все равно, какая-то глухая, невнятная тревога одолевает…
- Не обращай внимания, - прижмурился я. – Бывает. Неприятный эффект воздействия энергии мозга на подкорку…
Нашу высокоученую беседу прервал громкий щелчок – из ванной выплыла донельзя довольная Наташа. В длинном халате, в войлочных тапках, с тюрбаном из полотенца на голове… Хоть статую с нее ваяй – «Полное блаженство».
- О-ох! – простонала Ивернева. – Спасибо! Намылась! Напарилась! Хорошо так!
Мы с Ритой разом улыбнулись, а затем я выделился:
- Ну, давайте, накладывайте скорей! Проторите путь к моему сердцу!
- Слушаюсь и повинуюсь! – шутливо поклонилась суженая.
Наверное, и минуты не прошло, а кухня погрузилась в торжественную тишину, перебиваемую звяканьем вилок, дополненным сочным хрустом – тещины огурчики, да мамина капустка поглощались молодыми организмами, как межзвездная материя затягивается черными дырами.
- А чего ты нам не налил? – возмутилась Рита на пятой минуте трапезы. – Мы тебя ублажили? Ублажили. Теперь твоя очередь!
Я резво вскочил, бросаясь к буфету. Початая бутылка токайского призывно хлопнула пробкой - и выдержанный хунгарикум расплескался по бокалам.
- Ну, за знакомство!
* * *
После третьей девчонки «захорошели». Разрумянились, голоски зазвучали выше и звончей, а я поставил кипятиться чайник.
- У вас так хорошо, так славно… - завздыхала Наташка. – Прямо завидую…
- Мне? – с хулиганской улыбкой уточнила Гарина. – Или ему?
- Обоим! – рассмеялась Ивернева.
- А у тебя кто-то есть?
- Не-а… - посмурнела гостья.
- Ну, и сибиряки пошли! – вознегодовала хозяйка во хмелю. – Столько красоты не замечать!
- Килограмм пятьдесят, - поддакнул я.
- Да нет… - промямлила Наташа. – Парни тут ни причем, это всё моя вина. Я же ведьма…
Рита вскинулась было, но я утишил ее, сжав коленку, и вкрадчиво поинтересовался:
- А подробней?
- Ну-у… - без охоты затянула Ивернева. – Был такой Гриша. Без мата говорить не мог. Стал на танцах приставать, да с такими оборотами… Ну-у… И онемел. Месяц мычал только… - она вдруг резко выпрямилась, беспокойно заглядывая в глаза. – А вы... верите мне?
- Верим, верим! - часто закивала Рита.
Помолчав, сибирячка продолжила негромко:
- Другой… Толя его звали. Наглый был, распущенный… Полез к моей подружке, я его оттолкнула, а он меня ударил… И Толяна скрючило от боли. «Скорую» вызывали, морфин вкалывали… И всё! Кончилась моя личная жизнь…
Наташины глаза повлажнели, и я решил действовать. Взял ее безвольную руку, дал слабый посыл…
- Ах! – Девушка сильно вздрогнула. – К-как? Фу-у… Жар такой… По руке, по телу… Словно горячим душем окатили!
- Мишечка у меня ведьмак! – выразилась Рита со смешной гордостью. – Он и меня научил, и подруг. И тебя выучит!
- Вы серьезно? – пролепетала Ивернева.
- Ты зажимаешь в себе свои скрытые способности, Наташа, - серьезно заговорил я, - боишься их, но ведь всё зависит от человека. Скальпель в руках хирурга спасает жизнь, а попадись инструмент живодеру?
- Постажируешься еще и с нами, - ободряюще улыбнулась жена с другого фланга, - я тебя со Светланкой познакомлю, с Альбинкой…
- Горячо поддерживаю и одобряю, - встав, я снял с Иверневой «чалму», и коснулся ладонями влажных волос. – Не бойся. Ни меня, ни себя. Ты сама выставила мощный психоблок, он и мешает тебе жить, как все… Предохранитель от счастья… Сейчас сниму его, - разведя руки, я отшагнул.
- Так легко стало… - прошептала Наташа, опуская плечи и поводя головой. – Так спокойно и… радостно… - внезапно взвизгнув, она бросилась ко мне, тиская и целуя. – Спасибо! Спасибо тебе!
Не сразу вспомнив о Рите, Ивернева зарумянилась, робко опустила руки, но хозяйка проворчала, благодушно и важно:
- Да ладно, целуйтесь… Дозволяю!
- Поздравляю, шеф, - ухмыльнулся Чак Призрак Медведя, он же Мануэль Бака, - ты стоишь миллиард баксов!
Степан Вакарчук, он же Стивен Вакар, он же Брайен Уортхолл ощутил сладостное толкание в утробе, но лицемерно проворчал:
- А я-то тут причем? Просто тупо использовал Уолл-Стрит - и слушал подсказки с площади Дзержинского. Или где там Миха сейчас…
Гоуст Бир наметил улыбку.
- А ты думаешь, местные fat cats[1] иначе от долларов пухнут? Я тебя уверяю – половина тутошних состояний сколочена на инсайдерской информации! Так что успокойся.
Степан притворно вздохнул. Нет, в самом деле! Конечно, без всяких, там, котировок фьючерсов, что им слил «объект «Ностромо», на бирже делать нечего. Спекулировать тоже надо уметь.
Самый крупный куш выпал, когда Миха передал через советского резидента в Нью-Йорке… Дроздова, кажется… да, через него… что «мусорные» акции «Юнайтед рокетс» через неделю взлетят в цене – до брокеров с трейдерами дойдет весть о контракте этой полудохлой компании с Пентагоном. Чуть ли не на десять миллиардов.
Но мистер Уортхолл узнал об этом первым – и начал потихоньку скупать грошовые акции «Объединенной ракетной». Пока финансовые аналитики надували щеки, он хапнул больше блокирующего пакета. И грянул гром…
Нью-Йоркская биржа сотряслась от рева и визга «горлодериков», бросившихся вдогонку. Поздно! Цена акций даже не росла – ракетировала круто вверх!
В тот день Вакарчук не мог от волнения ни есть, ни пить, изнывая до самого вечера – выдохнул, снял трубку телефона, и брюзжащим, свойственным реальному Уортхоллу голосом, приказал агенту начать продажи. Акции расхватали в момент, а Степан в одиночку слопал пиццу...
- Девять нулей – это хорошо, конечно, - вздохнул он, - но мало. Новорожденный миллиардер Дэвида Рокфеллера не заинтересует. Вот, если бы пять или десять миллиардиков…
- Тогда тебя likvidnut, - усмехнулся индеец. – Как это… pustyat v rаskhod.
- Да понимаю я… - Степан прогулялся мимо окон, поглядывая на тихую стрит. – Просто бесят все эти буржуйские понты! Мне бы хоть чучелком проникнуть в Кайкет, в эту центральную усадьбу колхоза имени Джона Рокфеллера!