Страница 31 из 73
Глава 8
Глава 8.
Предчувствие вечера… Солнце скатилось за крыши, и свет из окна угас, мешаясь с сумраком. Я напрягал глаза, отыскивая буквы на клаве, пока Наташа не догадалась включить неонки под потолком. Трубки защелкали, замигали – и с тихим, не слишком докучающим зудом пролили холодное сияние.
- Спасибо! А то не заметил, как стемнело.
- Не за что! – девушка изящно вернулась за монитор.
Все-таки, какая у нее обворожительная улыбка! Легким движением губ Наташа могла передать благодарность или нетерпение, даже холодность. Причем, что меня особенно поражало, она, имея внешность секс-бомбы, вела себя очень скромно, даже стыдливо. Наташа Ивернева не пыталась понравиться, она как бы показывала миру свою красоту, стесняясь ее.
Каюсь, я поначалу принял этот настрой на смущение банальным притворством, изобретательным девичьим кокетством, но нет, всё было по правде. И мои симпатии к сибирячке окрепли.
Было немного забавно наблюдать за собой, за невольными движениями мужского естества. Мне нравилось смотреть на Иверневу - поглядывать исподтишка или любоваться в открытую. Напрямую я не спрашивал, но, скорее всего, у девушки в роду числился кто-то из аборигенов, одаривший ее легчайшей раскосостью, умножавшей очарование.
Прекрасные черты Иверневой, с их великолепными излишествами, складывались в совершенство на контрасте. Не по росту большая грудь, слишком крутой изгиб бедер обретали гармонию, сочетаясь немыслимо тонкой талией. Наташа походила на мультяшных красоток с пышными формами, избыточными на бидструповский манер, только была настоящей, живой.
Я даже немного гордился своей волей – вот, мол, не поддаюсь чарам! Да только отгадка была не в мою пользу – девушка даже не пыталась меня соблазнить. Более того, она тщательно избегала неловких моментов и пикантных ситуаций. Я чувствовал, что нравлюсь ей, вот только Наташа старательно держалась на безопасной «пионерской» дистанции…
...Перечитав, я кликнул «мышей», отсылая письмо в Свердловск. Заверещал принтер. Наташа гибко поднялась, шагнула, наклонилась… Ну, вот что ты будешь делать!
И тут, в момент задумчивого созерцания стройных ножек, мой нос ощутил нездешние, знойные нотки «Опиума».
Ухмыльнувшись, я развалился в кресле:
- Можешь не подкрадываться - учуял твои духи!
Наташа обернулась, не разгибаясь, и быстренько выпрямилась, увидав на пороге Риту.
- И вовсе я не подкрадывалась, а вела наблюдения! За твоим моральным обликом, - независимо вздернув носик, женушка прошагала в кабинет. – Привет!
- Привет! – эхом отозвалась Наташа, и замерла, не зная, как себя вести.
- Знакомьтесь, - повел я рукой. – Наташа, стажерка. А эта студентка, комсомолка, спортсменка, и просто красавица – моя жена Рита.
- Ты мне тут зубки не заговаривай, - студентка, комсомолка, спортсменка изобразила строгость. – Видела я, как ты пялился!
- Не пялился, а любовался, - с достоинством возразил я. – Набирался впечатлений.
- Набрался? – съехидничала "просто красавица".
- Не до конца!
- Ой, да ну вас… - вспыхнула Ивернева, и спряталась за монитором.
- Вот такой он, Наташенька… - театрально вздохнула Рита, присаживаясь на подлокотник моего кресла. – Коварный!
- Я?! – возмутилось всё мое существо.
- А то кто же?
Я сграбастал девушку и пересадил на колени. Дивный ротик приоткрылся в наигранном возмущении, но мои губы запечатали его поцелуем.
- Вот… - выдохнула Рита спустя долгие секунды, и пробормотала: - Я же говорила… - она с нарочитым оживлением завертела головой: - А Даша где?
- А она уехала! - ответила Наташа, с умилением следившая за «сценой из семейной жизни». – Утром еще.
- А-а… - женушка заметно успокоилась, и вдруг прищурилась подозрительно. – Наташ, а чего у тебя глаза красные? Ты плакала? Этот негодяй довел тебя до слез?
- Нет-нет, что вы! – всполошилась Ивернева. – Миш… Михаил очень добрый, и… и вообще…
- Рита и Миша, - смилостивилась моя половинка. – Не хватало еще выкать… - она неожиданно замерла. – А-а… А ты где ночуешь, Наташ?
- Я?.. – Ивернева растерялась, синие глаза заметались. – У друзей…
- Не обманывай!
Стажерка сникла.
- На вокзале… - вытолкнула она. – На Ярославском…
- Наташенька! – я с укором посмотрел на Иверневу. – А мне ты могла сказать?
- Сам должен был догадаться! – отрезала Рита, и решительно заявила: – Наташ, собирайся!
- К-куда? – вытаращились синие озерки.
- К нам! Домой. Приютим. Да, Мишечка?
- Да, Риточка, - с удовольствием капитулировал я, и добавил со вздохом, в качестве самокритики: - И вправду, балбес…
- Поехали, Наташ! Балбесик нас довезет!
Рита вскочила, оправила платье и показала мне язык.
На улице стемнело. Чернота приникла к самым окнам, надышав завитки инея, искрившиеся в теплом свете люстры. Тихонько урчал холодильник, щелкала батарея, нагоняя волглый жар, а на плите скворчала картошечка, дожариваясь с лучком и колечками «Краковской». Даже прикрытая крышкой, тяжеленькая чугунная сковорода исходила наивкуснейшим духом.
А из ванной доносились журчанье и плеск – Наташа дорвалась до водных процедур. В воображении легко рисовалось розовое, налитое тело, пахнущее чистотой и юной свежестью. Юной… Хм. Вообще-то, Ивернева старше меня на два года, но раскрывать свой истинный возраст лучше не буду…
- Хорошо? – улыбнулась Рита. Она сидела напротив, в белом махровом халате, и расчесывала мокрые волосы.
- Хорошо… - согласился я, с мягкой улыбкой взглядывая на законную супругу… Нет, этот статус Ритке не идет. Супруга... От этого слова тянет чем-то бытовушным, «тёточным». Подружка – так вроде неправильно, но точней по смыслу. – Они у тебя скоро до плеч отрастут.
- Ага! – с удовольствием согласилась подружка. – Я раньше всегда стриглась, а теперь буду ходить лохматая!
- Ходи, - улыбнулся я.
Настроение мое качалось на отметке «ясно». Состояние предвкушения… А много ли надо начальнику Центрального штаба НТТМ? Тарелочку вкусного яства… Ну, да, полную тарелочку, желательно с добавкой…