Страница 73 из 73
Забор не впечатлял – не те глухие крепостные стены, которыми в коттеджных поселках будущего огородятся частные парадизы, а простенький штакетник. Зато он обносил по периметру опушку леса в миниатюре – вековые сосны, пара могучих елей… А от ворот к крыльцу вела короткая липовая аллея.
Дом был выкрашен в зеленый цвет, немного отдававший в синеву – любимый у Иосифа Виссарионовича. Недаром и «ближняя» дача в Кунцево, и та, что выстроена на берегу озера Рица, точно такого же колера.
Заведя «Ижика» во двор, я вышел и прислушался. Девчонки были здесь – их голоса слабо доносились из мансарды. Зимой там прохладно, да я и не люблю, когда жарко натоплено. Баня, конечно, исключение…
Усмехнувшись, я ступил на дорожку, уводившую за дом. Кто-то, видать, рьяно взялся за лопату, шагов на десять очистил плитняк от снега, да так и бросил. Ага… Коротко ударил колун, с треском разваливая чурку.
Выйдя к бане, я обнаружил Дюху Жукова, раскрасневшегося, молодцевато поигрывавшего топором.
- Бог в помощь!
Андрей салютовал мне орудием труда.
- Не разобрался я с вашей печкой! Дымит не в ту сторону! – весело объявил он, запыхавшись. – Но дров нарубил! И воды натаскал из колодца!
- Пошли, жертва урбанизма.
В стылом предбаннике пахло преющим деревом и распаренными вениками. Скрутив газеты, я затопил печку, подбросив щепок.
- Вьюшку надо открывать, чтобы дым из трубы шел.
- А-а… А воду я сюда! – Дюха шлепнул по металлической округлости. – Туда хоть?
- Туда, - я постучал. Бак отозвался глухо. – Полный! Сейчас раскочегарим…
Уложив в топку поленья, разогнулся, отряхнув руки.
- Часа через три протопится…
Со двора послышалось жизнерадостный голос Изи:
- Настёна! Спинку потереть?
- Ой, вот я сейчас кому-то точно потру!
«По всей слышимости», грозный тон Альбины не возымел действия.
- А чё? – театрально возмутился Динавицер. – Тебе можно, а мне нельзя?
Посмеиваясь, я подбросил дров и с лязгом закрыл дверцу. Огонь в трубе ответил низким довольным гудением.
- Люди-и! – разнесся голос Риты. – А давайте поедим! А то, пока вода нагреется, пока жар нагонят…
- А давайте! – ответили люди вразнобой.
- Дюха, за мной! – позвал я. – А то эти проглоты всё слопают!
Прогоревшие дрова в топке ворохнулись, просыпая угли, будто поддерживая наши голодные игры.
* * *
Народ угомонился часам к одиннадцати. Места хватило всем, а мы с Ритой уединились в мансарде. В окошко подглядывала луна, от трубы в два обхвата накатывал мягкий сугрев, а тело жило недавними ощущениями.
Мытье – это не баня. Истинная баня начинается за дверью парной. Осилить верхний полок я так и не решился. Плесну водички на камни – пар валит, как дым из пушки. Ища спасенья, присяду на нижнюю полку, а влажный жар нагнетается в легкие, в вены, каждую клеточку горячит. А Ритке хоть бы что!
Хлещет меня веником, да хихикает! Кваску горячего брызнет на камни – я хапаю ртом раскаленный воздух, а она смеется…
Зато потом… Обожаю это непередаваемое ощущение! Выползаешь из парной совершенно одуревший, обессиленный вкрай, а как вытрешься, переоденешься в чистое и свежее – полный апгрейд!
Ах, какое же это блаженство – ступать босиком по чистым доскам, неторопливо испить кваску - уже холодненького, резкого, шипучего…
Я вздохнул, и Рита тотчас же зашевелилась, притерлась горячим боком.
- Думала, ты спишь… - рассыпались в тишине негромкие слова.
Я молча обнял девушку. Любимая повозилась, закинула на меня ногу, утихла.
- Всё хорошо? – шепнула, уплывая в сон.
- Очень! – вытолкнул я правду.