Свободный

– Самое то для перекуса, братишка. Хорош ныть. Это же твой мальчишник.

Я смеюсь, потому что чипсы и кола никак не ассоциируются у меня с удовольствием. Впрочем, не имею ничего против сэндвичей. Я протягиваю руку за банкой колы.

Приблизительно через пять миль езды по Камано-Айленду Элиот сворачивает направо. Через ворота фермы мы въезжаем на открытое пастбище и по грунтовой дороге подкатываем к сараю, где он останавливает машину.

– Мы приехали.

– Куда приехали?

– Домой к одному другу. Это место пока еще не открыто для посетителей. Но скоро будет. Мы подопытные кролики.

– Что?

– Ну, насколько я понимаю, брак – дело довольно опасное, так что я подумал, тебе не помешает потренироваться.

– О чем ты говоришь?

– Будем заниматься скоростным спуском по тросу. – Он ухмыляется и выбирается из машины.

И это мой мальчишник? Это не то, чего я ожидал. Впрочем, такое занятие может быть забавным.

Элиот здоровается с хозяевами, и мы направляемся в сарай, где на длинном ряду крючков висит страховочное оборудование: шлемы, привязные ремни, стропы, планки и карабины. Все выглядит знакомым.

– Эй, братишка, это снаряжение такое чудное, прямо как экипировка извращенца, – балагурит Элиот, облачаясь в свое. И впервые в жизни мне нечего ему ответить.

Неужели он знает?

Не покраснели ли у меня кончики ушей?

Черт! Ана что, говорила с Кейт?

Элиот выглядит добродушным и бесхитростным, как всегда, и я решаю, что он все же не знает, потому что если б знал, извел бы меня своими шуточками.

– Придурок. Это как парашют, – отвечаю я. Отвлечь – лучшая политика. – На прошлой неделе я получил новый планер. Приезжай в Эфрату на денек, и мы полетаем.

– Двухместный?

– Да.

– Это было бы потрясно.

Мы на первой платформе, окруженной соснами.

– К бесконечности и дальше! – кричит Элиот и прыгает с бесстрашием, которое я связываю с его пофигизмом. Он орет, как горилла в брачный сезон, со свистом несясь вниз по трассе. Его радость заразительна. Он на удивление изящно приземляется на следующую платформу примерно в сотне футов.

Даниель, девушка-гид, сообщает по рации, что я экипирован и мой спасательный трос пристегнут к троллею для зиплайнинга.

– Готовы, Кристиан? – спрашивает она с преувеличенно бодрой улыбкой.

– Вполне.

– Тогда вперед.

Сделав глубокий вдох, я хватаюсь одной рукой за карабин под троллеем, другой за страховочный канат и прыгаю. Я лечу по бодрящему, густому лесу, надо мной свистит пулер, и летний ветер дует в лицо. Я на американских горках без кабинки, парю между калифорнийскими пихтами под сверкающим голубым небом, и это захватывает и раскрепощает в равной мере. Безопасно приземляюсь на платформу рядом с Элиотом и вторым проводником.

– Ну, как тебе? – Элиот хлопает меня по спине.

Я ухмыляюсь.

– Супер!

Даниель приземляется на платформу последней.

– Это был пробный спуск. У них есть и выше, и быстрее.

– Вперед! – восклицаю я.

Два часа спустя, все еще возбужденные после опасного спуска, мы снова в дороге. Элиот за рулем.

– Брат, это было потрясающе, – признаю я.

– Лучше, чем секс? – гогочет Элиот. – Но секса у тебя до недавнего времени не было, так что вряд ли.

– Я чуть более разборчив в связях, чем ты, чувак.

– Я просто окружаю себя любовью и дарю ее. Большой Э хочет того, чего Большой Э хочет.

Я насмешливо качаю головой.

– Можем мы теперь нормально поесть?

Элиот ухмыляется.

– Нет, извини, братишка. Для следующего пункта моего плана полный желудок нежелателен. Съешь сэндвич.

– Для следующего пункта? Элиот, зиплайнинг – это классно. Будет что-то еще?

– О да. Смирись, братишка.

Я осторожно беру один из сэндвичей.

– Сделаны собственноручно.

– Не пугай меня.

– Превосходнейшая копченая колбаса, помидор и лучший сыр по эту сторону Скалистых гор пошли в эти сэндвичи.

– Верю тебе на слово.

– Тебе надо расширять кулинарные горизонты.

– Копченой колбасой?

– Да чем угодно. Разверни и мне.

Я разворачиваю пергаментную бумагу и вручаю ему сомнительного вида творение. Он засовывает его в рот и начинает жевать. Зрелище не для слабонервных, и до меня доходит, что выбора нет: либо колбаса, либо голодная смерть.

Пока жую, пишу сообщение Ане.

«Зиплайнинг. Вот что придумал Элиот. И бутерброды с копченой колбасой. Прямо мечта».

Ана: «Ха-ха! А я транжирю направо и налево твои денежки. Не совсем по своей воле. Кэролайн Эктон – это сила, с которой нельзя не считаться. Она напоминает мне тебя. Удачи с затеями Элиота и поосторожнее там! Люблю. И скучаю. ххх».

«Мне нравится, когда ты тратишь мои деньги. Скоро они будут и твоими тоже. Напишу о следующем «сюрпризе» Элиота. ххх».

Элиот плавно съезжает с трассы I-5 на трассу 2. Куда, черт возьми, мы едем? Я думал, мы направляемся назад в Сиэтл.

– Сюрприз, – отвечает он на мой вопросительный взгляд.

Похоже, это слово дня.

Через пятнадцать минут он въезжает на стоянку аэродрома в Харвее.

– Эй, тут есть закусочная, мы могли поесть чего-нибудь человеческого, – ворчу я.

– Может, попозже – вначале нам надо показать класс.

– Какой класс?

– Да ладно, братишка, ты что, еще не догадался? – Он проезжает мимо закусочной.

– Нет. Мы сделаем решительный шаг, потому что ты делаешь решительный шаг.

Что за черт?

– Скайдайвинг, – говорит Элиот, чтобы положить конец моим страданиям.

– О. Ясно.

Черт!

– Будет офигенно.

– Угу. Конечно.

– Послушай, ты женишься, а женщины не разрешают тебе заниматься подобными вещами. Пошли. – Мы вместе идем через парковку к школе скайдайвинга, и мое сердце колотится как бешеное. Я люблю владеть ситуацией, а тандем-прыжок означает, что ситуацию контролирут другие… и я к ним пристегнут.

И они касаются меня. На огромной высоте.

Проклятье.

Я был на высоте пятнадцать тысяч футов на своем планере, и на высоте двадцать тысяч в «Чарли Танго». Но тогда я пилотировал воздушное судно, которое может летать. Но спрыгнуть с самолета? В небо? На огромной высоте?

Ни за что.

Вот дьявол.

Но я не могу, просто не могу спасовать перед Элиотом. Я прогладываю свои страхи, когда мы входим в здание.

Мой брат забронировал для нас индивидуальный прыжок. После короткого информационного видео с нами проводит инструктаж наш инструктор по имени Бен, и я рад, что в группе только мы с Элиотом. Меня учили, как пользоваться парашютом во время обучения планированию, но я никогда не прыгал. Пока Бен объясняет, что нам надо делать и чего ожидать, мне приходит в голову, что я не предоставил Ане такого обучения. Ей необходимо его пройти до того, как мы с ней вновь поднимемся в небо.

Закончив инструктаж, Бен, который выглядит моложе меня, вручает каждому из нас договор с отказом от претензий. Элиот подписывает его не глядя, я же внимательно прочитываю. Моя тревога растет, оседая в желудке. Я буду прыгать с самолета на большой высоте.

Дыши глубже, Грей.

До меня доходит, что, если со мной что-нибудь случится, Ана останется ни с чем.

К черту все это.

Подписав бумагу, я пишу на обороте:

«Это моя последняя воля и завещание. В случае моей смерти оставляю все свое имущество моей любимой невесте Анастейше Стил; пусть распоряжается им по своему усмотрению.

Я быстро фотографирую запись своим телефоном и отсылаю Рос, после чего возвращаю подписанное согласие Бену.

Тот смеется.

– Все будет хорошо, Кристиан.

– Просто хочу быть готов ко всему. – Я вымученно улыбаюсь.