Страница 19 из 22
– Катюш, ну ты‑то… – обратилась Наталья к подруге.
– Извини, обычно на стрессе все сметаю, а сейчас даже думать о еде не могу, вот только кофе или чай… все равно.
– Кать, – начала издалека Наталья, продолжая колдовать над плитой, – я пока была у Володиных, ну, там старшего в школу собрала, пока бабу Нюру дождалась, маленького тоже надо было в порядок привести, Никитос здесь собирал наших, ну, короче, там на втором этаже такой погром, просто кошмар какой‑то. Поможешь прибраться? – ее последние слова прозвучали заискивающе.
– Наташ, скажи прямо: ты не хочешь, чтобы я уезжала.
– Да, не хочу, – честно призналась Наталья и развернула разговор на сто восемьдесят градусов: – А как тебе Иван? Он, кстати, в разводе…
– Иван? – растерялась Катя от такого резкого поворота. – Пожалуй, я выпью кофе. Налей мне, пожалуйста, и немного молока. Он кое‑что, так, в общих чертах, рассказал о себе: кто он, что он, и, кстати, о семейном положении тоже… Мое мнение – неглуп, выдержан и сильный. Помнишь, как лихо меня на плечо закинул? До сих пор мурашки по коже… Плюс умеет готовить. Не пьет, не курит… Мечта, а не мужчина… но… – Катя чуть помедлила и, так как Наташа молчала, продолжила: – Сейчас меня пьянит воздух свободы, и еще…
– Ах, да, ну как же я могла забыть? – не выдержала та. – Есть еще таинственный мачо, владелец издательства. Только интересно, что такой «прынц» до сих пор делает на свободе?
– Офонарела? – деликатно поинтересовалась Катерина. – Я имела в виду, что еще впереди всякая тягомотина, связанная с разводом. Насчет мачо… не питаю ни малейших иллюзий… Короче, роковые обеспеченные красавцы и чудо-богатыри – отдельно, уставшие врачи зрелого возраста, не имеющие ничего, кроме кучи комплексов, – отдельно. Поэтому, реально оценивая свои возможности, после развода я в первую очередь куплю себе вислоухого котенка, буду чесать его за ушком, а он в ответ будет мне громко урчать. Хотя, если признаться, когда на тебя обращают внимание «знойные» мужчины, это чертовски приятно и повышает самооценку. А остаться и помочь – так я сама не очень рвусь домой, просто завтра дежурю сутки.
– Спасибо. Мы с тобой вдвоем быстро все сделаем. А для повышения своей самооценки нужно было подумать о разводе пораньше, ну, лет эдак на пять. Котенок – это конечно здорово, но пусть он будет не главным в твоей жизни, а так, только маленьким дополнением, – и, не дожидаясь ответа, Наталья, тяжело вздохнув, обреченно махнула рукой, что значило «полная безнадега».
Уборка и готовка лихо съели у них половину дня, но все имеет свое логическое завершение, и когда они вышли на финишную прямую, Наталья, заметив, что в расписании электричек сейчас перерыв, а рейсовые автобусы ходят раз в час, предложила передохнуть.
Катя не сопротивлялась и с мыслями, что после приезда в город надо будет забежать в ближайший магазин и купить какой‑нибудь перекус на дежурство и обязательно кофе, поднялась к себе в комнату.
***
Перед глазами мелькнула огненная надпись: «Ты опоздала на работу!» Катерину буквально подбросило на кровати, и сна как не бывало. За дверью слышалось неясное шуршание и детское подхихикивание, а рядом с ней на кровати совершенно наглым образом мирно похрапывала Наталья.
– Наташка! Караул!!! – полушепотом завопила Катерина. – Дети уже дома, я опаздываю…
В тот же момент дверь распахнулась, и с радостными воплями в комнату ворвались неутомимые братцы. Забравшись с ногами на кровать, они всей своей массой навалились на подруг, и тут же образовалась копошащаяся, хохочущая на разные голоса куча-мала из подушек, пледов, детей и женщин.
– Не паникуй… – сладко потягиваясь и вяло отбиваясь от нападающих сыновей, попыталась ответить Наталья, но, увидев выглядывающее из‑за двери умильное лицо Никиты, замерла на полуслове.
– Милые дамы, очень кушать хочется. Причем всем хочется. Может, все‑таки покормите? А то мы кровавым потом зарабатываем хлеб насущный, а вы тут бока давите.
– Зависть – неблагородное чувство, – выбираясь из‑под копошащейся детворы, с тяжелым вздохом произнесла Наталья и, встав с кровати, с явной обидой в голосе продолжила: – Убирала, стирала, гладила, обед-ужин готовила, на минутку прилегла – и сразу трубы трубят, барабаны бьют, фанфары гремят: вставай, беги, спасай! Ничего без матери не можете…
– Ничего! – радостно подтвердил Никитос и поцеловал ее в щеку. – Погибаем без тебя, матушка…
– Ой, отстань, – сморщив нос от показного возмущения, ответила она на откровенный подхалимаж со стороны мужа и тут же обратилась к Кате: – А ты не переживай. Иван звонил и сказал, что он к семи, а может, и раньше будет здесь, потом ему вечером надо вновь вернуться в город, и он тебя отвезет, вот и решила тебя не будить. А теперь, дружное семейство, пошли дружно ужинать.
– Ур-р-р-ра! – неожиданно завопил Никита. – Кормить будут! Ур-р-ра!
– Ур-р-р-ра! – во все горло подхватила детвора и, бросив полуистерзанную крестную, кубарем скатилась с кровати и вприпрыжку помчалась за отцом.
– И такой дурдом каждый день, – бормотала Наталья, отправляясь за ними вслед. – А он еще девочку хочет. Сейчас! Чего там мелочиться – сразу трех, – последние слова доносились уже из коридора.
«Однако… в принципе, если Иван меня подвезет, ничего плохого в этом нет. Да чего там плохого, это было бы просто здорово, если он, конечно, не имел в виду подвезти до ближайшего метро, а от ближайшего метро „здесь“ к моему ближайшему метро „там“, а потом на автобусе, а потом еще немного пешком, ну, как раз и светать начнет», – думала Катя, спускаясь по лестнице и при этом старательно изображая на лице полную оптимизма улыбку. За столом Никита рассказал, чтó ему стало известно из последнего разговора с Виктором, который вместе с Ниночкой был в больнице. Петя в реанимации, состояние крайне тяжелое, и прогнозов никаких не дают. После услышанного дальнейший ужин прошел скомкано, и Катерина, оказав посильную помощь Наталье с уборкой посуды, засобиралась домой. Приехавший, как обещал, Иван имел весьма озабоченный вид и, отказавшись от ужина, попросил разрешения выпить только чашку кофе. В этот момент к ним, как к себе домой, не вошла, а ввалилась внушительной комплекции дама пенсионного возраста (по новому стилю), пышущая отменным здоровьем и с явным переизбытком нереализованной энергии. Щекастое лицо горело ярким румянцем, глаза светились жаждой деятельности, и даже обесцвеченные перекисью, торчащие во все стороны короткие пряди волос не производили впечатления беспорядка, а будто тоже участвовали в безудержной деятельности их хозяйки. Рядом с ней с несколько растерянным видом стояли два опрятно одетых мальчика восьми и четырех лет. Громоподобно, будто ее окружали глухие, поздоровавшись, баба Нюра, а это была именно она, категорично заявила, «что у нее сейчас нету, ну, нету никакой возможности сидеть с детями, так как у нее козы не доены», и, не дав никому открыть рта, поклонившись, тут же вышла.
– Кто дверь не закрыл? – сурово глядя на Никиту, спросила Наталья. – И ведь не в первый раз. – Муж, полностью признав свою вину, стоял, понурив голову. – Ну хорошо, то есть, конечно, ничего хорошего, – она тут же поправилась. – Об этом потом поговорим. Мальчики, вы голодные? – переключилась Наталья на оставшихся стоять в дверях ребят и, получив отрицательный ответ, с явным удовольствием сообщила мужу, что детям очень не хватает мужского внимания и он просто обязан их им обеспечить. Паша с Сашей, не понимая, что происходит, но остро почувствовав, как изменилась атмосфера, и видя, как, сиротливо прижавшись друг к другу, стоят соседские братья, тоже притихли. Никита, быстро сориентировавшись, выкрикнул: «кто первый добежит до детской, того ждет грандиозный сюрприз» и, перескакивая через две-три ступеньки, махнул наверх, мальчишки, моментально подхватив игру, с визгом помчались за ним. И куда только делась их грусть-печаль? Через несколько минут наверху в детской раздался оглушительный грохот – там разворачивались действа, соизмеримые с масштабными военными маневрами. Иван вдруг вспомнил, что пить кофе на ночь вредно для здоровья и, учитывая позднее время, а ведь кому‑то завтра на дежурство, предложил выдвинуться в путь. Катерина не собиралась возражать, незаметной тенью, чтобы ее не увидели дети, проскользнула в свою комнату, где переоделась, и, захватив сумку, так же тихо спустилась вниз. Расцеловавшись с Натальей, она клятвенно пообещала «не пропадать» и обязательно держать ее в курсе событий, а затем выскочила из дома. Иван уже ждал ее, сидя за рулем внедорожника. Их побег для младшего поколения остался незамеченным. Дорога заняла значительно больше времени, чем они ожидали. На Кольцевой в самом неожиданном месте, где не было ни съезда, ни развязки, поперек всей трассы, полностью ее перегородив, лежала на боку перевернувшаяся цистерна с горючим, которое уже начало огромной тягучей лужей растекаться во все стороны. Скопившихся в пробке машин было немного, но подъезжали все новые, они невольно препятствовали первым уйти задним ходом, а когда до подъехавших доходило, что произошло, они уже сами оказывались заперты в эту ловушку.