Страница 93 из 110
Полицейский сел на стул вновь, зло прошипел:
— Издеваешься, значит. Ну ничего. Это ненадолго. У нас знаешь сколько уже доказухи на тебя? Лучше по хорошему признайся, обещаю, по нижнему пределу приговор пойдёт.
— Какой приговор? — приподнял я бровь, не спеша ни в чём признаваться.
— По статье о вмешательстве в гражданскую деятельность государства! — вновь приблизил своё лицо ко мне шериф, раздувая от гнева ноздри.
— А что, есть такая?
— А ты не знал? — мужчина растянул рот в злой ухмылке, — статья триста пятнадцать, уголовного кодекса, между прочим, вплоть до вычеркивания из списков рода, со всеми вытекающими. Не боишься из аристократов мигом в простолюдины улететь?
— Да? — задумчиво произнёс я, — и даже к несовершеннолетнему такую строгую меру могут применить?
— Кхм, — тут мужчина немного сбавил напор, — ну из списков рода не вычеркнут, но ни о каком наследовании точно можешь больше не думать. Отнимут право наследования, по всем правилам, с утверждением высшим дворянским советом. И тогда больше не быть тебе главой рода никогда, даже если попробуешь другой род создать. Понял? Это навсегда и никто и никогда этого отменить уже не сможет. Подумай об этом внимательно. А если подпишешь признание и поклянёшься не лезть в гражданские дела, то я с комиссией поговорю и максимум получишь предупреждение. Отделаешься, так сказать, лёгким испугом. А? Как тебе такое предложение?
Предложение было заманчивое. Вот только не в той его части как думал шериф. Перестать быть наследником… Разом скинуть с себя сдерживающие путы, постоянно мешающие моим планам. Это, пожалуй, стоило того, чтобы рискнуть.
Наконец всё обдумав, я утвердился в своём окончательном решении, и размашисто хлопнув по столу, отчего мужчина, не ожидавший подобного, дёрнулся сам, твёрдо заявил:
— Никакого признания, никакого соглашения, вали меня начальник по полной, чтоб прям по максимуму.
Вернувшись к Небоходовой за стекло, Восточнолесов вновь закурил, в тягостной тишине. Рассказов продолжал сидеть в допросной, с довольной миной откинувшись, и сцепив ладони в замок на животе. По всему его виду было понятно, что он доволен жизнью, словно не висело над ним страшное для любого аристократа наказание.
— Я не понимаю, — вдруг, жалобно произнесла девушка, — он словно хочет, чтобы его наказали. Но почему?
— Нет, — ответил, сквозь крепко сжатые зубы старший шериф, — недооценил я его, он куда опытней, чем мне казалось. Зря я про признание заговорил, он сразу понял, что у нас не хватает фактуры на него.
— И что делать? — снова жалобно посмотрела на шефа Лика.
— Пытаться убедить комиссию, что мы не просто так схватили наследника благородного рода, что у нас для этого были хоть какие-то основания. И молиться, чтобы этих оснований хватило, чтобы нас самих не притянули за превышение полномочий.