Страница 4 из 6
— Хорошо смотришься, — Эден выразительно оглядывает меня с ног до головы, лихо перескакивает через ступеньки и, оказавшись рядом, вместо рукопожатия целует в щёку. Так просто и естественно, словно мы с ним старые знакомые.
Я буду жуткой ханжой, если попытаюсь возмутиться. И страшной лгуньей, если скажу, что мне не понравилось его мягкое прикосновение и аромат кедра — лёгкий и напористый, как сам Эден. А в том, что сорок пять минут потратила на выбор платья, не признаюсь никому даже под пыткой.
Эден протягивает мне серебристую картонную папку со «звёздным» логотипом «Субару» и одновременно размахивает бутылкой.
— Это, чтобы отпраздновать сделку.
Последний раз, когда я покупала автомобиль, продавец не был даже вдвое услужлив. И, чёрт побери, мне льстит такое внимание, хотя до сих пор не понимаю, чем его заслужила. Эден гораздо моложе меня, поэтому обычный флирт можно точно не брать в расчёт. К тому же, как выяснилось ещё в прошлую встречу, он вовсе не агент по продажам, а управляющий автосалоном, так что вряд ли его зарплата напрямую зависит от количества заключённых сделок. А значит, лебезить перед клиентом нет смысла. Но причина обязательно есть, и мне ужасно хочется её знать.
— Думаешь, у меня не найдётся, что выпить?
— Уверен, что да. Но это вино вкуснее.
Мне нечего возразить, поэтому побеждённо поднимаю руки. И следом жестом приглашаю его войти.
Эден идёт к раскрытой входной двери и вдруг останавливается. Оборачивается ко мне и чуть тише произносит:
— Я всю неделю думал о тебе.
Не успеваю замедлить шаг и почти налетаю на него, стоящего в проёме. От волнения сглатываю, пытаясь отшутиться:
— Хорошо или плохо?
— Много.
========== Six, sept ==========
Мы сидим на кухне с одним единственным включённым рожком на стене. Света от него немного, зато уютно. За окном почти ночь, но спать не хочется. И я не спешу выпроваживать засидевшегося гостя. В отличие от меня ему точно завтра рано вставать — рабочая неделя в самом разгаре. Но Эден на удивление гармонично вписывается в моё добровольное одиночество, не нарушая его. И я ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы он уходил. Потому как могу развлекаю: нарезаю ещё сыра, добавляю на блюдо фруктов, позволяю Эдену наконец-то открыть бутылку, которую он принёс с собой — после того, как мы вместе приговорили одну из моих. И ни на минуту не замолкаю. Эден — чертовски притягательный собеседник. Кажется, я рассказала ему всю свою жизнь.
— Не знала, что из черники делают вино.
— Ага. Мой приятель в Сент-Джоне. Начал забавы ради для себя и друзей, потом набил руку. Теперь продаёт. Говорит, теоретически это возможно из любых забродивших ягод.
— Всё равно странно. Непривычно, — приподнимаю наполненный бокал на свету, слегка раскачивая. Принюхиваюсь. Пахнет, как обычное виноградное. Молодое Сагрантино или Шираз. — При слове «вино» сразу представляются зелёные холмы и виноградники. Знаешь, такими ровными рядами убегают вдаль. И обязательно солнце с голубым небом. Где-нибудь в Чили или Италии. Или в Провансе.
— И огромный замок, да? — Эден наливает себе, с озорной улыбкой отставляет в сторону бутылку.
— Можно без замка, — смеюсь я. Выразительно обвожу взглядом стены. — У меня и так есть.
— Этот не считается.
— Почему это?
— Он неправильный. Без призраков и скелетов.
— Не будь так уверен. — Мне точно не стоит больше пить. Несу какую-то чушь и не могу остановиться: — Может, у меня полно скелетов.
— И где же ты их прячешь? — Эден явно старается говорить с серьёзным лицом, но лукавые бесята в глазах выдают.
— В шкафу в спальне, — вырывается у меня с глупым смешком, и что-то во взгляде Эдена меняется.
— Покажешь? — громко шепчет он, наклоняясь ближе.
— Подумаю об этом, если будешь хорошо себя вести.
— Сомневаешься?
Мне нравится, как он пристально смотрит мне в глаза, как по телу разливается тепло. И что-то ещё. Наверное, я просто пьяна.
Пауза затягивается, становясь слишком оглушительной, чтобы молчать дальше.
— Поживём-увидим, — прячу смущение за бокалом.
— А ты прагматик, — Эден выпрямляется, с привычной полуулыбкой поднимает свой, салютует им: — За мечты, которым суждено сбыться.
Вино лёгкое, сладковатое, но не приторное, с едва ощутимой кислинкой. Пьётся приятно, не оторваться. И я незаметно выпиваю до дна.
— Ну как? — В отличие от моего бокал Эдена опустел лишь на четверть.
— Замечательное, — искренне хвалю я. — Надо будет купить несколько бутылок. Будешь моим поставщиком? Или придётся знакомить с приятелем.
— С ним поосторожнее.
— С другом? — глупо хихикаю, понимая, что Эден имеет в виду вовсе не его.
— Хмельное, — он вдруг встаёт. Перехватив взгляд, с видимым сожалением кивает на часы над моей головой, словно извиняется: — Пора. Поздно.
— Ладно.
Тоже поднимаюсь. Чувствую, как кружится голова. Не сильно, чтобы всерьёз беспокоиться, но достаточно, чтобы не делать резких движений.
Эден снимает с вешалки пальто, медленно идёт к двери, я семеню следом. Мне хочется его задержать, но боюсь показаться глупее и навязчивее, чем уже. Не упрашивать же остаться. Наверняка у него есть дела поинтереснее, чем полночи распивать со мной вино и слушать занудные истории. Мы ведь с ним даже не друзья. Мы, в общем-то, никто. И вряд ли когда-нибудь увидимся. Слишком разная жизнь, ничего общего, кроме дурацкой машины Альберта, которую в любом случае собираюсь отдать Филу.
На веранде неожиданно холодно и темно — идиотка, я даже забыла включить наружный свет.
— Прости. Я сейчас, — зябко втягиваю пальцы в рукава, собираясь вернуться, чтобы зажечь фонарь на крыльце.
— Это ты прости, — Эден делает шаг назад, оборачивается. Бросает, не глядя, пальто на перила, берёт меня за запястье, приближаясь почти вплотную.
— За что? — не понимаю я.
— За это, — он обхватывает моё лицо ладонями. Они горячие, мягкие, уютные, но держат крепко — не вырвешься. Я и не пытаюсь. Смотрю, задрав голову, в глаза, в которых блестящими точками отражается луна. Или это так причудливо падает свет. — Не могу просто взять и уйти, Мэдисон.
— Тогда не уходи, — я снова говорю глупости, но думать связно не получается. Мыслей слишком много и сразу, чтобы уцепиться хотя бы за одну.
— Если не уйду, мне придётся тебя поцеловать.
— Это плохо?
— Скажи мне ты.
— По правилам ты должен был пригласить даму хотя бы на одно свидание, — улыбаюсь я.
— Теоретически их было три.
Мне безумно нравится, что между нами происходит сейчас, хотя уверена — происходить не должно. Но и отказываться не собираюсь.
— Убедил, — обнимаю за шею, тянусь губами к его.
У нашего первого поцелуя вкус черники и вина.
========== И что-то ещё ==========
— Так, ещё раз. Значит, вы напились, и он тебя поцеловал. Зде… там, — Фил кивком указывает за свою спину — видимо, на входную дверь, так и оставшуюся распахнутой настежь. По лицу сразу не угадать, издевается или говорит серьёзно. — Вы переспали, — он кидает выразительный взгляд на потолок. Долго ёрзает в кресле, словно устраивается поудобнее. — Утром ты протрезвела и выставила его вон. Потом передумала, а теперь страдаешь. Пока я всё правильно понимаю?
Ничего он не понимает, а я не знаю, как объяснить. И надо ли объяснять. Зря, наверное, рассказала ему про Эдена. В конце концов, мне не шестнадцать. Разберусь сама.
— Всё хорошо, Фил.
— Угу. Поэтому выглядишь, как будто Альберт только что снова умер, но на этот раз ты его любишь.
— Ключи на столе. И документы. Я тебе там не нужна.
— Ага, это я понял. Кстати, можешь оставить машину себе, если она снова сделает тебя счастливой. Ты ведь из-за неё такая, да, жадина? А вовсе не потому что влюбилась в пацана.
— Иди к чёрту, — беззлобно бросаю я. Не до его шуточек сейчас.