Страница 13 из 74
Я пролистала до фотографий 60-ых годов, 40-ых, 20-ых. Труппа «Берг и Кейр» менялась, актеры старели, приходили и уходили, но вот Тамзин со своим обшарпанным цилиндром оставался неизменен. Как и его спутницы, которых тот приобнимал за талию — все одного типажа, как на подбор, похожие на мою мать. И на меня.
— Все плохо, — констатировала Салли с побелевшим лицом и вернулась на диван к поникшей Мэл.
— Плохо, — подтвердила я, отпив кофе, но все еще подумывая о настойке. — И все же! По крайней мере мы выяснили, что Тамзин не изменяет своим вкусам почти на протяжении сотни лет.
«… И остается себе верен, в отличии от моей ветренной матери».
Гриффит посмотрела на меня так, будто сейчас врежет:
— Ты издеваешься?
— Нет.
Когда уже нет сил злится, переживать и грустить, приходится только отшучиваться и смеяться. В конце концов, я частенько забывала, что любая ситуация зависит лишь от того, как к ней относиться.
Лучше уж горькая правда, чем сладкое неведение.
— Постойте, — я украдкой глянула на Мэл. — Если Тамзин — этой Кейр, то кто же тогда Берг?
Мэлани махнула рукой:
— Фотография от 1870-го года.
Я отмотала статью почти в самый конец и открыла черно-белую фотографию отвратительного качества. Перед объективом на фоне карнавальных декораций стояли двое. Узнаваемый Тамзин со своей неизменно-фирменной ухмылкой и худосочная темноволосая барышня ниже его головы на две. Получается вот она — Берг?
Я нахмурилась, изучая ее. Да, типаж Берг соответствовал всем последующим пассиям Тамзина, но в ней определенно проглядывало что-то нечеловеческое. Чуть раскосые глаза казались слишком большими, взгляд — пронзительным и в то же время стеклянным, скулы — острыми и хищными, рот — через чур широким, а брови — слишком изогнутыми. Даже на этой поганой двуцветной фотографии она казалась бледнее Тамзина.
Интересно, это грим или она реально была почти бесцветной, как кость?
— Какая жуть…
— Она мне Мортишу Аддмас напомнила из старых фильмов, — заметила Мэлани.
— Я тебя умоляю, даже близко — нет. Мортиша была более человечной. А этой особе только рогов на башке не хватает. — Я вновь поднесла кружку с кофе к губам и обнаружив, что та пуста, отставила в сторону. — Мэл, а ты нашла что-нибудь про эту Берг? Кто она? Где родилась?
— Ничего, — Гриффит пожала плечами. — Ее будто никогда не существовало.
Я снова взглянула на Берг. Ну и чудище. В те времена люди наверняка начинали креститься лишь завидев ее. Удивительно, но в один миг Тамзин перестал мне казаться сущим дьяволом, потому что на этом фото дьяволица стояла рядом с ним, крепко держа его за руку.
— Интересно, что же с ней случилось…
— А что случается с людьми, родившимися в 800-ых годах? — подала голос Салли. — Вероятно, она умерла.
— Да нет же! — Я пролистала на несколько фотографий вверх. — Вот, к примеру 1880 год. Тамзин все тот же, но рядом с ним уже другая женщина. Сомневаюсь, что Берг успела так быстро состариться и помереть.
— Вопрос в другом, что с ними всеми случилось, — вклинилась Мэлани. — Ты говоришь, что на тех фото была твоя мать.
— Да, она пропала без вести.
Я опять вспомнила ее в объятьях Тамзина и меня обуяла злость. Не поведись бы она с ним, то никуда бы не пропала. И мы до сих пор были нормальной полноценной семьей.
— Может, Тамзин их ест? — задумчиво предположила Салли. — Он же как-то свою молодость должен поддерживать… И силы свои волшебные откуда-то черпать.
— Вряд ли. — Я вновь взглянула на фото Берг. Признаюсь: ее жуткая внешность так и притягивала взгляд. — Если кто-то и ест человечину, то это его первая спутница. У нее на лице написано, что она предпочитает младенцев на завтрак, а ванны — исключительно наполненные кровью девственниц.
— Имри! — испуганно пискнула Салли.
Но я не могла ничего с собой поделать. Так и хотелось нагнать жути. Мысли мои бросились в пляс, и я не могла их обуздать.
Не зря же говорят, что за каждым сильным мужчиной стоит еще более сильная женщина…
В голову вдруг пришла жуткая и отвратительная мысль, что Берг еще может быть жива. Возможно, Тамзин подыскивает похожих женщин и приносит их в жертву своей дьяволице, взамен получая от нее благословление, молодость и силы оживлять всяких Анри.
Ведь фамилия Берг до сих пор стоит во главе труппы. Вдруг она по сей день возглавляет карнавал, а Тамзин послушно исполняет ее волю? Вдруг она, старая и иссушенная, прямо сейчас сидит в одной из палаток балагана и ждет очередную жертву, а Тамзин приклоняет перед ней колено, целует ей костлявую сморщенную руку и искренне клянется, что вот-вот положит для нее кого-нибудь на алтарь. Например — меня.
Я была уверена, что сегодня меня уже ничего не удивит, но тут Салли неожиданно для всех разревелась как школьница, захлюпав носом. Крокодильи слезы покатились по щекам.
— О, боже, я только сейчас поняла! Прости меня, Имри! — Она сняла очки и утерла слезы. — Это все я начала! Все из-за меня!
— А ты-то в чем себя винишь? — Я откинулась на спинку стула, дожидаясь разъяснений.
Мы, похоже, уже не на кухне сидели, а в какой-то комнате плача. Сначала Мэлани пустила скупую слезу, обвиняя себя в разгроме «Вестника», теперь Салли разрыдалась, тоже извиняясь за какую-то провинность. Следуя этой задумке, после нее должна была разреветься я и рассказать, что без меня бы Анри в офис не полез.
Но я делать этого не собиралась. Хватит слез и откровений.
— Да потому что, Имри, я тебя не просто так на карнавал притащила! Сам Тамзин меня об этом попросил.
— Чего?!
— Да-да…
— А теперь подробнее, Салли, — обреченно выдохнула Мэл, подперев голову рукой.
— Ну… Когда к нам только начали кататься эти «Берг и Кейр» я была одной из первых, кто посетил этот карнавал. — Салли начала нервно начала теребить длинную прядку волос. — И Тамзин мне сразу понравился… Очень обходительный мужчина, всегда улыбается. По началу я просто приходила к нему и спрашивала о будущем. И то, что он говорил, всегда сбывалось. А затем, через пару лет, он сказал, что может не только видеть будущее, но и редактировать его по своему усмотрению. Я заказывала у него умопомрачительных мужчин и потом они действительно появлялись, увлекая меня в неожиданные романтические авантюры…
— Ближе к делу, Салли. — Про ее бесконечных мужиков мне слушать не хотелось.
— Ну… В прошлом году…
— Ты ведь только год назад к нам устроилась? — сверкнула глазами Мэл, перебив подругу. На миг я в ней увидела журналиста, который собирает материал для новой статьи.
— Да. Тем же летом, буквально за пару-тройку недель до карнавала.
— Как ты пришла, мы сразу с тобой и начали общаться, — отметила я.
— Ага. — Салли судорожно вздохнула, как будто бы боялась что-то говорить дальше. — В общем, в этот раз, глядя в мое будущее, он увидел тебя, Имри. И начал расспрашивать о тебе.
— И ты ему прямо взяла и все выложила? Вау! Спасибо, Салли!
— Нет, Имри! — Салли подалась вперед, глядя на меня щенячьими виноватыми глазами. — Все не так было. Он просто начал говорить, что видит кого-то. По описанию я узнала тебя. Он начал что-то рассказывать про тебя и спрашивать: «прав ли я?» Мне оставалось только кивать и поддакивать.
— Замечательно… — отозвалась я сарказмом, недовольная тем, что столь важные вещи всплывают только сейчас. — А мне ты почему об этом не рассказывала?
— Я не думала, что это важно!
— Серьезно?
— В общем, он меня еще в прошлом году уговаривал тебя притащить. — Салли подтянула к себе кружку с тем же видом, с каким утопающий тянется к спасательному кругу. — Сказал, мол, раз я развлекаюсь за счет наколдованных им романов, то почему подругу обделяю в этом удовольствии.
— И что тебя остановило?
— Но у тебя тогда был парень. И я, как-то… Ну… Не захотела влезать.
О, да. Я помнила этого ублюдка. Итан Хамлен, не в меру эгоистичный и самовлюбленный жлоб. На самом деле его сложно было назвать моим «парнем» в общепринятом смысле, как и наши отношения — отношениями. Скорее мы просто любили совместно проводить время в постели, предаваясь животным страстям, но ровно до той поры, пока не выяснилось, что свою постель он любит делить не только со мной.