Страница 3 из 154
— Не знаю. Думаю, десять минут.
Изнутри снова раздался стук мебели, пока убийца продолжал блокировать дверь. Францискович отправил дворника вместе с охранником в главный коридор, затем подошел к боковой двери. Подняв пистолет высоко, на уровне глаз, она осторожно проверила ручку. Он был разблокирован. Она отошла в сторону, чтобы не оказаться на линии огня, если преступник выстрелит сквозь дерево. Трюк, который она помнила из NYPD Blue , хотя инструктор мог упомянуть его и в Академии.
Еще один удар изнутри.
— Нэнси, ты там? — прошептал Францискович в рацию.
Голос Авзония дрожащим голосом сказал: «Она мертва, Диана. Я пытался. Но она мертва».
«Он не выбрался этим путем. Он все еще внутри. Я его слышу». Тишина.
«Я пыталась, Диана. Я пыталась».
"Забудь об этом. Давай. Ты на этом? Ты на этом?"
«Да, я крут. Правда». Голос офицера стал жестче. «Пойдем за ним».
«Нет, — сказал Францискович, — мы будем держать его взаперти, пока не прибудет ЕСУ. Это все, что нам нужно сделать. Сидите спокойно. Держитесь подальше от двери.
Именно тогда она услышала крик мужчины изнутри: «У меня заложник. У меня здесь девушка. Попробуй войти, и я убью ее!»
О Господи . . .
"Ты, внутри!" — крикнул Францискович. «Никто ничего не собирается делать. Не волнуйся. Просто не причиняй никому вреда». Была ли эта процедура? — спросила она. Ни телевидение в прайм-тайм, ни обучение в академии здесь не помогли. Она слышала, как Аусонио звонит в Централ и сообщает, что ситуация превратилась в баррикаду и захват заложников.
Францискович крикнул убийце: «Успокойтесь! Вы можете…»
Огромный выстрел изнутри. Францискович прыгал как рыба. — Что случилось? Это был ты? — крикнула она в радио.
«Нет, — ответил ее партнер, — я думала, что это ты».
"Нет. Это был он. Ты в порядке?"
— Ага. Он сказал, что у него заложница. Думаешь, он ее застрелил?
"Я не знаю. Откуда я знаю?" Францискович, думая: где, черт возьми, подкрепление?
— Диана, — через мгновение прошептал Аусонио. «Мы должны войти. Может быть, она ранена. Может быть, она ранена». Потом с криком: "Ты, внутрь!" Нет ответа. "Ты!"
Ничего такого.
— Может быть, он покончил с собой, — предположил Францискович. Или, может быть, он выстрелил, чтобы заставить нас думать, что он покончил с собой и ждет внутри, рисуя мишень высотой с живот на дверном проеме.
Затем к ней вернулся этот ужасный образ: захудалая дверь в вестибюль, открывающаяся, бросая бледный свет на жертву, ее лицо, синее и холодное, как зимние сумерки. Не позволять людям делать подобные вещи, вот почему она стала полицейским в первую очередь.
— Нам нужно войти, Диана, — прошептал Аусонио.
«Вот что я думаю. Хорошо. Мы пойдем». Говоря немного маниакально, она думала и о своей семье, и о том, как согнуть левую руку над правой при стрельбе из автоматического пистолета в боевой обстановке. «Скажи охраннику, что нам понадобится свет в коридоре».
Мгновение спустя Аусонио сказал: «Выключатель здесь. Он включит их, когда я скажу». Глубокий вздох, который Францискович услышал через микрофон. Тогда Аусонио сказал: «Готово. На счет три. Считай».
"Хорошо. Один... Подожди. Я буду приходить с твоих двух часов. Не стреляй в меня".
«Хорошо. В два часа. Я буду…»
— Ты будешь слева от меня.
"Вперед, продолжать."
"Один." Францискович сжала ручку левой рукой. "Два."
На этот раз ее палец скользнул внутрь гарды оружия, нежно поглаживая второй спусковой крючок — предохранитель на пистолетах Глок.
"Три!" Францискович кричала так громко, что была уверена, что ее напарник услышал звонок без рации. Она протиснулась через дверной проем в большую прямоугольную комнату как раз в тот момент, когда зажегся яркий свет.
"Замри!" — закричала она — в пустую комнату.
Пригнувшись, с гудящей от напряжения кожей, она размахивала оружием из стороны в сторону, просматривая каждый дюйм пространства.
Ни следа убийцы, ни следа заложника.
Взгляд налево, в другой дверной проем, где стояла Нэнси Аусонио, так же лихорадочно осматривая комнату. "Где?" — прошептала женщина.
Францискович покачала головой. Она заметила около пятидесяти деревянных складных стульев, расставленных аккуратными рядами. Четверо или пятеро из них лежали на спине или боку.
Но они не казались баррикадами; они были случайно перевернуты. Справа от нее была низкая сцена. На нем сидел усилитель и две колонки. Потрепанный рояль.
Молодые офицеры могли видеть практически все в комнате.
Кроме преступника.
— Что случилось, Нэнси? Расскажи мне, что случилось.
Аусонио не ответил; как и ее напарник, она лихорадочно озиралась по сторонам, три шестьдесят, проверяя каждую тень, каждый предмет мебели, хотя было ясно, что мужчины здесь нет.