Страница 50 из 82
Основной интерес вызвал анализ фотографий, сделанных камерой на воротах собственности Национального фонда в графстве Даун. Со вчерашнего дня было необычайно много движения туда-сюда. В три сорок четыре въехала красная «воксхолл-вектра» с темнолицым головорезом и человеком, которого опознали как Мэлоуна, на переднем сиденье. Сзади вроде бы никого не было, хотя камера не могла четко видеть заднее сиденье. В четыре Пиггот въехал на своей «ауди» с неизвестным пассажиром на заднем сиденье. В пять тридцать «ауди» снова уехала, управляемая испанцем, и вернулась в половине седьмого, снова за рулем испанца. Больше ничего не происходило до половины седьмого утра следующего дня, когда Малоун выгнал «ауди», возможно, с пассажиром на заднем сиденье, которым мог быть Пигготт, а мог и не быть.
В офисе Fraternal Holdings в Белфасте, где А4 дежурил с восьми утра, почти ничего не происходило. В девять утра секретарша вошла в офис с ключом. Теперь она сидела в приемной, ее хорошо видели Артур Хаверфорд и Джерри Рэйман на их наблюдательном посту через улицу. Она красила ногти.
Двое полицейских были утром в доме Пигготта в поместье Национального фонда. Старая экономка, открывшая дверь, сказала, что ее хозяин ушел накануне и не сказал ей, куда он идет и когда вернется. Полицейским было велено не больше, чем спрашивать о Пигготте и о том, был ли он там, чтобы задать ему какой-нибудь вопрос о воображаемом рейве на территории Национального треста. Итак, они приняли то, что сказала экономка, и, обойдя окрестности и не увидев ничего, что могло бы вызвать их подозрения, ушли.
Пока Лиз прокручивала все это в голове, в дверях ее кабинета появился Майкл Биндинг, вопросительно подняв брови. Лиз покачала головой. — Пока ничего твердого, — категорично сказала она. «Все еще жду камеры видеонаблюдения».
— Я бы хотел, чтобы они пошевелились, — сказал он, входя в комнату и теребя галстук. Он не сел. — Я обещал генеральному директору отчет о проделанной работе сегодня вечером. Все, что у меня есть, это отсутствие отчета о проделанной работе. Это не годится.
Лиз не ответила. Это было не совсем так. Начали проступать нити расследования. Теперь проблема заключалась в том, чтобы разобраться в них и решить, что с этим делать, не спровоцировав ситуацию, которая могла бы подвергнуть Дейва большей опасности, чем он уже был — если бы он еще не был мертв, о чем она не хотела думать.
Связывание не было закончено. — Ты должна была быть здесь главной, Лиз. Вы уезжаете на два дня, и ваши люди оказываются повсюду. Бог знает, что случилось с Дейвом, или почему он решил, что может просто уйти сам».
«У него определенно не было моего разрешения на это».
— Так ты говоришь, — яростно ответил Биндинг. «То, что Джудит Спратт не сказала мне, что происходит, — это то, что я хочу выяснить».
Когда Лиз начала протестовать против несправедливости этого, Биндинг пренебрежительно махнул рукой. 'Позже. Будет много времени для вскрытия. Сейчас нам нужно что-то сделать. Я хочу поговорить с полицией и объявить тревогу для всех.
«Для Дэйва? Или для Мильро?
Он выглядел на мгновение взволнованным. — Для Дэйва, конечно.
Лиз отвернулась. Что он собирался сказать? Видели ли вы этого человека? Он офицер МИ-5, и мы не можем его найти. Это было нелепо. Она решила проигнорировать это и сказала: «Я обдумала наши зацепки».
«Ничего из того, что я вижу».
— Это не совсем так. Помните, наш информатор Браун Фокс сказал, что Симус Пиггот хочет убить полицейских и офицера МИ-5. Джимми Фергюс был застрелен три дня назад, а Дэйв исчез. Мы знаем, что он ходил в магазин Милро, и мы почти уверены из того, что Браун Фокс сказал Дэйву, что Милро каким-то образом работает с Пигготтом, возможно, снабжая его оружием. Это может быть все совпадение, но это то, что мы должны сделать прямо сейчас. Если мы сможем связать нападение на Фергуса с Пигготтом, это позволит нам схватить Пигготта, если мы сможем его найти, и это должно привести нас к Милро. И если повезет Дэйву.
Он посмотрел на нее, обдумывая то, что она сказала. — Это тонкая цепь, которую вы там строите. Но он сказал это тихо, всегда хороший знак для него.
'Я знаю, это. Но мы должны с чего-то начать. Я хочу активизировать расследование прямо сейчас. Я хочу установить телефонные перехваты в магазине Милро, и нам нужно установить личность той женщины, которая там работает, и перехватить ее сообщения. Кроме того, все коммуникации между офисами Братства должны быть под контролем, и мне интересно, не следует ли нам попросить полицию вернуться к Пигготту и войти внутрь. Как вы уже сказали, Майкл, время на исходе. сущность.'
Биндинг тяжело сел. Была пауза. В конце концов: «Вы правы», — признал он. «Нам нужно исходить из предположения, что Дейва кто-то забрал. Мы не должны больше терять время. Нам лучше вызвать эту следственную группу.
'Нет. Нам нужно подкрепление, но не следственная группа. Я все еще думаю, что это вызовет задержку и путаницу. Я хочу забрать Пегги Кинсолвинг из контрразведки. Если есть что-то, что можно найти, чтобы связать все это, она это сделает.
— Что ж, если вы этого хотите и сможете убедить Чарльза Уэзерби освободить ее, тогда вперед.
Итак, Лиз теперь нужно было сделать два телефонных звонка, и она поняла, что с нетерпением ждала одного гораздо больше, чем другого. И она с некоторым удивлением поняла, что ее предпочтения были не в том порядке, в котором она ожидала.
Сначала она позвонила Чарльзу Уэзерби в Лондон.
— Привет, Лиз. Я рад, что ты позвонил. Как ты там вообще? Мы очень беспокоимся о Дэйве. Есть какие-либо Новости? Я могу чем-нибудь помочь?
В любом другом случае Лиз воспользовалась бы возможностью, чтобы рассказать Чарльзу обо всем, что произошло, и спросить его совета. Но сейчас что-то останавливало ее. Казалось, она больше не чувствовала прежней близости к нему, негласного понимания, которое было у них в прошлом. Она не хотела затягивать разговор, поэтому просто спросила, может ли она одолжить Пегги Кинсолвинг для помощи в этом деле. Когда Чарльз с готовностью согласился, она повесила трубку.
Зачем она это сделала? Казалось, что вместо того, чтобы сблизиться, как она ожидала после смерти Джоанны, они отдалились еще дальше. Она знала, что это было, хотя и не хотела зацикливаться на этом. Дело было не только в том, что их разделяло Ирландское море. Это была мысль об Элисон, его соседке, и в особенности об их «дружбе», как тактично выразилась ее мать.