Страница 35 из 89
Блейки встал и отодвинул стул для женщины. — Это Лиз Карлайл. Она работает с подругой, о которой я упоминал, — сказал он ей.
Лиз удивленно посмотрела на него; ее понимание от Фейна заключалось в том, что только Бергер в Афинах (а также сам Блейки) знал об участии Фейна и его коллег в отслеживании возможной утечки UCSO. Как много Блейки рассказал этой женщине? Она решила при первой же возможности спросить Фейна, каково было соглашение с Блейки.
— Кэтрин Болл, — сказала блондинка, протягивая руку Лиз.
— Мы говорили о проблеме в Афинах, — сказал Блейки.
— Да, — уклончиво ответила Кэтрин.
— Лиз спрашивала о Марии, а я сказал, что никогда ее не видел. Хотя я думаю, что вы это сделали.
— Да, хотя я не могу сказать, что узнал ее особенно хорошо. Митчелл и я обычно очень заняты, когда я там, — сказала она, глядя на Лиз и улыбаясь. «Я никогда не бываю в Афинах подолгу, поэтому мои дни заполнены — у меня не так много времени, чтобы поболтать с персоналом».
Лиз кивнула. 'Я понимаю. Вы не знаете, дружила ли Мария с кем-нибудь конкретно?
Пока Кэтрин думала об этом, Блейки вмешался: «Она не так давно работала в офисе…»
Кэтрин прервала. — Близнецы, — сказала она. Лиз посмотрела на нее, и она объяснила. «Две гречанки, которые работают в офисе. Анастасия и Фалана. На самом деле они не родственники, но я всегда называю их близнецами, потому что они неразлучны.
— И Мария их знала?
— Все их знают. Они собачники в офисе. Я не в обиду, просто если вам что-то нужно, от ксерокопии до кофе для посетителя, это достается одному из них.
— А Мария и эти двое? спросила Лиз, пытаясь сдвинуть женщину с места.
«Я думаю, что они были заинтригованы ею. Еще одна гречанка — чуть постарше, но примерно того же поколения. И все же наполовину англичанка, образованная — она путешествовала. Говоря это, она взглянула на Блейки. — В любом случае, я думаю, они довольно подружились. Даже гуляли вместе.
В этом не было ничего удивительного, учитывая сообщение Марии из резидентуры МИ-6 в Афинах. Для нее было бы неплохо узнать офисные сплетни. «Близнецы» должны были знать гораздо больше, чем Бергер, о личностях в офисе, обо всех их слабостях и маленьких привычках, которые, если их сложить, могли бы дать зацепку, на которую ее попросили обратить внимание.
Кэтрин продолжила: «Должна сказать, я была немного удивлена. Не хочу быть высокомерным, но у Марии другое происхождение – я не думаю, что кто-то из близнецов имеет хорошее образование, и они оба происходят из довольно скромных семей. Я бы не подумал, что они могут многое предложить кому-то вроде Марии. Все, о чем они говорят, это поп-музыка, клубы и мальчики».
— Ну, в конце концов, они молоды, — мягко сказал Блейки. — Это понятно.
Но Кэтрин покачала головой. «В этом было нечто большее. У меня такое ощущение, что в клубах, в которые они ходят, у них есть довольно крутые друзья. Девочки часто изнашиваются, когда приходят на работу; Вообще-то, я собирался поговорить об этом с Митчеллом. Иногда я думаю, что он слишком терпим».
— Мария была такой? — спросила Лиз. Это звучало маловероятно. Конечно, она не была бы в списках Афинской станции, если бы была преданной тусовщицей.
Кэтрин пожала плечами. 'Я не знаю. Но она была молода и одинока — и хорошенькая.
«Но разве мальчики, которых она встретила через «близнецов», не были для нее немного молоды?» — спросил Блейки. — Или она была… как это сейчас называют… пумой?
— Я удивлен, что ты знаешь это выражение, Дэвид. Кэтрин улыбнулась ему. «Мария не была достаточно взрослой».
Лиз кивнула. — Что еще мы должны знать о Марии?
— Я так не думаю. Она была очень профессиональна и очень хороша в своей работе». Кэтрин, казалось, отступила. «У меня было ощущение, что она всем нравилась». Она сделала паузу, и по выражению ее лица Лиз поняла, что она что-то недоговаривает.
Этот взгляд на Марию несколько отличался от той картины, которая возникла из тонкой папки, которую Афинская резидентура скопировала Джеффри Фейну. Это производило впечатление серьезной профессиональной молодой женщины, которой скоро исполнится тридцать. Кто-то, кто вряд ли пойдет в клуб — если только это не будет при исполнении служебных обязанностей. Но, возможно, файл устарел. Когда Бруно Маккей выбрал Марию для этой работы, он, похоже, не удосужился ее обновить. У большинства людей было какое-то скрытое «я» — почему Мария Галанос должна быть другой? У нее могла быть целая паутина эмоциональных запутанностей, одна из которых могла закончиться катастрофически неправильно. По голым фактам, которые были у Лиз, сказать было невозможно.
Ей хотелось еще поговорить обо всем этом с Блейки, но не в присутствии Кэтрин. Но женщина продолжала сидеть, словно ожидая, что ее включат в остальную часть разговора. Затем Лиз заметила, что Блейки посмотрел на нее, и Кэтрин встала. — Мне лучше вернуться в свой кабинет. Митчелл должен звонить мне из Афин. Вы хотите, чтобы я что-нибудь спросил у него?
— Нет, спасибо, — сказала Лиз, и Кэтрин Болл вышла из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.
Когда она ушла, Лиз и Блейки с минуту сидели молча; Лиз почувствовала, что ему неловко. — Надеюсь, это было полезно, — сказал он наконец.
— Спасибо, — сказала она. — Кэтрин давно здесь работает?
'Два года.'
— А до этого?
«До этого у нее был небольшой перерыв». Он слегка улыбнулся. — Изначально она выучилась на юриста и несколько лет работала в одной из крупных городских фирм. Я тоже очень хорош в этом, я полагаю. Потом она вышла замуж за бизнесмена, довольно богатого; у него были деловые интересы на Ближнем Востоке, и они жили там в разных местах более десяти лет. И вот однажды ни с того ни с сего бедняга упал замертво – сердечный приступ. У них не было детей, и Кэтрин не хотела оставаться там одна, поэтому она вернулась в Лондон и начала искать работу. Кто-то предложил ей зайти поболтать, мы поладили, и я взял ее своим заместителем. Через шесть месяцев она стала незаменимой».