Страница 79 из 101
«Должно быть, в Узгене было что-то странное, — сказал Маккей. — Это далеко от дома.
Грили пожал плечами. — Марвелл далеко от дома. Но конечно, Узген был тем, что мы называем аскетической базой».
— Вы подверглись нападению? — спросила Лиз.
"Не там. Как я уже сказал, над Афганистаном мы столкнулись с небольшими группами с РПГ и бронебойными снарядами, и у нас было несколько сигнализаций «Стингер», но ничего, что могло бы подвергнуть серьезной опасности наши самолеты».
— А как далеко мы отсюда от окружной дороги? — спросил Маккей, глядя на матовый фюзеляж ближайшего из А-10.
— Миля, может быть. Я покажу тебе толстяков.
Водитель резко развернулся, и они ехали еще пять минут. Юго-восток, сказала себе Лиз, изо всех сил стараясь удержаться на ровном покрытом травой и асфальтом ландшафте.
Полдюжины AC-130 казались огромными даже на расстоянии. Огромные неуклюжие существа с глубоким животом и направленным вниз вооружением, похожим на подводные щупальца. По сути, рассказал им Дельвес, это были транспортные самолеты «Геркулес». Однако с добавлением тяжелых пушек и систем управления огнем они превратились в штурмовики, способные уничтожить позиции противника.
— Это при условии, что у вашего врага, по-видимому, нет средств с воздуха, — предложил Маккей. «Эти штуки должны быть довольно легкой мишенью для истребителей и ракет класса «земля-воздух».
Полковник усмехнулся. «ВВС США не заинтересованы в том, что вы, британцы, называете равными условиями. Если у врага еще есть авиация, толстяки остаются в ангаре.
Он заколебался, и улыбка исчезла. «Эти два террориста. Мужчина и девушка».
— Да, — сказала Лиз.
«Мы можем защитить наших людей, и мы можем защитить наши самолеты. Я вывез на Среднеазиатский театр триста семьдесят шесть человек и двадцать четыре самолета, мы отработали тур, и я их всех привез обратно. Каждый человек, каждый самолет. Я горжусь этим рекордом и не позволю, чтобы его запятнала пара психов, которым нравится стрелять в старух. Доверься нам, хорошо? Он указал на Дельвеса, который уверенно кивнул. «Мы на вершине этого дела».
49
Двадцать минут спустя Лиз и Маккей возвращались в Суонли-Хит на «БМВ». Они сидели молча. Маккей начал ставить компакт-диск с вариациями Голдберга Баха, но Лиз попросила его снова выключить. Что-то тревожило ее подсознание.
— Этот Грили, — сказала она наконец.
"Продолжать."
«Что он имел в виду, когда говорил о «недовольстве» Мансура и Д’Обиньи?»
"Что ты имеешь в виду?"
«Он сказал что-то об «этом дуэте, который любит спусковой крючок, и их недовольстве». Почему он так сказал? Какая обида?
«Я предполагаю, что он имел в виду то же недовольство, которое заставило ITS бомбить, стрелять и сжигать невинных гражданских лиц по всему миру».
«Нет, я не куплюсь на это. Вы бы не использовали это слово в отношении членов профессиональной террористической ячейки. Они убили Рэя Гантера и Элси Хоган не из обиды. Почему он употребил это слово, Бруно?
« Обида обида, Лиз, откуда мне знать? Я никогда в жизни не встречал этого парня».
— Я не говорил, что ты был.
Он затормозил. БМВ остановился без проблем. Он повернулся к ней, заботливо. — Лиз, ты должна остыть. Вы справились блестяще, и я искренне в восторге от того, как вы продвинули это дело вперед, но вы должны остыть. Ты не можешь нести весь чемодан на своих плечах, иначе он сломает тебя, хорошо? Уверен, вы считаете меня худшим ковбоем-оператором, но, пожалуйста, я здесь не враг. ”
Она моргнула. Небо над длинным ровным горизонтом было серо-стального цвета. Временный прилив энергии, вызванный кофе Грили и Дельвеса, прошел. — Мне очень жаль, — сказала она. "Ты прав. Я позволяю всему этому добраться до меня».
Но он вполне мог встречаться с Грили, подумала она. Средняя Азия, когда все было сказано и сделано, не была таким большим театром. Мы дислоцировались на афганской границе… Почему она как будто в свободном падении? Истощение? Недостаток сна? Чего она не знала? Чего она не знала?
Они молча двинулись к Суонли-Хит и были в пяти минутах ходьбы от базы армейской авиации, когда пронзительный крик ее мобильного телефона предупредил Лиз о текстовом сообщении. Она гласила: ЗВОНИТЕ ДЖУДУ. Они подъехали к придорожной телефонной будке, Маккей откинул сиденье в положение лежа, а Лиз вылезла на мокрую обочину и позвонила в отдел расследований. Вдалеке, в нескольких полях, она могла видеть полицейскую поисковую группу в флуоресцентных желтых куртках, двигавшуюся по зарослям. Свет быстро угасал.
«Хорошо, — начала Джудит Спрэтт, — вот где мы. Мы узнали от родителей, что с тринадцати лет Жан Д'Обиньи посещал школу-интернат недалеко от Трегарона в Уэльсе под названием Гарт Хаус. Небольшое заведение с совместным обучением, прогрессивное по характеру, которым руководит бывший священник-иезуит по имени Энтони Прайс-Ласселлес. Школа имеет репутацию приспособления для проблемных детей и тех, кто не реагирует на обычную дисциплину. Посещение занятий по желанию, никаких организованных занятий спортом, учащимся предлагается заниматься художественными проектами в свободной форме и так далее, и так далее, и тому подобное. У нас были люди, посещающие школу, но она закрыта на рождественские каникулы, а Прайс-Ласселс находится в Марокко, в месте под названием Аземмур, где у него есть квартира. Сегодня утром шестеро отправили человека в квартиру, но от слуги узнали, что Прайс-Ласселс уехал в Касабланку на день, место и время возвращения неизвестны. Значит, у входа в квартиру его ждет какой-то тип.
«Есть ли еще кого-нибудь, кого мы могли бы спросить о школе? Выяснить, кто был там с ней, и так далее?
«Ну, беда в том, что место действительно очень маленькое. У него есть своего рода веб-сайт, но на нем нет реальной информации. Мы произвели обычный поиск в Интернете и поговорили со всеми, кого смогли найти, кто туда ходил, но никто не помнит ничего существенного о Джин Д'Обиньи, кроме того факта, что она была там около десяти лет назад, у нее были длинные темные волосы и она держала себя в руках. сама."