Страница 18 из 101
На всякий случай — а до того, как Моррисон вернется в свой офис, могут пройти часы, — она решила переговорить с контактным лицом в таможне и акцизах. Где был ближайший выход на сушу в Великобритании из немецких портов? Должна быть Восточная Англия, которая была участком Истмена. Ни одно маленькое судно, доставляющее сомнительный груз с северо-востока, не собиралось бросать вызов Ла-Маншу; они пройдут сотню с лишним миль по неохраняемой береговой линии между Феликстоу и Уошом.
12
« Сюзанна Ханке » была двадцатидвухметровым краббенкуттерским кормовым траулером, и после более чем тридцати часов в море Фарадж Мансур ненавидел каждый ее дюйм с прожилками ржавчины. Он был гордым человеком, но не выглядел таковым, когда скорчился в скользком от рвоты трюме вместе со своими двадцатью попутчиками. Большинство из них, как и Фарадж, были афганцами, но были и пакистанцы, иранцы, парочка иракских курдов и немой, страдающий сомалиец.
Все были одинаково одеты в старые синие рабочие комбинезоны. На складе недалеко от доков Бремерхафена с них сняли прогорклую одежду, в которой они приехали из разных стран происхождения, разрешили побриться и принять душ и снабдили подержанными джинсами, свитерами и ветровками из городских благотворительных магазинов. . Им также вручили комбинезоны, и к тому времени, когда двадцать один из них собрался вокруг костра в своей старой одежде, они выглядели, на первый взгляд, как бригада гастарбайтеров. Перед тем, как отправиться в морской переход, им дали булочки, кофе и отдельные порции горячего тушеного мяса баранины в пакетиках из фольги — еда, которая за восемнадцать месяцев работы «Каравана» оказалась приемлемой для всех. основную часть своих клиентов.
«Караван» был создан для того, чтобы обеспечить то, что его организаторы назвали «тайной перевалкой 1-го уровня» экономических мигрантов из Азии в Северную Европу и Великобританию. Проход не был роскошным, но была предпринята согласованная попытка обеспечить гуманное и функциональное обслуживание. За двадцать тысяч долларов США клиентам обещали безопасное путешествие, соответствующие документы ЕС (включая паспорта) и двадцать четыре часа проживания в общежитии по прибытии.
Это резко контрастировало с предыдущими попытками контрабанды людей. В прошлом, в обмен на огромные суммы наличными в пункте отправления, мигрантов доставляли грязными, травмированными и полуголодными на автострады на южном побережье Великобритании и бросали без денег или документов, чтобы они могли постоять за себя. Многие умерли в пути, обычно от удушья в герметичных контейнерах или грузовиках.
Однако организаторы «Каравана» знали, что в эпоху мгновенной связи их долгосрочным интересам лучше всего служит репутация эффективной компании. Отсюда и комбинезон, мрачная цель которого стала ясна в тот момент, когда « Сюзанна Ханке » вышла из порта Бремерхафена. Осадка катера была невелика, метров полтора, и, хотя по остойчивости судно не уступало всему, что могло бы бросить ему Северное море, его качало и качало, как свинью в плохую погоду. А погода с того момента, как « Сюзанна Ханке » вышла в открытое море, была очень плохой, дул непрекращающийся декабрьский шторм. Вдобавок ко всему, силовая установка Caterpillar, выдававшая стабильные 375 лошадиных сил, быстро наполнила переделанный рыбный отсек тошнотворной вонью дизельного топлива.
Ни один из этих факторов не беспокоил бородатого немецкого капитана « Сюзанны Ханке » или его экипаж из двух человек, поскольку они держали устойчивый курс на запад в отапливаемой рулевой рубке. Но они оказали катастрофическое воздействие на пассажиров. Веселый обмен сигаретами и оптимистичные всплески песен из фильмов на хинди быстро сменились рвотными позывами и тоской. Мужчины пытались оставаться на своих скамьях, но движение лодки попеременно отбрасывало их то назад, к фальшборту, то вперед, в ледяной трюм у их ног. Комбинезон вскоре был в пятнах желчи и рвоты, а в паре случаев и крови из разбитых носов. Над их головами мужские чемоданы и ранцы бешено раскачивались в держателе сетки.
А погода с течением времени становилась все хуже. Море, хотя и невидимое для людей, согнувшихся под носовой палубой, было гористым. Люди вцепились друг в друга, когда корпус вздымался и падал, но час за часом их швыряло по обшитому сталью трюму. Их тела были избиты и ушиблены, их ноги замерзли, их горла пересохли от вздутия, они отказались от всякого притворства достоинства.
Фарадж Мансур сосредоточился на выживании. Холод, с которым он мог справиться; он был горцем. За исключением сомалийца, который слезно стонал слева от него, все они могли справиться с холодом. Но эта тошнота была чем-то другим, и он боялся, что она ослабит его до такой степени, что он сможет защищаться.
Мигранты не были готовы к трудностям четырехсотмильного путешествия. Пересечение Ирана в удушающей жаре контейнера было неудобным, но из Турции и далее — через Македонию, Боснию, Сербию и Венгрию — их продвижение было относительно безболезненным. Были страшные моменты, но водители караванов знали, какие границы самые проницаемые, а какие легче всего подкупить пограничников.
Большинство, но не все пересечения границы осуществлялись ночью. В Эстергоме, на северо-западе Венгрии, они нашли заброшенное игровое поле и старый футбольный мяч и насладились игрой и покурили, прежде чем снова сесть в грузовик и отправиться через реку Морава в Словацкую Республику. Последний переход в Германию произошел в Либерце, в пятидесяти милях к северу от Праги, а днем позже они разминались в Бремерхафене. Там они затаились среди заброшенных токарных станков и верстаков на складе. Приехал фотограф, и через двенадцать часов они получили свои паспорта, а в случае с Фараджем — его британские водительские права. Вместе с другими его документами они теперь были застегнуты во внутренний карман ветровки, которую он носил под грязным комбинезоном.
Укрепившись в своем кресле, Фарадж пережил взлеты и падения « Сюзанны Ханке ». Было ли это его воображение, или эти адские пики и впадины, наконец, начали спадать? Он нажал на кнопку индиго на своих часах. Было чуть больше 2 часов ночи по британскому времени. В крошечном свечении часов он мог видеть бледные, испуганные лица своих попутчиков, сбившихся в кучу, как привидения. Чтобы сплотить их, он предложил молитвы.
В 2:30 Рэй Гюнтер наконец увидел это. Свет, который показывала Сюзанна Ханке , был слишком приглушен, чтобы его можно было заметить невооруженным глазом, но через усилители изображения он проявлялся как ясное зеленое пятно у горизонта.
— Попался, — пробормотал он, швыряя окурок на гальку. Его руки замерзли, но напряжение, как всегда, сдерживало холод.
«Мы на связи?» — спросил Киран Митчелл.