Страница 70 из 119
«Придерживайтесь стрельбы из оружия. Такого рода вещи находятся за пределами вашего простого мужского мозга.
«Я пытался сказать вам в Будапеште, что вы не в своей тарелке. Я надеюсь, ты осознаешь это сам, пока не стало слишком поздно.
— Я не так глуп, как ты думаешь.
— О нет, я знаю, что ты совсем не глуп. Но в такой ситуации разведки недостаточно.
— В моем арсенале есть еще одно оружие. Она бросила на него озорной взгляд. — Я уверен, вы заметили.
«Если вы считаете, что красоты достаточно, позвольте мне забрать свое предыдущее заявление».
Она смеялась. — Что с тобой случилось, что ты все время такой серьезный?
— Послушай меня, Франческа, ты должна понять, насколько опасна эта ситуация. Тебе нужно-'
Она положила ладонь ему на грудь, чтобы остановить. «Если ума и красоты недостаточно, чтобы защитить меня, я знаю, что ты это сделаешь, не так ли?»
Прежде чем он успел ответить, она поцеловала его в щеку и пошла к минивэну. Он наблюдал за ней, желая, чтобы она обернулась. Она этого не сделала. Она знала, как играть с ним так же хорошо, как и Лисон, который присоединился к ней в машине минутой позже.
— Выспитесь, мистер Куи, — обратился он к Виктору. «Завтра большой день».
СОРОК ДВА
Он не спал. Он сел на край кровати, назначенной ему накануне утром. Матрас был мягким и комковатым. Пружины за эти годы сильно потрескались. Они скрипели и грохотали в центре матраса. Они замолчали, в конце Виктор сел там, где им приходилось только поддерживать ноги своих бывших хозяев.
Часы Виктора были опущены в холщовый мешок вместе с другими его вещами, и в комнате не было часов, но минуты тикали в голове Виктора. Лисон и Франческа ушли четыре с половиной часа назад. Вскоре после этого Дитрих и Кафлин разошлись по своим комнатам, а вскоре после этого и Ягер. Виктор лег на пол посреди своей комнаты, чтобы в щель под дверью посмотреть на полоску света под дверью Дитриха напротив. Он оставался на полу, пока не погас свет. Затем он прислушался, когда стихнут скрипы и стоны вековых половиц, и подождал, пока его внутренние часы не дойдут до 4 утра.
Он сидел лицом к двери спальни, под таким углом, где боковым зрением видел маленькое окно комнаты. Это были единственные пути входа и выхода. И дверь, и окно были закрыты. На двери был замок, но у Виктора не было ключа. Не то чтобы замок выдержал сильный удар Кафлина, полуприличный удар Дитриха или легкий толчок Джагера. Дверь была сделана и установлена с расчетом на конфиденциальность, а не на безопасность. Окно было немного лучше. У него была защелка, которая не остановила бы ни одного из обитателей фермерского дома, но его высота над землей обеспечивала значительную защиту, еще более усиленную отрендеренными внешними стенами, на которые могли взобраться только самые ловкие из альпинистов.
Если бы нападавший прошел через дверь или окно, это было бы потому, что Лисон обнаружил, что Виктор не был Куи. Тогда будет трое против одного или четверо, если Лисон будет присутствовать при нападении. Виктор не видел никакого оружия, кроме SIG Лисона, но он знал, что там будут и другие, хранящиеся везде, где остановились Лисон и Франческа, потому что он не доверял своим наемным убийцам иметь личное оружие, которое можно было бы направить друг на друга или на себя. Но это личное оружие было бы роздано, если бы он знал, что в его команде есть самозванец.
Но этого не произошло. По крайней мере, пока. Потому что Виктор не спал в тихом фермерском доме, а Лисон не мог прийти с оружием для остальных без ведома Виктора. Если Лисон просто свяжется с Джагером, Кафлином и Дитрихом с приказом преследовать Виктора, все трое сделают это без огнестрельного оружия. Трое против одного: они могут не видеть в этом проблемы, особенно с учетом размера Ягера и коктейля Дитрих из высокомерия, психоза и отвращения. Рассказ Лисона о том, что случилось с грузинами, заставил бы задуматься такого уважаемого человека, как Кафлин, но тогда Виктор применил пистолет. Без него они могли бы не видеть в нем угрозы, потому что понятия не имели, на что он на самом деле способен.
Они просто откроют дверь и нападут, но не могут этого сделать, не предупредив Виктора. Фермерский дом был слишком старым и скрипучим, чтобы обеспечить уровень скрытности, необходимый для того, чтобы застать такого человека, как он, врасплох. И если он чувствовал, что они нападут, он тянул кровать перед дверью, чтобы замедлить их, и выходил в окно. Услышав бьющееся стекло, Дитрих, вспыльчивый и жаждущий крови, бросался вниз в погоню, а за ним следовал кто-то из остальных — он не был уверен, будет ли это Ягер или Кафлин, — оставляя последнего человека проверять комнату, а может быть, даже попытайтесь найти убегающего Виктора, выглянув в окно. Это привело бы к падению с высоты десяти футов, потому что Виктор бежал бы не по земле, а на крыше. И если последний человек не организовал свою смерть или выведение из строя своей близостью к окну, Виктор ворвется обратно в комнату. С Кафлином проблем не возникнет, но если этим последним мужчиной был Джагер, то осколки стекла из окна пригодятся.
Осталось двое против одного на условиях Виктора. Формальности.
Но принятие желаемого за действительное, если они видели в нем какую-то угрозу. Тогда они не нападут на него в его комнате, когда он услышит их приближение. Они ждали до утра, делая вид, что ничего не изменилось. В воздухе уже было достаточно напряжения, чтобы Виктор мог не понять, что к нему добавился еще один слой. Тогда они могли загнать его в угол на кухне или в коридоре, где некуда было бежать или выбирать поле боя.
Он будет драться, потому что, пока он дышит, у него еще есть шанс. Но у Дитриха был бы нож, и его было бы нелегко обезоружить, что дало бы Ягеру более чем достаточно времени, чтобы схватить Виктора сзади. Потом все было кончено.
Он знал, что мог бы тайком пронести чашку оливкового масла из кухни, чтобы смазать старые петли двери своей спальни, но приглушенный визг, который они издавали, был единственной надежной защитой, которую предлагала дверь. Дитрих и Кафлин не издавали ни звука уже четыре часа. Храп Джагера был громким и регулярным.
Виктор открыл дверь. Он сделал это так быстро, что визг был громче, чем мог бы быть, если бы он делал это так медленно, но он закончился в течение секунды, а не длился несколько. Храп Джагера не изменился. Возможно, Дитрих или Кафлин вздрогнули от внезапного звука, возможно, даже проснулись, но когда их веки снова замолчали, и больше никаких звуков не последовало, они снова засыпали и даже не вспоминали об этом наутро. Дверь простояла открытой пять минут, прежде чем Виктор вошел в нее.