Пробуждение мёртвых богов

Однако дела шли не так хорошо, как мне хотелось. Местные олигархи не спешили расставаться с землёй, и в качестве меры противодействия демпингу цен, устроенному мной, они выставили свои связи в Сенате.

В этом времени отношение к торговцам было весьма предвзятым. Такие специалисты считались людьми второго сорта, а аристократия, даже будучи в крайне бедственном положении, всё равно стояла выше и могла диктовать условия, в которых имели право вести дела купцы. Сделав себе документы в Эмерита Августа у местного чиновника, я лишь обозначил легальность своего пребывания здесь.

Как я успел теперь выяснить, римское гражданство давно утратило свой особый статус и уже пару столетий его выдавали практически всем подряд. Именно поэтому я и смог так легко его сделать. Однако местный чиновник провинциального региона не сделал меня, конечно же, патрицием. Для современного общества я оставался плебеем, сколотившим состояние на купле-продаже, и такого грех было не обложить дополнительными налогами, ограничениями и прочими видами поборов и препятствий.

До сих пор мне удавалось договариваться с власть имущими к нашей общей выгоде, однако сейчас, когда я показал зубы, мне продемонстрировали их в ответ. Из Медиолана, нынешней столицы Западной империи, стали приходить письма, не сулившие мне ничего хорошего. С лёгкой руки обиженных мной магнатов Сардинии, сенаторами были приняты несколько законов, обязывающих меня платить новые подати, а также накладывающих ограничения на торговлю некоторыми видами товаров.

Моё финансовое положение трещало по швам. Если ничего не предпринять, в конце концов мне придётся или объявить себя банкротом, или срочно свернуть всю деятельность, отказаться от полученного поста, продать всё, что имею и перебираться куда-нибудь на восток, поскольку здесь меня принялись бы добивать за нанесённое оскорбление.

Но на этом злоключения не закончились. Доверенные лица передали мне сообщение о том, что Сенат готовит новый закон, защищающий местных землевладельцев, поставляющих зерно в казну, от вмешательства подобных мне торговцев. Это был приговор. Мы с Мариной третий вечер подряд ломали голову над тем, что можно сделать, как обойти ограничения, или хотя бы выиграть время.

Однако сегодня долго поработать над этим вопросом была, видимо, не судьба. Слуга доложил о том, что в приёмной меня ожидает Сергий Аттиан. Как ректору, мне необходимо было принять столь значимого человека.

Тяжело вздохнув, я оставил Марину одну и направился в приемную. О цели визита я мог лишь догадываться.

Сергий уже ждал меня там, вальяжно прохаживаясь вдоль стены, увешанной картинами и разглядывая их с видом человека, привыкшего иметь дело с произведениями искусства.

Коротко обменявшись приветствиями, я предложил гостю стул и сам, в свою очередь, расположился за столом.

– Итак, что же привело вас ко мне в столь поздний час? – поинтересовался я.

– Праздность и любопытство, – широко улыбнулся мой собеседник, – последнее время дел у меня немного, знаете ли, в том числе вашими стараниями, и я могу позволить себе уделить вечер тому, чтобы поболтать с нашим ректором.

– Бросьте, Сергий, я уверен, что вы уже хорошо изучили меня через своих людей и знаете, как я не люблю такие заходы издалека. В чём цель вашего визита?

– Забавно, что вы упомянули это, – улыбка стала ещё шире, – я действительно очень долго и внимательно изучал вас и заметил весьма странный момент. Шесть лет назад вы прибыли в Олисипо вести торговые дела и тогда же обратились к местному чиновнику в Эмерита Августа с просьбой помочь в восстановлении документов, которые вы потеряли. Однако при попытке проследить вашу судьбу до этого эпизода, я столкнулся с тем, что данные о вас весьма отрывочны и туманны. И уж точно нет нигде упоминаний о ведении торговли купцом Алексиосом Децием где-нибудь до этого. А ведь находясь в Олисипо, вы приобрели шикарный особняк в Греции, то есть деньги у вас совершенно точно уже были немалые. Утолите моё любопытство, Алексиос, откуда же вы прибыли?

– Вы хорошо осведомлены, – я старался сохранить внешнее спокойствие, однако диалог мне совершенно точно не нравился, – вижу, вы проделали огромную работу.

– О, вы же понимаете, после вашего блестящего выступления там на собрании, я не мог не поинтересоваться личностью столь грозного оппонента, объявившего нам такой резкий ультиматум.

– И сейчас вы хотите, чтобы я облегчил вам работу и раскрыл то, чего не смогли выяснить ваши осведомители?

Сергий Аттиан громко рассмеялся.

– Если бы вы рассказали мне, то поистине облегчили бы не только мою работу, но и своё положение. Ведь вы, вероятно, уже знаете, насколько я любопытен и если не справлюсь с задачей своими силами, то непременно обращусь за помощью к своим друзьям в Сенате. Вы, насколько я понимаю, уже знакомы с ними.

– Вы сейчас угрожаете мне?

– Нет-нет, что вы, – собеседник продолжал демонстрировать ряды ровных, белоснежных зубов, – разве же я смею…

– А вот мне на одно маленькое мгновение показалось, что это угроза, – резко перебил я его, – и в тот момент я ещё подумал, мол, неужели многоуважаемый Сергий Аттиан настолько глуп, что берётся угрожать человеку со столь внушительным состоянием, и о котором он не может найти какую-то информацию. Неужели ему кажется, что это хорошая идея? Но я рад, что ошибся и вы гораздо умнее и сообразительнее чем мне показалось.

Сергий Аттиан натянуто улыбнулся, более не сверкая своими зубами, затем резко поднялся и направился к выходу.

– Всего наилучшего, ректор, – бросил он уже у дверей, после чего скрылся.

Я обхватил голову руками. Дело приняло очень скверный оборот. Моя финальная речь лишь звучала грозно, на самом деле это был жест отчаяния с моей стороны. За годы, прожитые здесь, я понял одну вещь: тут нельзя демонстрировать слабость. Стоило показать, что оппонент держит верх и попытаться с ним договориться, можно было считать приговор подписанным. Мне ничего не оставалось кроме как вновь повысить ставку и поставить себя в ещё более опасное положение.

– Зараза, – русская речь сама вернулась ко мне в стрессовой ситуации. А может мне и правда стоит начать действовать как знаменитая русская мафия? Устроить всем этим напыщенным индюкам настоящую кровавую баню. Найти людей, которые оставят настолько понятное послание для всех, насколько это вообще возможно. Но нет, я так, разумеется, не сделаю. И не только потому, что мне может не хватить характера и решимости, а прежде всего из-за того, что я не знаю всех тонкостей такой игры, ни в прежнем времени, ни, тем более, в этом. И если что-то пойдёт не так, то очень быстро придёт конец и мне, и Марине, и Марку, и всем людям, которые доверились мне…

ГЛАВА XIV. ПОМОЩЬ ДРЕВНИХ БОГОВ

– Здравствуйте, господин Алексиос Деций, ректор Сардинии! – Максим Викторович смотрел на меня насмешливо. – Давненько мы с вами не виделись!

– Да уж, давненько… – я, не ожидая приглашения, сел напротив своего собеседника. В этот раз мы встретились в каком-то полутёмном помещении, где стояли грубые дубовые столы и такие же стулья, – вы сами не появлялись, я уж думал, что не появитесь вообще.

– Всему своё время, Алексиос. Раньше не было смысла встречаться, обстоятельства не созрели. Ты вполне успешно противостоял всем невзгодам, добился больших успехов, приумножил капитал. Ну, и ещё кое-что мешало, но это так, мои предположения…

– А сейчас, когда меня прижали к стене и собираются выпотрошить и вывернуть наизнанку, вы явились, чтобы спросить ответ?

– Нет, глупенький, – Лена подошла сзади совершенно незаметно, села рядом. Впервые с начала всех этих снов-явлений, она не язвила, а наоборот, говорила с сочувствием, – не надо думать о нас плохо. Мы давно не держим на тебя зла, просто хотим помочь и тебе и себе.

– Чем же вы можете помочь? Указать место, где зарыт ещё один клад?

– Нет, зачем… Ты не справился с тем, что у тебя есть, не справишься и с бо́льшим.