Страница 39 из 72
– Кусок, который ты захотел проглотить, оказался больше твоего рта, а ты этого не увидел, – улыбнулась Лена.
– Ладно, хватит ходить вокруг да около, – рассердился я, – чего вы хотите?
– Я же сказал, помочь тебе вылезти из этого дерьма. Алёшенька, это другое время, другие понятия. Если с торговлей ты справлялся блестяще, не без помощи своей жены…
– Кстати, очень рада за вас, – перебила Лена, – Марина действительно прекрасная жена для тебя, я серьёзно!
– … которая хорошо знает современное торговое дело, то теперь вы оба полезли туда, где разбираетесь очень слабо – в политику. И на самом низком её уровне терпите сокрушительное поражение. Олигархи вроде Сергия Аттиана при поддержке своих людей в Сенате просто сожрут вас вместе с остатками золота.
– И что дальше? – мрачно поинтересовался я.
– А то. Завтра же ты поедешь в Кальяри, найдешь там таверну «Три гуся», спросишь Тита Помпея. Возьми с собой двести солидов – это большая сумма, но для тебя не критичная. Титу Помпею передашь привет от Клавдия, расскажешь ему некоторые нюансы, чтобы он поверил тебе. Я сейчас тебя с этими нюансами познакомлю…
– Кто такой этот Тит Помпей? Если он решает вопросы на уровне Сената, почему его нужно искать в какой-то провинциальной таверне?
– Потому что он обычный горожанин, и любит проводить время в этой таверне. Но в своё время он жил в Риме, а в юности дружил с самим Флавием Аэцием, нынешним реальным правителем Рима, спас ему жизнь, раскрыв какой-то заговор, они там даже клятву вечной дружбы приносили. Но Тит немного туповат для государственной деятельности, да и не тянется к ней. У него в Кальяри что-то вроде салона для поэтов, художников и прочей богемы. Так вот, ему ты отдашь эти двести солидов, и смиренное прошение защитить честного торговца, который печётся не столько о своих интересах, сколько об интересах Империи, а местные олигархи, озабоченные только своей прибылью, всячески мешают ему. Деньги он возьмёт себе, а прошение передаст своему другу Флавию Аэцию. Ты же понимаешь, чтобы пробиться на приём к человеку такого уровня, заставить его выслушать себя, проникнуться сочувствием и решить вопрос, тебе понадобится несколько лет, и двести раз по двести солидов, прорываясь сквозь череду более мелких чиновников, обойти которых нельзя. А Тит передаст его напрямую, и Флавий Аэций не сможет отказать своему старому другу.
– И эта схема сработает? – неуверенно спросил я.
– Сработает, не сомневайся! Теперь слушай меня внимательно, запоминай те нюансы, которые обеспечат тебе Титово доверие…
Я проснулся очень бодрый, выспавшийся, по-хорошему злой. Не знаю, почему, но показалось, что это реальный выход. Рассказал обо всём Марине, опасаясь, что она скажет, что это всё ерунда, и нельзя верить снам. Но к моему удивлению, жена поддержала план двумя руками.
– Это Древние боги решили тебе помочь! Ты относишься к ним скептически, но я знаю, что они существуют, и даже помогают! Может, тебе не понравится то, что я скажу, но я стала молиться им, когда начались все эти неприятности. И теперь они пришли тебе на помощь!
– Так ты думаешь, что это поможет? – для очистки совести я изобразил сомнение.
– Поможет, обязательно поможет! Поезжай в Кальяри немедленно и возьми с собой пару бойцов, всё-таки, двести солидов это не десять нуммиев! – она обняла меня, нежно поцеловала, прошептав на ухо: – Всё будет хорошо, вот увидишь! И приезжай скорее, я буду скучать без тебя!
Поездка в Кальяри складывалось настолько успешно, что я начал склоняться к мысли, что нам действительно помогают сверху. Мы добрались до города к вечеру, и сразу пошли искать таверну «Три гуся». Это оказалось совсем не сложным – первый же оборванец-мальчишка за мелкую монетку привёл нас к центральной рыночной площади, и ткнул пальцем в направлении вывески.
Мы сели за стол, заказали еды и вина, спросили про Тита Помпея. Нам тут же указали на толстяка в углу, который самозабвенно расправлялся с какой-то жареной птицей. Состоялось знакомство, я передал привет от Клавдия.
– О, Клавдий, старый дружище! Как он поживает?
– Отлично! – помня наставления Максима Викторовича, я подробно рассказал о делах неведомого мне Клавдия. Судя по всему, у Тита никаких подозрений не возникло.
– У меня к вам есть дело, Тит, – решил я приступить к основной цели моей поездки, – но оно требует тишины и отсутствия чужих глаз.
– Я вас понимаю, – казалось, что толстяк ждал этих слов, – сегодня вы мой гость, я приглашаю к себе в дом, где мы спокойно поговорим о делах, а потом повеселимся всласть!
Мы поднялись из-за стола, и пошли в дом Тита. Там я отпустил охранников, велел им устраиваться на ночлег, а завтра быть готовыми отправляться домой.
Хозяин дома не тянул с формальностями, я тоже не собирался разводить долгие беседы с намёками. Вытащил деньги, изложил свою просьбу. Тит Помпей кивнул, и сказал, что всё сделает. Мне очень понравился такой деловой подход. Пускаться в обратный путь вечером не стоило, тем более что хозяин категорически потребовал, чтобы я остался на ночлег, и даже любезно предложил мне скрасить ночное одиночество парочкой весёлых и раскованных служанок.
Я решительно отказался: меня совсем не тянуло на приключения. Марина намекнула, что будет скучать, значит, по возвращении меня ждёт незабываемая ночь. Супруга, с её потрясающей фантазией и умением перевоплощаться в постели отбивала у меня всякую охоту к походам налево.
Нет, и вправду всё делалось с помощью каких-то высоких сил! Вскоре на Сардинию прибыл из Рима сенатор Гай Антоний Север. Впервые я увидел вживую настоящего столичного патриция из верховных эшелонов власти. Плотного сложения, но не тучный, в меру высокий, с неторопливыми движениями и негромким голосом – привычка повелевать окружающими чувствовалась во всём.
Он внимательно выслушал мой доклад – я подготовил все цифры и аргументы заранее, и сумел чётко их изложить. Затем встретился с моими оппонентами: Сергием Аттианом, ещё несколькими. О чём они говорили, я не знаю, но при прощании акценты были расставлены чётко: олигархам высокий гость просто кивнул, а мне досталось дружеское римское рукопожатие – когда сжимают не кисти, а запястья друг друга.
При этом вельможа милостиво намекнул, чтобы я, если возникнут любые вопросы, обращался непосредственно к нему. Ну, разумеется, от ректора Сардинии, обладающего приличным капиталом и рвущимся к власти, можно ждать хороших, как говорится, откатов. Сейчас Гай Антоний выполняет волю императора, точнее, реального правителя Империи Аэция Флавия, но ведь в дальнейшем можно не беспокоить высоких особ, а решать все вопросы на его уровне. Другими словами, хабар не должен уходить на сторону. Вот интересно, если мне в дальнейшем понадобится помощь, кто обойдётся дешевле – весёлый простак Тит, или вальяжный чиновник Гай?
Вскоре моя решительная победа подтвердилась: с гонцом прибыла грамота, или циркуляр, где мне присваивались особенные полномочия, одобрялись нововведения, и всем заинтересованным лицам предлагалось всячески способствовать этой деятельности. Как говорилось в одном старом фильме: «Мой покровитель позубастее оказался!»
Итак, мои руки оказались развязаны, я стал полноценным хозяином Сардинии. Местные олигархи урок усвоили чётко: меня трогать нельзя, если не хочешь беды. Все их сенатские связи оказались ничтожными – мне покровительствовал сам император, точнее, фактический правитель империи Аэций Флавий через своего сенатора Гая Антония.
Сергий Аттиан, как я выяснил, продал своё имущество и перебрался в другое место – здесь он, потерявший лицо, оставаться не мог. Другие, более мелкие олигархи, делали вид, что всё путём, и потихоньку прибивались под моё надёжное крыло. Я не возражал, держать на них зло было глупо – они действовали согласно законам и понятиям бизнеса этого времени. Может, в глубине души они и таили планы мести, но серьёзной опасности пока не представляли.