Страница 10 из 21
– А вот на заказ песню написать бы сумели?
– Не знаю, – отвечает Леонид, – ни разу не пробовал…
– Вот и нужно попробовать, люди просят. Они же не могут ноты знать, а петь многим хочется.
Леонид отвечает:
– Мы, с моим другом Василием слово от власти чувствуем и никогда его забыть не можем за то, что она на своих людей надеется, а как нам в настоящем случае быть, того мы в одну минуту сказать не можем, потому что музыка – это не сапоги шить. Тут настроение нужно определенное, чтобы людям в сердце попасть. Мы еще и сами не знаем, что учиним, а только будем стараться и вас не подведем, стыдиться за нас не будете.
– Вот и ладно, – отвечает мэр, – а с нашей стороны если что надо, то мы завсегда помощь окажем.
На том они и расстались.
Через некоторое время этот первый заказ проявился. Неожиданно. От своих же, обуховских. И также государством обиженных – от афганцев. Забывать о них совсем стали. Вроде как ошибка сверху была, а что сделалось внизу с ними для верха это как-то и безразлично стало.
Бывшие интернационалисты пришли к Леониду, извинились за беспокойство и сказали, что нужно им очень песню свою иметь. Вроде как ветеранскую. И такое ему рассказали об Афгане, что он только и ответил:
– Очень это дело тонкое, мужики. Вроде как надо было там самому быть. Тогда нужные струны в душе зазвенеть могут.
– А ты нас больше порасспрашивай, – подбадривают его афганцы, – глядишь, и поймешь наше настроение.
И продолжают:
– Не стесняйся, что с нами не был, напиши все же песню хорошую. Ведь когда соберемся, кто в живых остался, то больше молчим – аж дух перехватывает. А тут попеть бы, чтобы сердце от тяжелых воспоминаний освободить. Тогда, может быть, и им там, наверху, понятней стали бы наши чувства.
Сидит в своей комнате Пономаренко. Думает. Снова пришлось ему не один день и ночь маяться, чтобы найти нужную ноту, нужные слова. Много прочитал он об Афгане, много фотографий перебрал, кино посмотрел. Долго ничего в голову не приходило. А тут как-то нечаянно увидел, что афганец в пестрой форме, без ног, с медалями на кителе, на коляске едет, а рядом ребенок бежит и так радостно ему улыбается.
И вот тут-то и екнуло у него что-то в сердце. Закрыл глаза – а перед ним бывший афганец молодой, без ног на коляске и его ребенок. Да как заплачет его душа, как запоет. Понял после этой встречи Леонид, что песня у него обязательно получится.
Настал день, когда нужно песню заказчикам показывать. Они выбрали место на берегу Днепра, в затишье. В комнате Леонида все равно бы не поместились. Жаль только, что Василий, друг его верный, в рейсе был и не смог песню сразу услышать. А когда на крутом берегу раздалась музыка и негромкое пение Леонида под гармошку, то афганцы такую тишину держали, что как-то всем непривычно стало. И долго еще они молча сидели после пения. Леонид заволновался даже.
А потом самый старший из афганцев подошел к нему, перекрестился и просиял – обнял и поцеловал Леонида, который был еще в небольшом недоумении, а затем обернулся ко всем своим побратимам и сказал:
– Видите, я лучше всех знал, что Леонид нас не подведет. Глядите, пожалуйста: ведь он такую мелодию вывел – вся душа навыворот получается, как хорошо!
И обратился к автору:
– Только где же мы твое имя будем ставить в песне?
– А его ставить вовсе даже не обязательно. Ее я вам дарю, чтобы помнили ту тяжелую пору, чтобы люди о вас лучше знали и понимали.
– Почему же?
А Леонид ответил:
– Я человек не официальный и музыкальной грамоте не обучен, просто мне хочется вам доброе сделать, если песня нравиться будет.
Тут и другие афганцы стали говорить, что такой песни о них ни у кого нет. А старший снова:
– Извини, Леонид, что мы волновались – получится ли мелодия у тебя или нет. Очень хотелось свою песню иметь.
Леонид отвечает:
– Нет, это вы меня простите, если что. Трудно всем угодить, а вот вам удалось. Спасибо и на этом.
За то время, как Леонид песню представлял, число афганцев, слушавших его, несколько уменьшилось, что встревожило композитора из народа. Только зря он переживал – вернулись те вскоре. Чуть навеселе, правда, зато сразу после песни скатерть-самобранку на бережке развернули и, как положено, автора за нее пригласили.
Отказываться тому было не с руки. Поскольку, значит, заказ принят и работа одобрена. А под хорошую горилку и другие песни у них звучали. Да так посидели, что от пения на природе голос разболелся у Леонида, и оказался он в районной лекарне. За что получил от своего доморощенного продюсера – сестры Галины Алексеевны – крепкий выговор. Правда, без занесения в какой-либо документ, поскольку заносить этот выговор Леониду было некуда. Все ж не на работе он теперь…
А дальше и другие заказы пошли. Одноклассник Леонида – Владимир Герасимец – написал стихотворение, «Маленька героїня України» называется, которое посвятил Насте Овчар, спасшей свою сестру во время пожара. Вся Украина за смелую девочку переживала! С болью в сердце прочитал Пономаренко эти строки. Перед глазами вспыхнули телевизионные кадры, на которых Настя в больнице… Так появилась новая песня, ставшая лауреатом всеукраинского конкурса «Гордость Украины». Только петь ее Леонид не может – очень уж волнительно ему, и дыхание прерывается. А петь-то нужно всю песню до конца, не прерываясь. Может, спел бы кто из артистов? Руслана, например.
На сцене вдоль занавеса ходит продюсер Пономаренко – Галина Алексеевна, сестра – и расставляет пюпитры.
Пошла теперь у Леонида Пономаренко совсем другая жизнь новая, музыкальная. Посудите сами: поэт свой – школьный друг, и сам самодеятельный композитор не чужд был поиграть словами, выстраивая рифму новых песен.
Продюсер – его старшая сестра Галина. Она вышла на пенсию и посвятила ее музыке, только, разумеется, музыке брата. Тоже сказала: чего ему ковыряться среди всяких обувных изделий? Пусть себе новые мелодии сочиняет. Чтоб ничего не мешало ему. Вот и остался он в старом родительском доме вдвоем со старшей сестрой Галиной Алексеевной, бывшей учительницей словесности. Вдвоем с братом ухаживают за живностью и огородом. Тем и живут. А по вечерам сестра берет листочки со словами новых песен, исправляет ошибки, помогает «подрихтовать» рифму, иногда ритм…
Галина Алексеевна (на сцене, сев возле одного из пюпитров) говорит:
– Я ему стараюсь сильно помочь. Сама в бывшем – учительница, словесник. Люблю детей. Вот получила звание заслуженный учитель Украины. В отличие от Лёни, более подвижная, энергичная. Я ему помогаю шлифовать тексты песен, организовывать концерты, в которых нередко принимаю участие в составе женского вокального ансамбля. Иногда в шутку называю себя «продюсер Леонида Пономаренко».
Но главное, думаю, то, что душа у брата чуткая. Мухи не обидит. Любит жизнь и людей. Вот так и песни начал писать. В основном – лирические. Предлагали ему работу в крутом ресторане. И деньги приличные сулили за выступления, и кормежку. Но тогда Леня окончательно добил бы свое творчество ресторанными мелодиями. Ничего, нас прокормит огород. Живность держим.
А тут у него время подоспело столько музыки набралось, что хоть концерт устраивай. А почему бы нет, если людям музыка нравится? Где же им новые песни послушать, как не на концерте? Но он возражает, говорит: «Мне перед людьми выступать трудно. Я ж не певец!»
И вправду. Людям веселей было бы, если кто-то кроме него запел его песни. Тогда подсказали ему добрые люди, о которых он хорошую память держит, и, в первую очередь, журналист Украинского радио Виктор Овсиенко, что концерт нужно организовать обязательно. Как он помог Лёне! Сам тот журналист был из профессионалов, из музыкальной науки.