Лобановский

«Такие конфликты, — подтверждает Андрей Биба, — как правило, решаются в пользу тренера и носят личный характер. Но в данном случае возникшее противостояние наставника и игрока имело, если угодно, судьбоносные последствия для всего отечественного футбола. Годы спустя, отвечая на вопрос, как бы он сам поступил по отношению к игроку Лобановскому, оказавшись на месте Маслова, Валерий Васильевич сказал: “Точно так же, как ‘Дед’ — расстался бы с Лобановским”. Из этого можно сделать вывод, что тренер Маслов, обративший самое пристальное внимание на функциональную подготовку игроков, оказался в каком-то смысле предтечей тренера Лобановского, предлагавшего своим подопечным просто космические тренировочные нагрузки».

«Лобановский, — считал Михаил Коман, работавший и с Виктором Александровичем, и с Валерием Васильевичем, — пошёл дальше “Деда”, когда поставил тренировочный процесс на научные рельсы и научил команду прессинговать на половине поля соперника. Более мощного коллективного оружия, чем прессинг, в футболе не существует, а чтобы в совершенстве владеть им, функциональная подготовка игроков должна быть на высочайшем уровне».

По версии английского журнала «World Soccer», Лобановский и Маслов вошли в 2010 году в список лучших тренеров мира последнего полувека.

«Какими бы великолепными специфическими данными ни был одарён футболист, — говорил Лобановский, — он не должен, не имеет права строить игру только на использовании своих выигрышных качеств. Между прочим, это прекрасно понимал Маслов, который отчислил из команды индивидуалиста Лобановского, самостоятельные действия и трюки которого нравились публике, но шли вразрез с той командной игрой, которую мыслил этот выдающийся тренер. Справедливость масловского решения я понял, естественно, не сразу, но когда понял, обрадовался, потому что это дало мне хороший толчок для последующей работы. Это было поразительно сложно сделать (но в высшей степени необходимо) — напрочь забыть, как ты сам играл в эту игру, не вспоминать о своём футбольном прошлом и ни в коем случае не навязывать футболистам своих представлений игрока».

Перестройку командной игры Маслов начал с коренных изменений действий в обороне. Он уже тогда — в 1964 году — приступил к работе над прессингом, что спустя годы позволило английскому журналисту Джонатану Уилсону назвать Виктора Александровича основателем этого приёма, без которого мировой футбол представить в XXI веке невозможно.

Работа над тем, чтобы в каждом игровом эпизоде иметь в защите численное превосходство и умело страховать партнёров, велась трудно, но успешно: киевская команда стала пропускать меньше всех мячей.

Следующим шагом Маслова и стало исключение из состава Лобановского. Причём без замены на его позиции левого крайнего. Этим шагом Маслов нажил себе в Киеве огромное количество врагов, принявшихся обвинять тренера в деспотизме, упрямстве, непонимании местных реалий. Маслов твёрдо стоял на своём. Созданную им «пустоту» на левом фланге регулярно — и эффективно — заполняли по очереди полузащитники Биба, Медвидь, Серебряников и левый защитник Островский. Игровые схемы Маслова начиная с 1964 года, когда он отправил в запас Лобановского, по 1966 год включительно менялись — от 1—4—3—3 до 1—4—4—2, «сочинённой» Масловым одновременно с Альфом Рамсеем.

После поездки олимпийской сборной СССР в Южную Америку — отправилась она туда 2 декабря 1963 года, а вернулась накануне новогодних праздников — Лобановского приглашали в московское «Динамо». После турне он остался в столице. Ада приехала к нему: в шубке, но в туфельках. Ударили морозы. Валерий отправился на переговоры в «Динамо» с тренером Александром Семёновичем Пономарёвым. Ада ждала его в коридоре Центрального совета общества. Валерий вышел: «Ответ надо давать сейчас. Не знаю, что и делать». «Вижу, — вспоминает Ада, — что не очень ему хочется оставаться. Говорю: да ну их, тут морозы вон какие (будто у нас морозов не бывает!). Так и уехали. Хотя тогда приглашение в московское “Динамо”, ставшее в тот год чемпионом, о многом говорило».

Если бы Лобановский мог заглянуть вперёд и увидеть, что у него не будут складываться отношения с Масловым, он, вполне возможно, приглашение москвичей тогда бы принял.

Лобановский очень не хотел уезжать из своего города, менять свою команду на другую. Однолюб по натуре, он конфликт с Масловым сильно переживал, в какой-то момент в 64-м замкнулся в себе, всё свободное время старался проводить только с семьёй. Выносил на улицу детскую коляску, и они с Адой шли гулять с семимесячной Светочкой. Тренировки и матчи за дублёров не отнимали, конечно же, столько времени, сколько тренировки и матчи за основной состав. Приходилось, понятно, летать на игры дублёров, но всё равно он стал свободнее. Ада рассказывает, что Валерий признавался ей тогда, что не может понять Маслова, был страшно этим огорчён, виду старался не подавать, но более или менее пришёл в себя только в «Черноморце», когда, пожалуй, впервые стал задумываться над тем, чем заняться после завершения игроцкой карьеры.

Отчисленным из команды Виктор Александрович вовсе не отказывал в футбольных способностях. Просто он считал, что они не могли играть в его футбол, который за годы его работы в Киеве стал футболом будущего. Лобановский и другие уходили от Маслова, но — не из футбола.

Аркадий Галинский «истинной причиной» конфликта Маслова с Лобановским называет... нежелание Лобановского пить водку, выставленную на стол во время командного обеда по распоряжению Маслова. Дело якобы обстояло таким образом. Динамовцы возвращались с первого для тренерской поры Маслова подготовительного сбора из Леселидзе. Летели самолётом из Адлера в Киев. Из-за плохих погодных условий рейс перенаправили в Симферополь. Вылет в Киев откладывался на несколько часов. «И тогда Маслов, — пишет Галинский, — попросил администратора команды заказать обед в ресторане аэропорта и подать на стол водку. Когда футболисты увидели перед собой запотевшие графинчики с сорокаградусной, они глазам не поверили: в киевском “Динамо” такого прежде не бывало! Маслов поднял тост — за удачу в предстоящем сезоне. Выпили все, кроме Лобановского — он до своей рюмки даже не дотронулся. Заметив это, Маслов попросил его всё-таки за успех команды выпить, но когда Лобановский сделать это отказался, Маслов зло по его адресу выругался. Лобановский, в свою очередь, что-то сказал в ответ».

Галинского в ресторане Симферопольского аэропорта, понятно, не было. Гораздо больше поэтому веры человеку, там присутствовавшему. Тем более что человек этот в тот момент был капитаном киевского «Динамо». Виктор Каневский говорит о том, что Галинский преувеличил. Да, обед Маслов организовал, водку на стол официанты поставили, Лобановский выпивать не стал. Но всем было известно, что Лобановский в годы игроцкой карьеры к водке не прикасался: он мог позволить себе шампанское, но не крепкие напитки:

«Всё было совсем не так. Днём раньше Маслов, узнав, что двое наших ребят выпили, решил, что будет лучше, если игроки не станут пить в одиночку, таясь — ведь запретный плод желанный, — а сядут за стол и все вместе за обедом пропустят рюмку-другую. Разве это пьянство? Мы выпили, а Лобановский действительно отказался, и это никого не удивило, в том числе Маслова. Никто даже внимание на это не обратил. Все знали, что Валерий очень дисциплинированный. Потому-то Маслов и слова не сказал, а тем более не настаивал, да ещё в резкой форме. Говорю это как очевидец того, может, и не совсем обычного обеда в аэропорту».

И ещё одно немаловажное обстоятельство, о котором рассказывали хорошо знавшие Маслова люди: Виктор Александрович, к хорошему столу с выпивкой всегда относившийся уважительно, никогда, ни при каких обстоятельствах никого не заставлял выпить, если человек не желал этого делать.

И пошла после «водочной выдумки» Галинского, утверждавшего, что «Маслов до конца своей жизни простить Лобановскому не мог» антиводочного демарша, писать губерния. Порой, что называется, до потери пульса. Оказывается, «Маслов надолго затаил обиду: сколько лет прошло после того ресторана, Маслов тренировал “Арарат”, Лобановский — киевское “Динамо”. Через неделю — финал Кубка кубков в Базеле. Матч с “Араратом” — рядовой. Так казалось. Но произошло нечто странное и страшное: не игра — побоище. Ереванцы бросались на каждый мяч, не щадя ни себя, ни соперника. Блохина увезли в больницу, наложили пять швов на распоротую ногу, травмированы Мунтян, Колотов, Онищенко. Что это было: случайность, жажда борьбы или тренерская установка? Задание тренера, трижды подряд приводившего киевлян к чемпионству и, в конце концов, “выжитого” из Украины? Месть Лобановскому за ту невыпитую стопку водки?..».