Грешник (ЛП)

Сложно иметь с этим дело из ночи в ночь, беспрерывно.

Конечно, Бутч только сильней любил Мариссу за ее преданность делу. Но он также сильно переживал, когда видел ее измотанной, как это случалось в последнее время.

Закрыв за собой дверь, он окинул взглядом ряды полок с одеждой, забарахлившие коридор, ведущий к спальням. Самое время убирать зимние шмотки на покой, освобождая место для его весенней коллекции. В обычное время он бы с нетерпением занялся ежегодным ритуалом — как и Фритц, но в этом году повеселиться удастся только дворецкому.

Бутч был слишком занят дерьмом с пророчеством.

Выйдя в гостиную, он снял куртку и бросил ее на подлокотник кожаного дивана. Коттедж, в котором жили они с Ви и их шеллан, казался галькой на фоне мраморного булыжника — особняка, и был выполнен в том же архитектурном стиле, но с меньшей квадратурой. Декор у них расходился. Главный дом являлся кроссовером между царской Россией, наполеоновской Францией и Хогвартсом. Хата Бутча и Ви? Скорее помесь студенческой общаги и холостяцкой берлоги: у них был этот диван, настольный футбол, ТВ размером с футбольное поле, Четыре игрушки Ви — каскад компьютеров. Но, по крайней мере, с появлением шеллан дом претерпел изменения. Благодаря Мариссе и Джейн спортивные сумки не выплевывали кроссовки и бандажи так, словно их тошнило от вони, издания «Спортс Иллюстрейтед» лежали ровной стопкой на кофейном столике, а распечатанные пачки «Доритос» и «Раффлс» со сметаной и луком были сведены к минимуму. Также на полу больше не валялись пустые бутылки «Гуся» и «Лага», не было видно переполненных пепельниц с бычками, и, что более важно, БДСМ-игрушек в таком разнообразии, что Бутч, порой, с трудом понимал, где Б, где Д, а что отвечает за С или М.

Возле кухонного гарнитура он слил остатки бурбона в раковину и сполоснул стакан. Вытер его бумажным полотенцем, налил себе пару дюймов «Лага» и, сделав глоток, прополоскал рот, смывая вкус «Харпера»[28]. Этот бурбон служил неплохой альтернативой. Но когда хочешь «Спрайт», а получаешь сельтерскую воду, от разочарования никуда не деться.

Посмотрев на бутылку «Лагавулина», Бутч удивился, обнаружив ее пустой на три-четверти. Он распечатал ее вчера, и кроме него «Лаг» никто не пьет.

— Ты вернулся.

Когда Марисса заговорила, Бутч уже поднимал голову, инстинкты связанного мужчины встрепенулись с ее появлением… и выход был эффектным. Его супруга была в шелковой ночной сорочке, спускавшейся до ее красивых голых ступней, пастельный розовый цвет словно был создан именно для нее и нескольких видов селекционной чайной розы. Светлые волосы, которые она уже давно постригла до плеч, начали отрастать — к его радости — и густые волны спускались к ее ключицам и лопаткам.

Какое-то мгновение Бутч изучал ее лицо. Говорили, что она была красивейшей женщиной расы, и он знал, что это — факт, а не порождение слухов. С первой их встречи в старом доме Дариуса… тогда он еще был человеком и не понимал, во что ввязывается… она поразила его в самое сердце. Но его привлекла и пленила не ее внешность. Ее личность, что таилась в глубине красивых глаз, в голосе, что как песня лился с ее идеальных губ, сердцебиении за роскошными формами.

Он полюбил ее душу.

— Ты в порядке? — спросила она, приблизившись. — Что случилось?

Шелковая ночная сорочка струилась позади нее подобно инверсионному следу от самолета в небе, и не в первый раз Бутч пожалел о том, что не может обеспечить ей лучшую жизнь. Учитывая суровый характер его работы с нехваткой хороших новостей и постоянным кровопролитием, а также его небольшую подработку в виде Ответственного за устранение Омеги.

— Все как всегда. — Он прижал Мариссу к себе и поцеловал. — Ты знаешь.

— Нет, учитывая, как ты лакаешь скотч.

— Ты знаешь меня как облупленного.

— Это не сложно.

И на этой ноте он допил «Лаг» в стакане и усилием воли отказался от новой порции. Блин, жаль, он не умеет справляться с эмоциями. Йога и медитации кажутся более здоровым вариантом, к тому же за ним значится прошлое знатного алкоголика. Но, почему-то, помогала только выпивка.

— Давай сюда, — Бутч взял шеллан за руку.

Когда он утянул ее к дивану, Марисса спросила:

— Ты все еще хромаешь. Что произошло? Ты не рассказал за Последней трапезой.

— Да так, ничего серьезного.

— Не хочешь сходить к Доку Джейн?

Он с кряхтеньем сел… потом поморщился и попытался поправить причиндалы в брюках, хотя вряд ли что-то поможет его яичкам. По ощущениям они разбухли в десятикратном размере, и ужасный сценарий, по которому они лопнут в его боксерах как перекачанные воздушные шары, заставлял его нервно поглядывать на бутылку «Лага», оставлению на столешнице.

— Все нормально. — Повернувшись, он заправил прядь волос ей за ухо. — Но ты права, кажется, я проморгал весь ужин.

Ему не понравилось, каким взглядом Марисса смотрела на него, словно она приподняла занавесь его «все нормально» и увидела, какие горы мусора он под ней скрывает.

— Ты плохо спишь, и твой взгляд расфокусировано гуляет.

— Неправда. — Бутч улыбнулся. — С тех пор, как ты пришла, я не могу отвести глаз от тебя, никуда не хочу смотреть.

— Ты же знаешь, что можешь поделиться со мной чем угодно.

— Да.

Марисса покачала головой, словно он раздражал ее.

— Тогда давай начнем с того, как ты пострадал сегодня.

— Я врезался в автомобиль. — Бутч откинул голову на подушки. Когда он говорил про невнимательность за ужином, то скорее имел в виду то, как прошла ее ночь. — Ничего страшного.

— Что, если нога сломана?

— Пострадала не нога.

— Тогда что болит?

Он повернул голову в ее сторону.

— Кроха Бутч принял удар на себя.

Марисса удивленно вскинула брови.

— О, Боже. Мне так жаль… но, как это произошло? Ты ударился о шильдик на капоте?

— Я стал этим самым шильдиком. Превратил «Крайслер Ле Барон» в «Ле Брайан».

— Какой ужас!

— Я не писаю… — Он хотел сказать «мелко ссу» —… кровью уже целых четыре часа.

— Тебе нужно в клинику, срочно…

Бутч схватил ее за руку, когда Марисса попыталась встать. — Ты со мной, поэтому все нормально.

Скрестив руки на груди, она смерила его внимательным взглядом, словно сама оценивала его состояние. — Я подслушала Ви, он говорил Джейн, что пришлось чистить тебя этой ночью. Уже третий раз за последнюю неделю.

Ииииииии взгляд Бутча снова устремился к бутылке, словно скотч — его лучший друг и помощник.

— Так много? Я не считал…

— Да. Третий.

Резко закрыв глаза, он сказал:

— Прошу, не пойми меня неправильно, но сейчас я не могу говорить о работе. Просто не могу. Осталось одиннадцать часов до следующей смены. Я должен провести это драгоценное время в мыслях о чем угодно кроме войны.

Если такое вообще возможно.

Спустя мгновение Марисса устроилась подле него, поджав под себя ноги. Прижавшись к его груди, она достала тяжелый золотой крест из-под рубашки.

— Мне нравится, как он нагревается, когда я беру крест в руки, — прошептала его шеллан. — Благодаря этому мне кажется, что ты под защитой.

— Это так. Господь всегда со мной.

— Хорошо. — Когда к ее глазам подступили слезы, Марисса заморгала. — Я знаю, ты не хочешь говорить об этом… но я люблю тебя и не хочу без тебя жить. Ты — все для меня. Если что-то случится…

— Ш-ш. — Он накрыл ее руку своей так, что они оба держали символ его веры. А потом наклонился и поцеловал Мариссу. — Не думай об этом в таком ключе. Не говори этого. Все будет хорошо.

— Обещай, что ты… — Марисса посмотрела ему в глаза, словно могла вытащить из него что-то одной силой воли. — …что будешь осторожен.

У него возникло ощущение, что она хотела, чтобы он пообещал, что переживет пророчество о Разрушителе. Но печаль на ее лице сказала, что она столкнулась с тем, что не в его власти. Быть аккуратным? Это он может, до определенных пределов. Стоять на своих двоих в конце? Здесь от него ничего не зависит.

28

I. W. Harper — историческая марка бурбона, впервые появившаяся в 1870-х годах. Питкий, с нотами ванили, карамели, фруктов и специй.