Этот день

– Мне нужно переговорить с несколькими людьми. Я оставлю тебя с Ольгой, если что-то случится, дай знать Доменико.

Сказав это, он направился к выходу из зала: в этот же момент из-за своих столиков встали несколько мужчин.

Я снова заволновалась. Я думала об Адриано, Массимо, ребенке, Анне. Из тяжелых размышлений меня вырвал голос подруги.

– Мне захотелось потрахаться, и я утащила Доменико наверх, – заявила Оля, садясь рядом. – У нас был кокаин, но видимо, итальянцы туда что-то подмешивают, потому что у меня был офигенный глюк. Мне показалось, что я вижу Массимо, а потом я наткнулась на него. И вроде как ничего такого, но сначала на нем был костюм, а потом смокинг. – Она развалилась на стуле и сделала глоток вина. – Я больше не буду нюхать.

– Это был не глюк, – буркнула я. – Их двое.

Оля наклонилась ко мне, будто не расслышав.

– Что, прости?

– Близнецы, – объяснила я, пялясь на приближающегося к нам Адриано. – Тот, который идет к нам, это брат Массимо.

Ольга не скрывала удивления, с открытым ртом глядя на Адриано.

– Твою мать…

– Лаура, а кто твоя очаровательная подруга с такой глупой миной? – спросил он, садясь к нам и протягивая руку в сторону Ольги. – Если все польки так красивы, как ты, кажется, я выбрал не ту страну для эмиграции.

– Да ты издеваешься, – пробормотала по-польски Ольга, протягивая ему руку.

Измотанная происходящим, я обессиленно откинулась на стуле, наблюдая за тем, как Адриано с нескрываемым удовольствием поглаживает ее руку.

– К сожалению, нет. Надеюсь, ты не думаешь о том, о чем, как мне кажется, ты думаешь.

– Во дела, – повторила Оля, касаясь его щеки. – Твою мать, они одинаковые.

Адриано развеселила ее реакция, и, хоть он не понимал ни слова, явно уловил суть.

– Лаура, все очень серьезно… Он настоящий…

– Бля, конечно, настоящий. Я же тебе говорю, они близнецы.

Смущенная Оля оторвалась от Адриано, но продолжила смотреть на него.

– А может, трахнуть его? – спросила она с обезоруживающей честностью, продолжая улыбаться.

Я не поверила своим ушам, но вовсе не удивилась ее желанию. Я встала, приподняла шлейф. С меня хватит.

– Я с ума сойду, честное слово. Мне нужно подышать, – сказала я, направляясь к выходу.

Я вышла и пошла направо. Оглядевшись, я увидела небольшую калитку, сквозь которую прошла в сад с восхитительным видом на море. Вечерело, закатное солнце освещало Сицилию последними лучами. Я села на скамейку, мечтая об одиночестве, думая о том, как много всего я еще не знаю, как новые откровения ранят меня, когда я узнаю. Я хотела позвонить маме, а еще больше хотела, чтобы она была рядом. Она бы защитила меня от всех этих людей, этого мира. Когда я подумала о том, как родители переживут новость о моем замужестве, на мои глаза навернулись слезы. Все это убивало меня. Я сидела и смотрела вперед невидящими глазами, пока не стало совсем темно и в саду не зажглись фонари. Я вспомнила вечер, когда он украл меня. Боже, это ведь было так недавно, а столько всего изменилось.

– Ты простудишься, – сказал Доменико, накидывая мне на плечи пиджак и садясь рядом. – Что происходит?

Я вздохнула и повернулась к нему.

– Почему ты не сказал мне, что у него есть брат? Причем близнец.

Но Доменико только пожал плечами и вытащил из кармана пакетик с белым порошком. Он высыпал немного порошка на руку, втянул его одной, потом другой ноздрей.

– Я когда-то уже говорил тебе: есть вещи, о которых вы должны сказать друг другу сами, а я… Прости, я не буду встревать. – Он встал и облизал руку. – Массимо велел найти тебя и привести.

Я с отвращением следила за движениями Доменико, не скрывая отношения к процессу.

– Ты трахаешь мою подругу, – сказала я. – Я тоже не буду встревать, но я не позволю, чтобы она забрела туда, откуда нет выхода.

Доменико, опустив голову, ковырял носком ботинка землю.

– Я не планировал того, что случилось, – пробормотал он. – Но я не могу ничего поделать, она мне нравится.

Я рассмеялась и похлопала его по спине.

– Не только тебе, но я не о сексе, а о кокаине. Будь внимателен, она очень легко поддается соблазнам.

Доменико провел меня по коридорам на самый верх, туда, где не было гостей. Он встал перед дверями с двумя створками, толкнул обе. Тяжелые деревянные панели распахнулись, я увидела большой, почти круглый стол и сидящего во главе Массимо. Люди внутри не обратили на нас внимания, только Блэк поднял на меня холодные глаза. Я огляделась. Несколько мужчин лапали полуголых девушек, остальные сидели над дорожками белого порошка. Я медленно осматривала всех, уверенно приближаясь к мужу. За мной тянулся шлейф, придавая зрелищу еще большую торжественность. Я обошла всех, встала за спиной Массимо, положила ему руки на плечи. Мой мужчина выпрямился и взял меня за палец, на котором было кольцо.

– Синьора Торричелли, – обратился ко мне один из гостей. – Вы присоединитесь?

Он указал на стол, покрытый белыми дорожками, будто на нем нарисовали длинный пешеходный переход. Я на секунду задумалась, размышляя над ответом.

– Дон Массимо запрещает мне такие развлечения, а я уважаю мнение мужа.

Рука, которой Массимо держал меня, сжалась. Я поняла, что ответ был верным.

– Но я надеюсь, что вы хорошо проводите время, – я кивнула и улыбнулась.

Один из охранников подставил мне стул, я села рядом с доном, холодно окинула взглядом присутствующих. На самом деле внутри меня трясло от происходящего. Омерзительные старики, лапающие молодых девушек, нюхающие наркоту и разговаривающие о непонятных мне вещах. Зачем я здесь? Эта мысль меня мучила. Может, он хотел таким образом продемонстрировать мою лояльность, знакомил меня с этим миром? Это было совсем не похоже на то, что я видела в «Крестном отце», там действовал какой-то кодекс, все было на высоте. Тут все выглядело совершенно иначе.

Через несколько минут официант принес мне вино, Массимо жестом спросил его о чем-то, потом жестом разрешил мне выпить. В этот момент я действительно чувствовала себя как браслет: бессмысленной, служащей только для украшения.

– Я хочу выйти, – шепнула я Массимо прямо на ухо. – Я устала, а это зрелище вызывает у меня тошноту.

Я отодвинулась от него и снова улыбнулась. Блэк сглотнул, потом дал знак сидящему рядом консильери. Тот достал телефон, и через секунду в зал вернулся Доменико. Я уже вставала, чтобы попрощаться, когда услышала голос:

– С опозданием искренне вас поздравляю! Всего самого наилучшего, дорогие.

Я обернулась и увидела Монику и Кароля, которые, приветствуя окружающих, шли в мою сторону. Я поцеловала обоих, искренне радуясь их появлению.

– Дон не предупредил меня, что вы приедете.

Моника оглядела меня и еще раз обняла.

– Ты прямо цветешь, Лаура, беременность тебе к лицу, – сказала она по-польски, подмигнув мне.

Я понятия не имела, откуда она знает, но меня радовало то, что Массимо держал это в тайне не ото всех. Она взяла меня за руку и потянула к выходу.

– Это место не для тебя, – ответила она, выводя меня.

В коридоре к нам подошел Доменико и вручил мне ключи от комнаты.

– Твои апартаменты в конце коридора. – Он указал на дальние двери. – Сумка с вещами в гостиной у столика, там же вино, а если хочешь что-то конкретное, скажи, я закажу.

Я с благодарностью похлопала его по плечу и поцеловала в щеку, после чего, взяв за руку Монику, пошла в комнату.

– Скажи Оле, пожалуйста, где я! – крикнула я вслед.

Когда мы вошли в комнату, я скинула туфли и забросила их подальше. Моника взяла в руку бутылку, открыла и наполнила два бокала.

– Оно безалкогольное, – пожала я плечами.

Она удивленно посмотрела на меня и сделала глоток.

– Неплохо, но я предпочту алкогольное. Я позвоню, чтобы они принесли что-нибудь для меня.

Через двадцать минут к нам присоединилась уже немного осоловевшая Оля, и мы втроем принялись обсуждать несправедливости этого мира. Жена Кароля рассказала, каково это – столько лет жить в мире, в котором что-то можно и чего-то нельзя. Как проходят их вечеринки, как мне придется изменить свои представления о месте женщины в семье. Ольга, конечно, спорила со всем, но и она в конце сдалась, принимая ситуацию. Прошло больше двух часов, а мы все еще сидели на ковре, погрузившись в разговор.