Enchanté

— А это мой дорогой друг Актеон Кэрроу.

— Рад знакомству, — “дорогой друг” заговорил с Тесеем по-английски, и тот вопреки всему ощутил к нему нелепую, но горячую благодарность.

— Взаимно.

— Кажется, о вас упоминали в газетах. — Вежливая вопросительность тона маскировала, что Кэрроу не помнит контекста, и Тесей ответил:

— Надеюсь, не в честь того, что я пересдавал тест на трансгрессию рекордное количество раз!

Все засмеялись.

— Как дела с вашим виноградником? — спросила Винда, не сводя с Кэрроу широко раскрытых глаз и улыбающихся губ, всего своего лица, и Тесей даже посочувствовал бедняге: и часа не продержится, прежде чем расскажет ей все.

— Боюсь, не слишком хорошо. Безумная затея, с нашим-то климатом!.. Но отец не сдаётся. Его задержали дела, но он передает вам свои наилучшие пожелания!

Винда мельком коснулась его плеча.

— Благодарю. Главное, здесь вы.

С этим она увлекла Тесея дальше, мимо зеркал, картин и хрустальных созвездий бокалов с шампанским, подвешенных в воздухе безо всяких подносов. Всю стену впереди занимало колоссальных размеров полотно: музыканты в старомодных одеяниях настраивают инструменты. От них доносились негромкие скрипичные трели и пунктир медленно перебираемых струн.

— Прапрабабушка обожала танцы, — сказала Винда, задержавшись перед картиной. — Муж подарил ей это. Чтобы она могла танцевать в любой момент, когда ни захочется. Очень удобно: найти хороших музыкантов — всегда целая история.

Из гостиной они перешли в библиотеку, где гостей ждали карточные столики и коллекции редкостей в заманчиво блестящих витринах, бесконечное шампанское и ледяные вазы с цветами, возле которых висели ароматы лета, а дыхание по-зимнему превращалось в пар.

— Мсье Скамандер — мсье Малфой и мсье Ру, друзья семьи.

Обмен приветствиями, вежливый рассказ об ужасах осеннего Уилтшира и удовольствии быть здесь, а не там. Господа Малфой и Ру, судя по ее напрягшейся руке и лицу, были Винде решительно несимпатичны, и разговор закончился быстро.

— Мадам Элиза Трембли и Маргарита, ее дочь.

Элегантная дама со взбитой сединой и взором василиска подала Тесею руку и обдала холодом, едва услышав его незнаменитую фамилию. Девочка рядом с ней выглядела так нелепо во взрослом вечернем платье, что Тесей даже удивился, почему это школьница не в Шармбатоне, до Рождественских каникул ведь еще почти месяц. Оказалось, ей скоро восемнадцать. Среди гостей имелись так же «модный иностранец, маман жаждала его заполучить», изрядное количество чистокровных холостяков и барышень, дамы-произведения искусства под руку с супругами, одинаково великолепными, так что Тесей не запомнил, которая чета — Бофор, а которая — Леруа…

Спустя несколько минут светских разговоров в ожидании припозднившихся гостей хозяйка дома пригласила собравшихся в столовую. Здесь, как и в других комнатах, царил тщательно отмеренный полумрак: чтобы бриллианты собравшихся за столом и серебро и хрусталь на столе сверкали ярче. Винда заняла место между Тесеем и Кэрроу, а слева от него разместилась суровая Элиза Трембли.

— Мсье Скамандер. Уверена, мне доводилось слышать вашу фамилию, но не припомню где, — начала она весьма многообещающим тоном, но Тесей не собирался позволить испортить себе настроение.

— В списке самых желанных застольных собеседников, мадам. — Он подал ей закуску.

Прищурившись, она приняла угощение.

— Боюсь, ваш акцент оставляет желать лучшего.

— Тем больше я стараюсь подбирать слова.

Мадам все-таки усмехнулась.

— Что ж, посмотрим. Как вы находите Францию?

Тесей в уместных красках поделился впечатлениями, слыша в изысканно негромком гуле чужих разговоров, как Винда заливается тихим очаровательным смехом в ответ на посредственные шуточки Кэрроу.

Весомо скрипнул отодвинутый стул: хозяин дома встал со своего места.

— Мадам и мсье, я прошу поднять бокалы за мою дочь, величайшее сокровище этого дома.

Винда негромко, но неприкрыто фыркнула. Северным сиянием вспыхнули взлетевшие над столом бокалы. Тосты во славу красоты и бесценности хозяйки вечера сопровождали каждую перемену блюд, и ход разговора сменялся вместе с ними. Возникшая на волшебно опустевших блюдах рыба в золотой фольге и головокружительных ароматах специй позволила Тесею передохнуть от мадам Трембли и поговорить с Виндой.

— Как вы находите суфле? — спросила она, улыбаясь.

— Никогда не пробовал ничего вкуснее.

— Кофе будет тоже прекрасный, не хуже, чем в “Калейдоскоп”.

— Я предвкушаю!..

Ее прищуренные глаза сияли, и вроде бы они вели совершенно пустой разговор, но от него кожа покрывалась мурашками.

— Кофе в моем отеле был даже лучше, чем в «Калейдоскоп»,— рискнул Тесей, толком не пивший, но как будто немного пьяный. — Я всю ночь не мог заснуть.

— Выпили слишком много? — спросила она участливым тоном и с лукавой улыбкой.

— Боюсь, такого никогда не будет слишком много.

Винда засмеялась, не так, как с Кэрроу, и благосклонно приняла следующий тост в свою честь. На левом плече у нее были две родинки, едва заметные и драгоценные, как секрет, и, передавая мадам Трембли соусник или канапе, Тесей мельком ловил их взглядом и радовался сам не зная чему.

Звук собственного имени выдернул его из этой борьбы на два фронта.

— Мсье Скамандер, полагаю, знает историю-другую. — Хозяин дома смотрел на него с непроницаемо вежливым холодком. — Вы ведь, кажется, мракоборец?

— Подожди с расспросами, папа. — Винда поигрывала бокалом, хрустальные блики граней плясали на ее лице. — Ужасы мракоборческой работы испортят гостям аппетит, а Смитти так старался с десертом.

— Тогда я бы спросил вас о но-мажик.

Итак, мсье Розье сделал домашнюю работу и разузнал о новом знакомце своей дочери. Раз выяснил про участие в неволшебной войне, знает и про запрет колдовать? Тесей чувствовал, что Винда ждет от него поддержки в своем тихом, но явном бунте, и подыграл ей, не дав мсье Розье разоблачить вынужденного магла за своим столом:

— Буду рад их обсудить. Вы знали, что они тоже умеют колдовать? Завязать галстук без волшебной палочки — вот где настоящая магия!

Хозяин дома улыбнулся, не сделав усилия, чтобы придать этой улыбке видимость искренности.

— Друзья, мсье Скамандер был среди тех, кто участвовал в большой войне. По доброй воле. — Эта преувеличенно восхищенная фраза прозвучала очень похоже на «не в своем уме». — Каково было вариться во всем этом, зная, что вы могли бы превратить обе стороны в крыс одним взмахом палочки?

Писк и юркое шевеление в темноте, где-то в ногах, будившее его ночь за ночью, возникли в памяти так громко, что Тесей вздрогнул.

— Ничего сложного: я никогда не любил трансфигурацию.

Несколько гостей засмеялись, Винда в их числе.

— И что вы скажете о них после столь продолжительного знакомства? — спросил гость одесную мадам Розье.

Тесей знал, чего от него добиваются: эмоции, живой правды, которую тут же пришпилят серебряной вилкой и сожрут, утираясь от крови кружевной салфеткой, но правда эта все равно рвалась быть сказанной.

Он приподнял свой бокал:

— Что их еда оставляет желать лучшего, не в пример вашей. За хозяев вечера!

Его тост охотно поддержали, и на этом разговор про маглов закончился, речь пошла о светских новостях.

— Магические преступления и то аппетитнее но-мажик с их дрязгами. Не расскажете ли что-нибудь из практики? — попросила мадам Трембли.

Винда, тем временем, снова беседовала с Кэрроу. Ничего нужного он до сих пор не сообщил, судя по тому, как раздраженно постукивал по полу ее каблук… Тесей рассказывал про убийство Дамокла Брейди и искоса любовался ее затылком, когда она подалась к Кэрроу, что-то негромко сказала ему, и тот закоченел как под проклятием.

— У меня нет сестер, — ответил он, да так резко, что вздрогнул даже Тесей, осколочно зацепленный чарами Винды и никак не ожидавший такой реакции.

— Так значит, дело было в яде? — вернулась мадам Трембли к их разговору, и Тесей продолжил свое повествование о расследовании до очередной смены блюд.