Я Распутин

Я засмеялся. Нет, все-таки мне везет. Получил не только членов партии Небесная Россия, кадры для трудовой общины, а еще и готовые отделения “небесников” по всей стране. Пошлю капитана в поездку. Дам ему обоих “боевиков”, Пустошкина от иоанитов — пусть проедутся по городам и весям, объяснят людям новую “политику партии”. Заодно и в курии народ запишут — пора уже было встраиваться в местную политическую систему. “Моя” третья Дума сама себя не выберет.

Рождество начинали гулять 24 декабря — в рождественский сочельник; на следующий день отмечали сам праздник, который сопровождался торжественными богослужениями. Само собой гуляли 1-е января — Новый год и 6-го января до кучи еще и Крещение. Официально было всего четыре выходных дня, но на деле народ праздновал почти две недели, а то и все три. Питер хоть и опустел — по селам разъехались отходники — зато заблистал украшениями, елками…

Мы для общинного дома тоже срубили деревце, украсили его картонными игрушками, гирляндами, китайскими фонариками. Часть “небесников” я отпустил по домам — проведать родственников. Перед этим всем выплатил зарплату и объявил о создании артели. Каждый из участников теперь будет получать процент от продаж настолок и шин-воротников.

Еженедельный доход вывешивался на специальной доске, там же я устроил “соц. соревнование” бригад. Кто больше выработал, кто придумал новый способ ускорить производство… Народ оживился, особенно после того, как я еще внедрил “прогрессивки” с оплатой в тот же день. Даже если в итоге нововведение не приживалось — все-равно поощрял людей.

Рождественские праздники для царской семьи были настоящим адом. Так 26-го числа, только за один день, Николай с женой и дочками посетили целых шесть ёлок в Царском Селе: в военном госпитале, в школе нянь, в инвалидном доме, а также мероприятия, организуемые для Конвоя ЕИВ. И если первые три торжества требовали их присутствия на час, то последние занимали, как минимум, по два-три часа. Изматывали страшно.

Со всеми поговори, офицерам руки пожми, детям подарки вручи…

Аликс таскала меня за собой, но уже на третьей елке я заскучал, отговорился церковной службой и попытался смыться. Мне обязательно надо было отвизитировать нужных людей в Питере.

Сразу не отпустили — всей толпой пошли на вручение подарков. Императрица сама подводила каждого из свиты к большому, длинному столу, на котором стояли разные фарфоровые вещички с императорской мануфактуры. Тут разыгрывалась и лотерея между всеми, государь обыкновенно выкрикивал карту, выигравший подходил к царской чете, получал презент. Мне досталось балерина, крутящая фуэте. Отдельно Николай при всех подарил именной золотой брегет с боем.

По глазам свитских я понял, что у меня теперь много завистников. И они непременно постараются подставить мне ножку на скользком дворцовом полу. Срочно при царе нужен был кто-то свой. Но кто?

Прежде чем уйти, я отдарился. Для царицы мы в общине сделали воротник с золотым шитьем и императорским вензелем, Николай получил классическую монополию. Чему этот англофил оказался несказанно рад.

Детям вручил первые, пробные “Слова”, “Билет на поезд” и “Княжество”. Хоть как-то скрасил царевнам бесконечную череду официальных мероприятий.

Больше всего подарку был рад царевич Алексей. Ему я презентовал игрушку под названием “парашют”. Портной (уже, наверное, можно называть “личный портной”) сделал из шелка маленький парашют с грузилом в виде медного летчика.

Только вот просчитался я. Алексею подарок не зашел. Силенок натягивать рогатку и запускать парашютиста у него не было, оперативную помощь Деревянко он не оценил — дядька играет, а я нет? Мигом потерял интерес.

К моему удивлению конструкцией парашюта заинтересовался Великий Князь Петр Николаевич. Он отобрал игрушку у Деревянко, стал крутить в руках.

— Необычная конструкция. А зачем эта дыра наверху конуса? — поинтересовался “инженер” — Это ваше изобретение, Григорий Ефимович?

— Не мое — покачал головой я — Видал у Юзефа Древницкого во время прошлого его прыжка с воздушного шара

— Правда? Я тоже был на той демонстрации, но дыры не припомню. Но так и правда, лучше. Купол не раскачивается, хорошо держится в воздухе.

Я вспомнил, что “инженер” покровительствовал Учебному воздухоплавательному парку, располагавшегося на Волковом поле. На основе этого парка скоро будет создана первая летная школа в России. Гатчинская.

— Увы, парашюты слишком громоздки, плохо помещаются в кабине аэроплана. Военлеты не хотят их брать с собой в воздух

— Так издать приказ. Кто не похочет — пущай сидит на земле. А то страна столько денег тратит, чтобы их выучить, а он разобьется и что? Учи нового?

— Дельно. Но куда пристроить парашют?

— Под жопу. Пущай сидит на нем, как на кресле

Князь засмеялся, покачал головой.

— Поговорю с Кованько. Это и правда дельно. Надо ввести в курс подготовки прыжки с парашютом.

— Царь-батюшка был милостив ко мне — я поиграл золотой цепочкой от брегета — Хочу пожертвовать нашим летунам денег на обучение, да на аэропланы

Гатчинскую школу надо было бы организовать побыстрее. Чем больше выученных пилотов — тем легче будет воевать в Первую мировую. С боевой точки зрения толку от современных самолетов немного — кидают дротики сверху и занимаются прочими глупостями типа дуэлей на пистолетах в воздухе. Но вот авиаразведка — это первое дело на войне.

— Вы можете себе такое позволить? — удивился “инженер”

— Могу

— Ну что ж… Я договорюсь о визите на Волынское поле.

Мсье Симон Вильнев ухитрялся одновременно есть, наливать, размахивать руками и говорить без умолку. Илья с Николаем смотрели на него с оторопью, чем дальше тем большей. а вот Стольников, похоже, уже все для себя решил.

Сверкая напомаженным пробором, француз дирижировал вилкой с наколотым куском лососины и говорил, шевеля завитыми усиками и таращась черными глазами навыкате. Небольшое пузцо изобличало в нем любителя вкусно поесть и выпить.