Страница 3 из 13
Опа! Вот он! Лежит всего в каком-то метре от меня! Какой же ты красивый! Шикарный, блять, обрез! Я бросился к нему с глазами, полными слёз счастья, и моя душа трепетала: неужели мы, преодолев столько невзгод, снова вместе? Я обнял его что есть сил, и мы закружились в приветственном танце, словно два белоснежных лебедя…
Нет, это уже хуйня какая-то… Обрез реально отличный, но про слёзы счастья и прочее – это всё пиздёж, не было такого. А было вот как: я просто проехал на одном колене до своего первоклассного обреза, схватил, потрепал за деревянный бочок и запихнул обратно в набедренную кобуру.
– Больше не убегай от меня, ублюдок ты двухствольный! – ласково прошептал я и похлопал ладонью по кобуре.
Ну всё, тут мы закончили – пора сваливать! Итоги миссии: пять убитых каннибалов. Добыча: один сраный пульт. Пнув напоследок тело мёртвой тётки, я, громко насвистывая мотив любимой песенки, отправился обратно в тоннель. Войдя в него, включил полудохлый фонарик, висящий на моей разгрузке… Сука, ни хуя не светит! Ебучий день! От души врезал по нему кулаком. Заработал, пидор!
Так, о чём это я? Ах да. Ебучий день! День этот и вправду оказался максимально ебучим. Последние две недели я провёл на поверхности, и мне охуенно везло: хабара немеряно, никаких стычек, грязных ветров почти нет, чёрных смерчей тоже. В итоге я забил свой УАЗик так, что впору баранку с капота крутить – в салон хуй влезешь, – и, довольный, как слон после помывки, поехал обратно, на родную «Кондратьевскую», чтобы там распродать барахло и пожить на всю катушку пару месяцев. Еду, значит, себе, жую вяленую курятину, песни под нос мурчу, по сторонам глазею, солнце светит – заебись! И тут вижу: в паре метров от дороги дохлый сталкер лежит, в охуенной снаряге… Ну и что, вы думаете, сделал я, будучи затаренным по самую шею? Ну конечно же, блять, решил снять ценный обвес с этого ебучего сталкера, чтоб его труп олени трахнули!
Короче, заглушил мотор, вылез из УАЗика и, словно счастливая семилетняя девочка, увидевшая красивую бабочку, поскакал к дохлому сталкеру, предвкушая, какие ценности с него сейчас сниму. Под ноги при этом я, разумеется, не смотрел – я же долбоёб. В итоге провалился в блядскую щель, проскользил метров двадцать вниз и ёбнулся на рельсы, ну а дальше вы знаете. Выбраться обратно через эту щель было нереально – если бы я даже смог раздобыть стремянку, у меня один хуй не было необходимой снаряги, чтобы подняться на поверхность через разлом. При этом сама станция заблокирована, то есть подъёмы завалены к ебеням. Вот так вот я и остался в положении «висит груша – нельзя скушать»: УАЗик всего в нескольких десятках метров, но добраться до него можно только сделав крюк в несколько километров.
Вот поэтому я и говорю: день этот максимально ебучий… Ну да ладно, хватит на жизнь жаловаться – я же не нытик какой! Надо придумать, как УАЗик вернуть, пока его другие сталкеры не распотрошили.
Конечно, я могу подняться на поверхность с «Советской» и доковылять до УАЗика пешком – именно так поступил бы любой уёбок. Но я-то не уёбок, и прекрасно понимаю, что это очень хуёвый план: во-первых, у меня нет защиты – она осталась в тачке, – а без защиты при первом же грязном ветре я сдохну, с гарантией. Во-вторых, у меня мало боеприпасов, совсем нет хавчика и даже воды. Да, я мог бы прикупить новую снарягу, патроны и провизию на «Советской» или дойти до «Первомайской» и затариться там (у них-то ассортимент побогаче и товар посерьёзнее), но, бля, бабок у меня нет от слова «совсем», а у этих пидоров с «Достоевской» не нашлось ничего ценного, если не брать в расчёт пульт. В общем, платить за снарягу нечем, да и вообще идти пешком от «Советской» слишком далеко и слишком опасно, даже при достойной экипировке, так что остаётся один-единственный вменяемый вариант: вернуться домой, на «Кондратьевскую». Там снаряжусь как следует и попрошу кого-нибудь из пацанов подбросить к «Достоевской». Это уже похоже на план, только вот в любом случае по пути придётся найти немного бабок, хотя бы на жратву, чтобы до «Кондратьевской» хватило, иначе придётся крыс ловить. Крысы, конечно, заебись вкусные, но, пока их жрёшь, всю рожу расцарапают!
Мысленно утвердив план дальнейших действий в окончательной редакции, я бодро зашагал по шпалам, но, поскольку фонарь выхватывал из темноты лишь полметра пространства передо мной, я быстро отказался от бодрой походки в пользу медленной и осторожной, чтобы не споткнуться о какую-нибудь хуету и не сломать ебальник о рельсы.
Да уж, тот ещё денёчек! С другой стороны, то, что я сейчас пустой, – это даже хорошо, потому как следующие две станции очень неприятные: «Василеостровская» и «Пушкинская». Среди людей их кличут «Пиратской» и «Гадской». И не зря. Живут там крайне мутные люди. Да какие, на хуй, люди – уёбки там обитают, притом конченые! Именно они, кстати, эмигрантов с «Достоевской» и отстреливают при любой возможности, а другие станции им за эту помощь всякие ништяки засылают. Короче, хорошо, что я пустой: взять у меня нечего – так что, глядишь, пропустят, не сильно выёбываясь, если не примут за мигрирующего представителя «буржуазии» и не решат вальнуть.
Я шёл уже минут сорок и порядком подустал, а впереди по-прежнему была лишь чернота тоннеля. Но только я решил возмутиться по этому поводу, как луч фонаря выхватил стену прямо перед моим лицом: дорогу мне преградил завал. Заебись!
Откуда он тут? Эти психопаты с «Пиратской» решили перейти к более радикальным мерам борьбы с эмигрантами и завалили тоннель? Вот же ёбаные пидоры! Неужели я заперт на «Достоевской»? Да нет, быть того не может – местные должны хоть как-то выбираться в остальную часть метро или хотя бы на поверхность, иначе с голоду бы сдохли давно! Кажется, я что-то упускаю… Эх, жаль, карта в машине осталась!
Я внимательно осмотрел завал: бетонные плиты, земля, листы железа… сука, откуда этот завал всё-таки взялся-то? Я попытался восстановить карту у себя в голове: так… «Советская», «Пушкинская», «Василеостровская»… «Николаевская»! Вот блять! «Николаевскую»-то забыл! Заблокированная станция! Ещё одна причина, почему на «Достоевскую» никто особо не зарился, – на неё только через «Николаевскую» попасть можно, а «Николаевскую» ещё до потопа на «Достоевской» капитально завалило – вся станция осела. Вроде как взорвалось над ней что-то, или здание рухнуло – хрен вспомню. Но, насколько я знаю, тут где-то лаз должен быть протяжённостью метров пятьдесят – только по нему на «Достоевскую» попасть и можно…
Я снова стал осматривать стену. Оттащил один лист металла, второй, третий… Вот он, родимый! У края завала свет фонаря выхватил тёмный кривой проём размером примерно метр на метр. Вот, блять, реально узкий! Теперь понятно, почему на «Достоевской» толстожопых нет, – не пролезли. Ну что ж, делать нечего – я снял фонарик с груди, взял его в руку, встал на четвереньки и заполз в тоннель.
Сука, тут ни хуя не метр на метр! Чем дальше я продвигался, тем ýже становился этот ебучий лаз. Если сначала я мог передвигаться на четвереньках, то спустя несколько минут уже полз на брюхе, зажав в зубах фонарик, выставив перед собой руки и отталкиваясь от стен ногами.
Нет, ну лаз, конечно, мастера копали: хер с ним, что ребятам стало впадлу рыть его в полный рост, но, блять, стены-то и потолок можно было хоть как-то укрепить! От обвала этот злоебучий тоннель защищает только… Да ни хуя его не защищает от обвала!
Ну вот, нахуя я сейчас об этом думаю, а? Мало мне других переживаний, что ли? Моё очко и так уже сжато до размеров микрона, а холодный пот застилает глаза – зачем я ещё об обвале думать стал? Ох, бля, скорее бы кончился этот блядский тоннель, и только бы он, блять, не обвалился! А если в конце лаза завал? Как я отсюда раком выползу? Всё! Хватит об этом думать! Как-нибудь вы…
Внезапно из глубин лаза раздалось какое-то утробное хрипение…
А это ещё что за хуйня, блять, такая?! Сука!.. Нет, пожалуйста, только не сейчас! Надеюсь, мне просто послышалось…