Страница 4 из 162
Наметанным взглядом он подмечал, что Вельзевула что-то волнует: Высший был немного растрепан, отбивал нервный ритм пальцами по столу, часто оглядывался, окидывая долгими взглядами скромно обставленный кабинет, но так и не мог придумать, о чем начать разговор. Покачав головой, — с такими дела вести — сплошное разорение, — Влад полез к книжной полке и из-за пухлых томиков с тисненым переплетом выудил подарочную бутылку виски.
— Только два часа дня, — напомнил Вельзевул, взглянув сначала на тяжелые часы на стене, идущие наоборот, потом на Влада, легкой рукой разливающего на две рюмки. Солнце причудливо играло на гранях.
— Жена не разрешает, да? — уточнил Влад. Он с удобством устроился за столом, закинул на него ноги, немного спихнув бумаги к краю. — Понимаю. Бабы…
У него и в уме не было пытаться взять Высшего демона на «слабо», но Вельзевул как-то сам схватился за рюмку. Пил торопливо, залпом, точно боялся, что в кабинете и впрямь сама собой окажется его супруга Джайана, недовольно тряхнет рыжими кудрявыми волосами и хлестко заедет по рукам хвостом с кокетливой кисточкой.
— Послушай, существует достаточно тонкая проблема, и я рассчитываю на серьезность, — наконец решился Вельзевул. — Вы с Яном единственные люди, которых я хорошо знаю и кому могу доверить что-то настолько ценное…
Влад многозначительно потрогал острые рожки, уколол палец. Когда их тянулся почесывать инквизитор, у него это получалось как-то ловчее, а сам он пока неуютно чувствовал в новоприобретенном теле — после стольких лет, проведенных бесплотным духом.
— Не вздумай отпираться, я не об этом, — с досадой отмахнулся Вельзевул. — Ты живешь в мире людей едва ли не больше, чем здесь. Я слышал, вы сдадите Каре этих разбойников и отправитесь в отпуск в Петербург…
— Не совсем в отпуск, — покачал головой Влад, немного посерьезнев. — Скоро годовщина Исхода, надо проследить за положением наверху. Конечно, официально беспорядков не предвидится, но нас попросили присутствовать во избежание — просили не последние люди в Инквизиции. Что-то там, блядь, есть такое, о чем нам забывают сказать… Так к чему все это?
— Ты, верно, знаешь мою дочь Ишибел…
Влад рассмеялся почти облегченно: он-то рассчитывал, что дело окажется куда запутаннее и сложнее, приготовился вспоминать все грешки, что водились за ним или его ротой.
— Я ее крестный отец, если ты не забыл, — хмыкнул он. — Конечно, я знаю Белку. Исправно притаскиваю подарки из Петербурга, учу держаться в седле и бить всяким ублюдкам рожи…
— Насчет последнего мы еще поговорим однажды. Но дело в том, что она загорелась идеей посетить мир людей. Ей шестнадцать, она вправе просить отпустить ее на каникулы, но…
Вельзевул замялся и потянулся к бутылке, наливая себе. Руки его дрожали несильно, фамильные перстни бряцали о стекло. Когда-то Вельзевул потерял сына, и было ему примерно столько же лет, сколько Белке сейчас; мальчишка, опьяненный свободой и губительным юношеским максимализмом, сбежал на войну, которая его убила. Влад не видел этого лично, не стоял, глядя, как он погибает — кажется, героем, — но был наслышан по пьяным и долго-горьким рассказам Кары. В глазах ее, когда она говорила о Тэале, становилось темно — так же, как у Вельзевула сейчас. Эта смерть стала для них глубоким, не зарастающим годами шрамом, одним на двоих.
— Я не могу вечно удерживать ее дома, она хочет посмотреть мир, — пробормотал Вельзевул, с силой ставя рюмку на стол. — Пожалуйста, капитан Войцек. Влад. Как друг, а не как офицер Черной Гвардии. Мне будет спокойнее, если она окажется в новом мире под надежным присмотром. Сами мы Ад покинуть не можем: приготовления к праздникам, помощь Каре, все эти разбойники… Политика. Джайана предлагала отправить Ишибел в какой-то летний лагерь, если ей так хочется узнать мир людей, но лучше уж с вами… Вы сможете ее защитить.
Молча глядя на бледного, явно измученного этими размышлениями демона, Влад не знал, что сказать. Белка ему искренне нравилась — смышленая маленькая демоница, которая схватывала все на лету. Она часто с воплями и хохотом носилась по плацу вместе с гвардейскими новобранцами, мелькала перед глазами рыжей бестией; она выросла у него на глазах, половину своей жизни проводя с Гвардией, пока ее родители были слишком заняты. Белка была их сыном полка — дочерью Гвардии.
— Мы инквизиторы, Вель, — мрачно напомнил Влад, так прямолинейно, как только мог. — Магическая полиция мира людей. Мы пропадаем на работе, на которой в нас обычно стреляют или швыряются смертоубийственными заклинаниями. Крайне редко — пытаются выгрызть глотку или оторвать ебало. Думаю, ты сам понимаешь, что мы хуевые воспитатели. С нами не может быть безопасно.
Он зарекся хоронить товарищей после той самой гражданской войны, что поставила Ад вверх ногами. Где-то в глубине ворочался незабытый страх. Войны не было уже целых пятнадцать лет, но Влад ждал ее на пороге, как старого друга с клинком, ржавым от крови его родных.
Ничего не говоря, Вельзевул просто давал ему время подумать. Мимоходом пролистать бумаги, которые положили ему на стол, вытащить из ящика письменного стола нож для писем. Опасно поигрывая лезвием, Влад пристально его рассматривал; какой-то части его хотелось выяснить, насколько далеко зайдет Высший демон, упрашивая его о помощи. Если станет предлагать деньги, он точно вышвырнет Вельзевула вон.
— Я обязательно спрошу у Яна, — в конце концов сдался он. — Если он согласится, пускай. Но вся ответственность на тебе: все-таки нас любят находить неебические неприятности, в которые детей лучше не ввязывать.
— По рукам, — облегченно вздохнул Вельзевул. Он немного расслабился, спокойнее откинулся на спинку стула. — Я уж думал, вы никогда не вернетесь, — признался он. — Зная Ишибел, она скорее сбежит сама. Упрямая у меня выросла дочь… Как Тэал. Я все время этого боюсь… Что ж, подумай до вечера, как раз на балу встретишься со мной или Джайаной…
Влад рывком поднял голову, высвобождаясь из своих размышлений о сером дождливом Петербурге и предстоящей работе. Нахмурился, сразу почувствовал себя немного не на месте, потер рожки.
— Бал? — переспросил он, задушив гордость.
Незнание давалось трудно, со скрипом: он привык ведать больше, чем другие, и с надменной улыбкой сообщать людям и нелюдям правду, но пара дней в пустыне сказывалась ощутимо. В Столице происходило что-то постоянно, крутилось вечное колесо времени в сотни раз скорее; на секунду прикроешь глаза, и уже упустишь, споткнешься.
— Да, расстарался Баэл в честь годовщины Исхода. Предварительный, разумеется, праздничный устроят позже, — кивнул Вельзевул. — Вы с капитаном Яном будете?
— Ну, видно… придется.
Влад скривился так, будто хлебнул чего-то кислого. Да лучше уж это, чем провести вечер не дома, а в окружении щебечущих демониц и серьезных постных лиц их мужей. Он только вернулся из пустыни, смертельно устал, а душ и виски бодрили лишь ненадолго, — а ведь под конец вечера придется еще и танцевать… Или так, или встревать в светские разговоры и запутанные интриги, которые не до конца истребили новые порядки, пришедшие с новым Сатаной.
— Я бы лучше дома, в Петербурге, отдохнул… — тоскливо вздохнул он. — Кофе, инквизиторство, человеческий сериал про ментов… Разве я, сука, так много прошу? Всем нам иногда нужно отдыхать, но почему-то мир об этом забывает.
— Мечты… — печально кивнул Вельзевул. — Мне пора, дела тоже отдыхать не дают. Подумай над предложением, не забудь.
— Джайане привет передай, — обреченно крикнул Влад, глядя ему вслед.
***
На празднике было привычно: шумно и душно от восточных ароматов духов; глаза разбегались, пестрили платья дам. Откуда-то пошла снова мода на самоцветы, которыми были вытканы одежды, усыпаны тонкие ключицы, обвиты изящные шеи и запястья. Вокруг сверкали камни, куда ни глянь, точно в сокровищнице. Даже богатое, но не пышное, изысканное платье Ишим, первой леди Ада, пылало лалом, точно в память о жаркой густой крови, которую всегда проливала сама Кара.