Alia tempora

— Разве она не живет здесь? — спросил он у Ринки, когда дверь за Ярославой закрылась и прошло достаточно времени, чтобы она уже не могла слышать разговор.

— Жила когда-то. Теперь тут места и для нас с трудом хватает. — Ринка ответила не сразу: ее мысли явно занимало что-то другое. Такой собранной и встревоженной он видел ее впервые, но спрашивать ничего не хотел. Знал: упрямая, не ответит.

Устроившись на подоконнике, Ринка щекой приникла к холодному стеклу, следила за тем, что происходит внизу; хвост ее мерно покачивался, свешенный вниз. Что-то в ней выдавало глубокую печаль, а Рыжий расхаживал по комнате, поминутно косился на нее, но не был уверен, хочет ли он вообще лезть не в свое дело.

— Что, не терпится начать учиться своей магии? — окликнула его Ринка. — Думаешь с ее помощью защиту отомкнуть и сбежать, а?

Что ж, за недолгое время, проведенное вместе, они научились неплохо читать друг друга. У Рыжего действительно проскакивали подобные мысли, но он и не надеялся, что Ярослава станет учить его тому, что поможет сбежать. Вряд ли грубая сила прорвет защитные заклинания, несмотря на всю магическую мощь, о которой говорили Ярослава и Ринка; ее Рыжий в себе нисколько не ощущал, но мысль о собственной значительности была весьма приятна.

В итоге он решил покориться судьбе и следовать бурному течению жизни, что увлекло его и закрутило. Если закончить с этим делом, расправиться побыстрее с кольцом Соломона, Ярославе он станет не нужен, а потом она отпустит его. Конечно, это самый благоприятный исход, но эта женщина не была похожа на ту, кто в конце дела наградит его аккуратным пулевым отверстием между рогов. Хотя кто знает, что может скрываться за ласковым тоном и теплыми улыбками…

Ринка включила свой скрипящий ящик — она называла эту штуку телевизором — и мерно переключала небольшие кнопки на нем. Картинки мелькали, сменяя одна другую, пока она не останавливалась на чем-нибудь. Проследив издалека за удивительной человеческой техникой, Рыжий устроился на своем матрасе, скрестил ноги. Шум, доносящийся от Ринки, его немного отвлекал, но он ответственно пытался сосредоточиться, поймать ощущение боевого транса, которое он узнал прошлой ночью. Ничего не происходило, мир оставался прежним и не спешил обнажать свою натуру.

В прошлый раз он был напуган сжавшимися на горле руками, подбирающейся к нему смертью. Дыхание прерывалось, сердце грохотало в ушах, он пытался взмолиться любому божеству, хоть и знал, что единственный Бог давно покинул их мир. Готов был умолять всякую силу о помощи — и магия тогда откликнулась, обвила его нитями. Душить себя Рыжий не отважился, закрыл глаза, затаил дыхание ненадолго, точно перед нырком в самую глубину, попробовал разговаривать с неведомой силой, терпеливо, немного заискивающе, потом, когда не почувствовал ни малейшего отклика, — униженно прося. Не сиди Ринка совсем рядом, он бы попытался говорить вслух. А магия все не приходила, не накатывала мощной волной… Если бы не уверенность Ярославы, Рыжий мог подумать, что все-таки произошла ошибка и никакой силы у него нет.

Кто-то неаккуратно тряхнул Рыжего за плечо — конечно же, Ринка, кто это еще мог быть… Он недовольно заворчал, уставившись на нее немного удивленно: пока он сидел с закрытыми глазами, Ринка, быть может, удачно пользуясь этим, успела переодеться, завязать в хвост копну черных волос, нацепить сверху куртку. Очевидно, она собиралась на улицу.

— Со мной хочешь? — уверенно спросила Ринка.

Не похоже было, что она насмехается, что только и ждет, когда отчаявшийся пленник вскочит на ноги и торопливо закивает, — чтобы оглушить его громким, жестоко жалящим хохотом. Но нет, она была серьезна, одна дергающаяся кисточка хвоста выдавала легкое волнение.

— Яра тут оставила кое-что, — сказала она, метнулась к своему дивану и вытащила из-под одеяла странную, стальную на вид штуку. Протянула ему.

— Это что, ошейник? — брезгливо уточнил Рыжий, коснувшись вещицы. — Я это не нацеплю.

Ошейник был из двух полукружий, на какой-то пружине, позволяющей его раздвигать. Защелка с выгравированной руной, а стоило коснуться холодного металла, как кончики пальцев тут же стало покалывать: значит, он был насквозь пропитан магией.

— Если наденешь, никто тебя не узнает, — объясняла Ринка. — Колдовство Яры, действует, пока ошейник на тебе. Сам он тоже станет невидимым, если ты так волнуешься за гордость, он полностью скроет тебя иллюзией. Это на случай, если нас уже везде объявили в розыск.

Предложение было очень заманчивое. Рыжий никогда не видел мир людей воочию, слышал о нем по запутанным рассказам разных демонов и духов, с какими пересекался во время странствий по пустыне. Настолько ли жизнь здесь отличается, если не брать во внимание техническое развитие?..

Тем временем Ринка подошла к небольшому настенному зеркальцу в прихожей, встала к нему спиной, и Рыжий с удивлением следил, как волной, по мере действия иллюзорного заклинания, меняется цвет ее волос на теплый и светлый, пшеничный. Когда Ринка развернулась к нему, черты лица тоже незаметно исказились, разрез глаз как будто стал иным, кожа побледнела, и ничего не осталось от смуглой чернявой демоницы, даже хвост и рога бережно скрыло заклинанием. Он попытался проделать то же, что за столом, когда подслушал разговор, сосредоточился на Ринке, взглянул прямо и уверенно и, кажется, смог уловить ее облик сквозь наложенную сверху иллюзию.

Она подняла правую руку, на мгновение показывая на запястье нехитрую кожаную фенечку с бронзовым камушком — амулет. Тут же Рыжий подозрительно уставился на то, что держал в руках, потом снова на ее легкий браслет, и немо посмотрел на Ринку, требуя объяснений.

— На случай, если ты снова решишь напасть или сбежать, — честно призналась она. — Эта штука тебя слегка придушит, а потом я подберу тело и принесу сюда.

— Не легче мне просто пообещать, что я не буду ничего вытворять? — уныло спросил Рыжий.

— Извини, но жизнь меня научила не верить ничьим клятвам, — оскалилась ехидно Ринка. — Давай, а то я передумаю и пойду одна.

Ненадолго она вышла на кухню, оставив Рыжего один на один с платяным шкафом, в котором развесила свою одежду, — благо, Ринка предпочитала обычные одноцветные футболки, и на тощего Рыжего они налезли. Штаны выглядели вполне прилично, а влезать в женские джинсы он не рискнул; единственное, что действительно его волновало, так это разношенные старые ботинки, больше предназначенные для прогулок по пустыне, но предположение, что его опознают по ним, было фантастичным и надуманным. Появившаяся в коридоре Ринка любезно помогла защелкнуть ошейник. Он был совсем легкий и не чувствовался на теле, но Рыжий увидел, как вокруг него колыхнулась пелена заклинания. В зеркало успел посмотреться мельком, различил в нем обычного невзрачного парнишку из мира людей, а потом Ринка утянула его за дверь.

Привыкнуть к ее облику удалось не сразу, Рыжий, случайно оборачиваясь к ней, ожидал увидеть прежнюю демоницу, а не приятную блондинку, и это немного сбивало. Но от Ринки он тут же отвлекся, стоило оказаться на улице, вдохнуть полной грудью. Пахло странно, чем-то мокрым и одновременно свежим; запоздало Рыжий сообразил, что это шедший весь день дождь. В пустыне Первого круга ливни случались редко, пару раз за полгода.

На мир людей он вновь смотрел ночью. Темные силуэты деревьев и домов, грохот проезжающих где-то рядом машин — все обрушилось на Рыжего, заставляя глазеть по сторонам и напрочь срывать конспирацию. Ринка, ступая прямо по лужам, направилась вперед, туда, где сияли вывески и названия. Сначала Рыжий подумал, что буквы подсветили заклинанием, но, подойдя ближе, не почувствовал в них никакого колдовства. Шикнув на него, немного замешкавшегося, Ринка рванула на себя дверь.

Внутри было очень много света, но — странного, показавшегося холодным и поддельным. Над головой солнцами сияли белые полосы, при взгляде на которые заболели глаза. Когда Рыжий проморгался, увидел ровные ряды полок, где располагалась еда — все, что можно пожелать. Он слышал про человеческие магазины в Аду, где чаще торговали на рынках — в каждом крупном поселении был такой — да в специальных лавках: мясной, булочной и прочих. Здесь же голова шла кругом от представившегося разнообразия. Ступая по чистому белому кафелю, протискиваясь между полок, Рыжий покорно следовал за Ринкой, которая не выглядела пораженной. Она быстрыми точными движениями стаскивала нужное в небольшую корзинку, взятую на входе.