Alia tempora

— Кажется, какой-то сбой в портале, — обеспокоенно, с досадой произнесла Ринка, и это было первое, что она ему сказала. — Мы проболтались между миров слишком долго. Опоздали…

Голова и правда кружилась и болела после перехода, словно он очухался от долгой пьянки; кусок дня куда-то пропал, и Рыжий понятия не имел, где они провели эти часы — думать не хотелось, это было страшно трудно, будто он попытался вспомнить то, что простому демону знать не полагается. Дико схватившись за кристалл, испуганная погоней, Ринка точно что-то спутала в сложном плетении магии.

— Отпусти меня, — потребовал Рыжий, обрадованный, что она все-таки не онемела: оказавшись в мире людей, Ринка ненадолго застыла на месте без единого звука, а теперь понемногу оживала. — Я безумно благодарен за спасение и все такое, но давай ты снимешь наручники?.. У меня уже рука болит.

— Чтоб ты сбежал? — уточнила она. — Мечтай, Рыжик.

Собираясь заспорить с ней, Рыжий неловко наступил в глубокую лужу в выбоине необычно гладкой и не каменистой дороги; выругался: старые дешевые ботинки уже ни на что не годились. Не дожидаясь, Ринка требовательно дернула его за собой, точно собачонку на поводке. Иного выбора не оставалось. Варсейн, товарищ по банде, остался в гвардейской тюрьме: с его отправлением в суд, к несчастью, повременили. Никого, кто выбрался бы наверх и не затерялся бы среди людей и других искателей счастья, Рыжий не знал. Единственным знакомым, хоть и довольно ненавистным лицом была Ринка, но это ничуть ему не помогало.

Так Рыжего дотащили до подъезда, и Ринка стала набирать какой-то код; за быстрым мельканием пальцев он не уследил, да ему это вовсе не было интересно. Оглядываясь по сторонам, не видя ни единого человека или демона, чувствовал, что это прекрасный шанс сбежать. Ударить Ринку по голове посильнее и… Что дальше? Возможно, у нее где-то есть амулет или ключ — стоит обшарить карманы, а если не выйдет, то он все равно как-нибудь высвободится. Вывернуть руку из стального кольца, переломать пальцы… Такая ли это большая плата за свободу? За новый мир, в котором его никто не знает?.. Он сомневался недолго.

Она точно ждала нападения сзади, прямо-таки предвкушала его. Увернулась запросто, играючи, что Рыжий пролетел вперед, грудью впечатываясь в железную дверь. Почувствовал, как руку его заламывают за спину с опасным увлечением — чтобы проучить, причинить боль; взвыл, ощущая прошедшую от плеча до кончиков пальцев судорогу тысячей игл, вонзившихся в кожу. Не было ни единого шанса вывернуться, так еще Ринка ловко развернула его к себе лицом, крепко схватила рукой за горло, стиснула пальцы. Рваный скулеж вырвался сам собой, колени подкосились, но Ринка не позволила ему съехать по двери спиной и беспомощно свалиться к ее ногам.

— Кажется, ты чего-то не понял, — резко заявила она. — Мне заплатили, чтобы я доставила тебя из точки А в точку Б, и не в моих правилах расстраивать заказчика. Крайне трудно было попасть в гвардейскую тюрьму, знаешь ли, у меня до сих пор синяки не сошли!

Хищно оскалясь, она выговаривала ему что-то еще, обиженная, оскорбленная подлым нападением со спины. Увлекшись, Ринка стискивала пальцы все сильнее; в глазах потемнело. Последним усилием он потянулся рукой куда-то, беспомощно зашкрябал ногтями по двери, расцарапывая пальцы, взмолился неясно кому.

Перед ним вспыхнул свет — едва ли тот, что в конце туннеля. Рыжий знал, что после смерти его ждет лишь абсолютная тьма. Сейчас же он видел мир, осветившийся изнутри, странные нити, оплетшиеся вокруг домов, пробегающие по тонким проводам, протянутым в небесах. Точно всемирная паутина, обнявшая человеческий мир… Он перевел взгляд на Ринку, по-прежнему стискивающую его горло, — странно, но удушья он больше не чувствовал. Она пылала насыщенным синим цветом, точно темное небо над пустыней в поздний час. Опомнившись, Рыжий рванулся прочь, не телом, но как-то иначе… Отскочив, Ринка зашипела, как разъяренная кошка: показала клыки, забила хвостом.

— Это было нечестно, — заявила она сквозь зубы. — Слушай, давай оба успокоимся. Я всего только работаю на нее, понимаешь? Хочешь ответов, давай поднимемся наверх, там тебе все объяснят!

— Что происходит? — отчаянно взвыл Рыжий, бешено озираясь по сторонам, не вслушиваясь даже в слова Ринки. — Это ты… что-то сделала? Верни обратно!

Она озадаченно уставилась на него, потом симпатичное лицо Ринки некрасиво перекосилось, и она оглушительно расхохоталась, заставив Рыжего шарахнуться назад, спиной вжаться в дверь по своей воле.

— Это боевой транс, — чуть презрительно сказала Ринка. — Первый раз нормально в него вышел, да? Не самый подходящий момент. Глубже дыши. И не зашиби меня случайно.

В голове роилось слишком много совершенно разных вопросов, чтобы выбрать хотя бы один. Боевой транс — вот что он уловил из слов Ринки. Состояние, обнажающее изнанку мира, в которое выходили все боевые маги, чтобы колдовать немыслимой силы заклинания; он слышал об этом краем уха: чего в тавернах не болтают. Он уставился на свои дрожащие руки: обгрызенные ногти, черные полоски по ними, царапины, ссадины на костяшках. Совсем не руки мага, но нити, которые привели Рыжего в такой ужас, навязывались на пальцы, запутывали их, словно признавали в нем хозяина.

Сверху что-то неожиданно хлопнуло, точно выстрел, и Рыжий вжал голову в плечи, боясь, заметался, но деваться было некуда. Ничуть не испугавшись, Ринка сердито на него посмотрела, как будто винила в чем-то еще, и скривилась.

— Что вы там устроили! — раздался в вязкой тишине ночи истерически-визгливый женский голос, продравший до глубины души. — А ну пошли вон! По домам! Живо!

Тихо взрыкнув, Ринка быстро набрала код снова и поволокла его за собой, увлекая в душные недра подъезда. От неожиданности, от страха Рыжий все-таки вернулся в обычный человеческий мир, наполненный не магическими всполохами, а грязью и кислым тошнотворным запахом. Ступеньки глухо гремели под ногами Ринки — он сейчас заметил, что она носит тяжелые военные ботинки, похожие на те, что он видел на гвардейцах.

Нужная квартира оказалась на третьем этаже. У Ринки не было ключа, но она почти беззвучно прошептала что-то, крепко куснула себя за палец и черной кровью принялась вычерчивать сложную фигуру на облезлой обивке. Она и то понимала в магии больше него; Рыжий все еще постоянно оглядывался, боясь, что мир вновь изменится, демонстрируя яркую изнанку, от которой страшно ныли глаза.

Плечом Ринка навалилась на дверь, и та распахнулась без единого звука. Сверкнула защитная магия, и у него страшно заныли основания рогов, что позволило упрямой демонице совершенно беспрепятственно затащить его в квартиру. Окровавленной пятерней она уверенно хлопнула по двери, запирая ее. Выдохнула. И — Рыжий едва не заорал от радости — достала знакомый ему амулет, пылающий бронзовыми искрами, и поднесла его к наручникам.

Память услужливо подкинула ему картинку начисто выбитой стальной двери, которую не смог бы выломать ни один демон, но он и не подумал сопротивляться. Произнеся пару слов, Ринка коснулась амулета пальцем, чуть царапнула. Символы, покрывающие ободок наручника, загорелись мягким золотым светом, точно металл начал плавиться; жара Рыжий не ощутил. С наслаждением увидел, как наручник размыкается, — тут же сорвал его с запястья и отлетел от Ринки как можно дальше.

— Да спокойно, я не кусаюсь, — снисходительно сказала Ринка. Она расшнуровала ботинки, поставила их к тумбочке для обуви. Потянулась, разминая затекшие кости, хрустнула шеей — Рыжий почувствовал, что его против воли перекашивает.

Он тоже разулся и босиком полез изучать квартиру. Потолки тут оказались странно высокие, но с этим можно было смириться; просторные комнаты, в которых не особо много мебели, затыканной по углам, пыльные зеркала, затянутая паутиной форточка. Здесь не жили давно, пахло нафталином и еще чем-то, затхлым и мертвым. В ванной из ржавых кранов мерно и печально капала вода.

— С кем я должен был встретиться? — окликнул Ринку Рыжий, закончив обход. — Тут же никого нет!