Alia tempora

Его дом горел, и Вирен был уже не мальчиком, который ничего не знал, который наивно вопрошал у куска темного неба, видного сквозь дыру в обвалившемся потолке, за что это случилось с ним и его семьей. В этот раз он готов был, рука лежала на прохладной рукояти сабли, в кобуре дожидался знакомый револьвер, а сам Вирен тяжело, прерывисто дышал, жаждал схватки, нуждался в ней. Как и многие другие: такие настроения давно ходили в Гвардии, и в Рыжем он ловил нечто сходное, узнаваемое. Никто не сомневался — и он не должен был, но Вирена мучили отголоски прошлого, которые помешали ему отправиться в геенну с первой же группой солдат, вооруженных защитными амулетами. Они едва дождались, пока пожарники притушат пламя.

Вирен не хотел ничего доказать; он служил рядовым в Роте, у него документы были, это его долг — Вирен подозревал, что фраза неосознанно воспитана в нем Яном, но так надежно въелась и проверилась временем, была вбита куда-то в линию позвоночника, что стала его собственной. Оказавшись по ту сторону портала, он поспешил было найти Яна, уцепиться за инквизитора, но не смог в толкотне различить родную фигуру, расстроено прибился обратно к десятке. Память толкнула на Вирена жуткие обрывки детства, швырнула широким жестом — цветным ворохом. Впереди, чуть в отдалении, ярко пылали крыши домов. Мимо него бежали немногие демоны, прижимая к себе какие-то пожитки, детей, которые не могли идти… Других тащили за руку — ребячье сопротивлялось, выло, хлюпало носами. Они не понимали. А если бы поняли — запомнили б на всю жизнь. Но Вирен искренне порадовался за них, зная, что их никогда не станут мучить кошмары в самые темные ночи, что родителям не придется успокаивать их напевными сказками…

Опомнившись, гвардейцы снова развернули порталы, выводили горожан небольшими стайками, чтобы никто не перепутался; возле разломов в изнеможении вертелся Кость, бледный лицом, иссушенный мощным колдовством, и несколько рукастых магов. Плач наполнил улицы — все было лучше, чем слышать вопли от пожаров и треск пламени. Может, его и не было — Вирен не знал, что реально, а что нет. Но запах, забивший ноздри, душил его, мучил…

Все происходило стремительно, рядом с ним носились, топоча ногами, задевая других и расталкивая; не прошло более минуты, но Вирену чудилось, что протекла вечность. Это он долго думал — в этом его иногда упрекали.

— Берите собак — ищите, немедленно ищите! — ревел Волк, когда из следующего портала высыпал поток гладких песьих тел с блестящей шерстью; они лаяли, с силой натягивая поводки, едва не опрокидывая удерживающих их солдат. — Мы отрезали этот квартал! Они до сих пор там! Наша задача — схватить их, ар-рестовать!

Захлебываясь, стайно взвыли гвардейцы, а после к ним присоединились и собаки. К Вирену же кинулся крупный черный пес, в котором он с радостью узнал Джека; оглушительно гавкнул, застыл рядом, будто в песьем варианте козырнув, и все в Роте знали, что сдвинуть его с места не смогла бы ни одна сила. И Вирен с радостью схватился за его ошейник, прижимая руку между жесткой грубой кожей и пушистым мехом, чувствуя себя так, будто получил на удачу частицу инквизиторов — их служебного пса, который сам его выбрал.

— Они закрыты — так пусть сгорят! — яростно рявкнул кто-то, чьего лица Вирен не разглядел; у его ноги напрягся Джек, закипая, клокоча рычанием. — Обратятся в пепел за то, что они посмели помешать!..

Зароптала толпа бегущих — кто-то из горожан кинулся к рядом стоявшим гвардейцам, чуть не напарываясь на штыки ружей, и строй попятился, едва не порвался, пока туда не подбежал сам Волк. Внушительная фигура и зверский оскал, появившийся на обычно добродушном широком лице, заставили народ замолчать и продолжить движение: их и без того на улице становилось многовато.

— Ваши дома не сгорят, все убытки покроет государство, наши маги-пожарники работают там! — вскричал Волк. — Поэтому нам нужно задержать наемников немедленно! Пошли, пошли!

И Вирен среди десятки других бросился через узкий проем арки, стоявшей в конце этой улочки — вход в охваченный огнем квартал. Сейчас же он почувствовал, как по лицу скользнуло что-то прохладное, будто гладили мертвецкой рукой по щеке, и вздрогнул. Шанса отступить нет — это Вирен почувствовал покалыванием между лопаток, занывшими висками; побыв рядом со столькими магами, он научился различать Высшие заклинания. Что-то оградило квартал каменной стеной, стиснуло.

В этот момент он решил проверить собственную магию. Вытащив из кармана пылающий амулет связи, Вирен на бегу нехотя сжал в руке гладкий прохладный камушек, боясь услышать крик Влада. Но голос, который зазвучал в его голове, принадлежал Рыжему — все шло помехами, скрипело несмазанными петлями и грохотало жестяно, и Вирен не сразу его узнал, а когда узнал — едва поверил.

— Что там происходит? — жадно спросил Рыжий; на фоне Вирен мог уловить многоголосый гомон. — Меня снова запихнули под охрану во Дворец, ничего не видно. Где ты?

— Цел? — вступила и Ринка, ворвавшись в их заклинание. У них там кричали. Хотелось остановиться, вытряхнуть лишнее из головы, чтобы не разорвали ее изнутри… — Как обстановка?

— Гонимся за ними, бежать наемникам некуда! — проорал Вирен вслух, даже не попытавшись вкладывать это в мысли. — Будьте осторожны, они не все тут, должны были пробраться и к Дворцу!

Объяснившись по-быстрому, Вирен оставил висеть связь, думая: если случится беда, пусть кто-то знает об этом, его не оставят погибать одного. Но и приятно было осознавать, что друзья его не бросили, пусть и не неслись рядом, но поддерживали, а в их мире духовная связь значила небывало много. Даже когда Рыжий отключил амулет, чтобы не напрягать его связью, Вирен чувствовал их где-то подле себя — тонкие ниточки, тянущиеся на изнанке.

Разделившись, они веером разлетелись по улицам, а потом Джек подтащил его к одному из домов, над которыми хлопотали пожарники-маги, направлявшие на останки строения руки. Все небо расчертили печати, которые извергали вниз потоки сверкающей воды; они загорались одна за другой, перемигивались, и, будь у них побольше времени, Вирен бы тоже постоял, чтобы наблюдать за фейерверками.

— Мы видели кого-то, он помчался к югу! — крикнул маг. — Товарищ рядовой!

— Спасибо! — отозвался он. Тут уж Вирен не стал спрашивать у пожарников, отчего они сами не погнались за наемником — среди них наверняка нашелся бы кто-то, способный вдарить приличным боевым заклинанием. — Джек, искать!

Меньше всего в его приказах нуждался именно пес, и Джек укоризненно уставился на Вирена, дернул ухом, а потом вернулся к обочине дороги, которую он старательно обнюхивал — а потом припустил бегом, заставив Вирена, спотыкаясь и шумно дыша, следовать за ним. В ушах хихикнула Ринка, уловившая его сдавленный мат; связь снова работала. По обочинам стояли дома, до которых пожарники добраться не успели: они отрезали огонь, теснили, наступая со всех сторон, а в сердце квартала пыхало жаром, стонали дома. Прижав ко рту руку, носом ткнувшись в рукав, Вирен спешил за Джеком.

Если б они вылетели прямо на наемника, Вирен бы, может, и не смог увернуться, а так, когда Джек остановился и завертел мордой, он немедленно напружинился, шарахнулся в сторону… Вовремя: магия стрекотнула пулеметной очередью по брусчатке, расшибая ее, полетели обломки, встала пыль над воронкой. Молниеносно выхватив револьвер, Вирен пару раз выстрелил в том направлении, но пули, очевидно, не зацепили мага. Быстрая фигура улепетывала прочь, правее, к пожару… Прямо напротив стоял погибающий дом, пламя охватывало его на глазах — маг поджигал его, когда Джек вывел Вирена на эту улицу.

Убегающий наемник надеялся затеряться в огне — это легко угадать; для стихийного мага в том не было ничего опасного, особенно — для мага, который раздул эту искру. Но Вирена могло легко опалить, сжечь, уничтожить. Не повезет — и останется со шрамами куда страшнее, чем его почти незаметные вываренные следы на шее. Впрочем, это можно назвать большой желанной удачей… В таком огне не выжил Рай.