Страница 131 из 162
Они нашли себе удобную лазейку, которая должна была спасти на случай нападения: небольшое заклинание-телепорт, что Кара зажгла легким прикосновением к одноразовому амулету. Опасаясь новой волны головной боли, Влад шагнул за ней в тонкий серповидный разрез, аккуратно рассекший пространство над незаправленной кроватью, заваленной одеждой. Но ставил его кто-то понимающий, специалист, и в следующий миг Влад открыл глаза недалеко от столичной стены, от больших нависающих врат. В отдалении, чтобы не перепутаться и не покалечить вновь прибывших, шумела Гвардия.
Кивая и принимая поздравления, пожелания, Кара продвигалась к самому началу далеко тянущейся колонны — пытаясь сосчитать, сколько тут солдат, Влад остановился. Он привык к Роте, к родным его чертенятам, которых знал по именам, но тут раскинулась громадная сила. Осознание, что вся она встанет за любого из них, самопожертвенно ринется защищать Ад, подкосило Влада.
— Когда-то нас было две десятки… — растерянно сказал он Яну. — И мы думали, что идем в последний бой. Тогда я даже не боялся погибнуть на развалинах Рая; я был мертв.
Нужно было идти — он оттягивал момент своего триумфа, не желал места в начале колонны недалеко от Кары и едущей с ней рядышком Ишим. Понимающе кивая, Ян подступил ближе, протянул руку, зарываясь в его вихры, и Влад склонил голову, чтобы коснуться кончиками рогов его лба — демонский жест, въевшийся в их жизнь, ставший чем-то личным, особым. Не говорил ничего: любые слова показались бы фальшивыми; не время было шутить и играть словами, желая удачи. Не прощаясь, Ян исчез в толпе строившихся солдат.
Колокола затрезвонили второй раз, и галдеж вокруг прекратился, послышались окрики командиров, что направляли свои отряды; может, приглядись он достаточно, смог бы найти там Роту Смерти и их капитана. Лошади присмирнели, но нетерпеливо переминались на месте; пехотные отряды застыли, вытянувшись во фронт, сияя штыками ружей. Сам вскочив в седло — коня ему подвел мальчишка-адъютант из дворцовых, — Влад осмотрелся свысока. Ворота были широко распахнуты, а позади поднимался ветер, взбивал красный песок, осыпая их… Звон забивал уши.
Когда колонна двинулась, он не заметил толком, инстинктивно толкнул коленями АйꞌХаара, погруженный в полусон, и умный конь сам пошел вслед за другими, потянулся, цокал когтистыми лапами по главной дороге Столицы, на которую они вытянулись. Грянула музыка, разнесенная магией, и Влад тщетно завертел головой, пытаясь найти музыкантов, громыхающих барабанами и литаврами, но быстро сдался. Цепанул краем глаза небольшие домики по обочинам дороги, демонов и духов, пару удивленных, пораженных детских лиц, мелькавших среди высоких фигур. Он видел, что стайка демонят гонится за ними, следя за Карой, за Ишим в богатом черно-серебряном платье, сидевшей боком в женском седле, за всеми их офицерами и верными псами — и за Владом среди них. Переведя взгляд на Кару, он сам завяз, увлекся, вдруг охваченный неясным чувством.
Он не видел более свою названную сестру, Кару, которую Влад обнимал и поддерживал; он видел вожака Гвардии, командора — то истинное, что утянуло за ней сотни демонов, что возвело ее во главу Ада. Искристая, несдержанная сила — она разливалась по изнанке, встряхивая весь город, затрагивая каждую душу.
И она ехала с прямой спиной, та же, что вела их в последний бой на золотой город Архангелов, что ездила с отверженной и мятежной Гвардией во времена пьяно-кровавой гражданской. Кара, которая дралась за них сама. Меч пел, высвобожденный из ножен, воздетый в небо. В небо, сердце которого они пробили насквозь одним мощным ударом. Толпа ревела приветственно, беснуясь, видя ее фигуру, возглавляющую парад. А Кара гарцевала на любимом белом коне, красуясь, надевая привычную свою усмешку — яркую, колкую, наглую. Так любимую ее семьей и ее народом.
Кара — вечный командор Гвардии. Мессия и Мессир. Та, кто первой решила поставить ботинок на горло судьбе, готовившей им одни страдания — полный мешок горестей. Они подбили судьбе крылья, взрезали горло, распяли на любование всем. И в чужой липкой крови воскресли.
Они преодолели половину пути, и поначалу Влад боялся, что придется бороться со скукой; помнил смутно прошлогодние такие парады — их устраивали раз в несколько лет, чтобы зрелище не приедалось ни им, ни горожанам. Но, отрывая от Кары восхищенный взгляд, он осматривал и город, ставший ярким, обновленным — не каждодневный, а какой-то особый, тайный. Обычная суетность стерлась, и улицы раскидывали широко. Увлеченно наблюдая за демонами, Влад подмечал в толпе интересные лица, красивые наряды дам — не пышные платья светских демониц, но обычных раскрасневшихся от жара дня горожанок…
Под коней кидали цветы — будто они шли на войну; растерзывая лепестки, гвардейцы словно принимали жертву. Ветки сирени, пышные пионы — подарки человеческого мира; яркие, колкие цветы и соцветия Ада, которым Влад не знал названия; tio ilifade — «память павшим», черные махровые россыпи, росшие на полях сражений, напитанные их кровью. Остановившись ненадолго, Кара склонилась с седла, нависла над какой-то смущенной девчонкой, мурлыкнула ей пару слов, улыбаясь, и легко приняла на голову алый венец из роз. И ехала с ним дальше.
До Дворца оставалось всего ничего, и Влад начал расслабляться, не обращался к плетению изнанки так часто… А потом послышались тревожные крики, которые стерли музыку и приветствия, зароптала толпа, вытягиваясь на цыпочки, оглядываясь. Придержав АйꞌХаара, вывернув шею, Влад смотрел на поднимающиеся над окраинами столпы черного густого дыма и коченел от ужаса. Точно часть его еще верила, что ничего не случится, что они обезопасили Столицу… Пожар начинался там, где они и схватили наемников — точно глумливая насмешка от Мархосиаса.
«Предсказание Саши!» — ворвался ему в голову Ян, заставив Влада болезненно дернуться, вздрогнуть всем телом: он не был готов, слишком широко распахнул душу, от страха не видел границ. Осмыслив сказанное, он нашарил в памяти сбивчивое бормотание Ивлина и понял: не Исход он видел, вовсе не пожар на улицах райского города, но их собственное пламя, которое ветер могуче раздувал у городской стены.
Выли испуганные демоны, кто-то прижимал к себе детей, другие ринулись прямо в гвардейский строй, взбудораживая лошадей. А окраины горели, и темный дым взвивался ввысь. Об этом трезвонили все амулеты, и ныл, шатался магический мост с Гвардией, что встрепенулась, готовая кинуться на поиски врага, и слышались несмелые перезвоны от Белки, и гудела канатно натянувшаяся связь с Карой, оставшаяся после утренних их фокусов. В это мгновение Влад окончательно потерялся в гомоне внутри своей бедной раскалывающейся головы, ухватился за нее. За них. Натрое разделенное чувство оглушало, но и помогало сосредоточиться, найти себя в кутерьме испуганной Столицы. Ян и Кара были рядом, и это помогло ему дышать.
— Ко Дворцу! — передавая по цепочке, увещевали гвардейцы. — Там щит, там безопасность!
И весь этот народ бежал, то проваливаясь во вспышки заклинаний и путаясь между собой, отдавливая ноги и вываливаясь из воронок порталов прямо на других, то несся пешком. Влад же приник к самому АйꞌХаару, прижал к его мощной шее руку, объятую красноватым светом заклинания, вместо криков и шпор — и конь рванулся прямо на площадь, увиливая от других, беспокойно ржущих и подкидывающихся на дыбы. Кого-то наверняка потоптали… Сам же Влад надрывал амулет связи, пытаясь добиться отклика от Яна, найти его, выдернуть ближе.
«Я с Ротой! — выкрикнул Ян. — Помоги там с порталом!»
И он подчинился, будто Владу нужно было, чтоб на него кто-то рявкнул, привел в движение, втащил за шиворот в реальную жизнь. Площадь была приготовлена для вальса, но не для такого столпотворения; места не оставалось ни для него, ни для ставшего вдруг беспомощным громадного АйꞌХаара. Вместе они прошли много битв, но теперь он боялся расшибить кого-нибудь тяжелыми лапищами и жалко поскуливал. Ощущение тесноты давило, стискивало, хотя Влад возвышался над демонами. Так он лучше видел, что магов стягивают к самым ступеням, и они, раскидывая руки, встают в круг.