Alia tempora

— Мальчишка еще не готов, — тяжело говорил Влад. — Он быстро схватывает, но не вытянет то заклинание, что может повергнуть плетение ебаного кольца. И то — откуда мы знаем, что оно его сломает? Мы видели выжженное поле возле Петербурга, а отзвук перебудил весь город, всколыхнул всех, кто чует изнанку. Если не получится, удар может разнести Ад.

— Как мы сделали с Раем? — сумрачно спросила Кара, стоявшая спиной к Рыжему, но и так он мог видеть, как она напряжена. — В тот раз понадобилась добровольная жертва…

— Я помогал возводить то заклинание над горящими Небесами, — срываясь на задушенное шипение, отвечал Влад. — Я, блядь, отлично знаю, что такая магия требует многие жертвы, и — да! — мы напоили ее сполна. Не отданной на заклание Лилит, но и тысячами ангелов, духов… В этот раз расплата тоже потребуется.

И Кара шаталась между ними, точно пьяная, а на лицах капитанов Роты застыло решительное, больное выражение.

— Мы можем похоронить кольцо в Бездне, — уронил Ян. — Раз и навсегда.

— И не вернуться?! — почти взвизгнула Кара, взмахивая рукой, тыча горящей сигаретой ему в грудь. — Кому нахуй нужно ваше самопожертвование? Кому?! У вас ведь Гвардия, работа, семья!

— Именно поэтому, — Ян дрогнул голосом, но справился и выговорил отчетливее: — Именно поэтому оно имеет смысл. Ради тех, кого мы поклялись защищать.

Дальше Рыжий почему-то решил не слушать, да и понял, что магия его трещит по швам и всего его трясет: так его напугал случайно подслушанный разговор. Наивно веря в себя, он не до конца сознавал, с какими силами решил спорить…

Стараясь ступать неслышно, он бросился прочь, скатился по лестнице вниз, а после, взмолившись о помощи, обратился к какому-то степенному слуге — одному из дворецких, что прохаживался по коридорам и проверял, все ли готово к празднику. Демон оказался учтив, ничуть не смущен его запыхавшимся видом и с радостью вывел из запутанного лабиринта к боковому выходу; когда же растерянный Рыжий стал хлопать по карманам в поисках мелкой монетки, сердито нахмурился:

— Не нужно все портить деньгами, — повелел дворецкий. — Вы гость нашего командора, можете спрашивать помощи или совета у любого существа в этом месте — вам никогда не откажут.

Он собирался сказать что-то еще, но тут оглянулся на скатившуюся с той же лестницы зареванную молоденькую демоницу, которая едва не кинулась дворецкому на шею и, задыхаясь, жаловалась на кого-то, звенела приятным голоском и поспешно отирала от слез алевшие щеки. Наблюдая эту сцену, Рыжий снова почувствовал себя лишним.

— Снова миледи Шарлид! — обиженно воскликнула демоница. — Эта избалованная старая сука!..

Под строгим взглядом дворецкого она сдержалась и не добавила еще несколько крепких словечек, но Рыжий прекрасно прочел все по перекошенному лицу и накрепко сжатым кулакам. Извинившись несколько раз перед Рыжим (с ним никто в жизни не говорил так учтиво!), дворецкий бросился прочь, уводя и демоницу, которая запиналась и пошатывалась от волнения.

К Мерил Рыжий так и не отважился идти, но с теплотой понял, что Вирен и Ринка не оставили планов вытащить его в город и преданно ждут на ступенях. Они разговаривали: болтал Вирен, а Ринка отзывалась хмыканьем и угуканьем, чтобы создавать видимость беседы, однако слушала она с вежливым вниманием. Странная это была картинка, но Рыжий понял, что они неплохо поладили и без него, и успокоился.

Не сказал про сестру, а они и не спрашивали — наверняка догадались сами, но не стали давить, и за это Рыжий был благодарен. А потом Вирен, оживленно блестя глазами, вырвался в Столицу, потащил их сначала на базарную площадь, где в ночи по-прежнему шла бойкая торговля, разгоревшаяся сильнее — ярче магических огней на фонарных столбах. И на главной площади перед Дворцом выступали музыканты, пели и танцевали, прыгали повсюду переодетыми чертями скоморохи, однако Вирену вовсе не они нужны были, и он направился ниже по улицам, дальше от прилизанного, вычищенного центра. Ворвался в самое сердце их живой, неподдельной жизни…

Забылись тревоги, мысли о сестре, страх перед будущим. Почти всю ночь Рыжий проходил с разинутым ртом, глядя на актеров и фокусников, наблюдая за смуглой и по-змеиному гибкой глотательницей огня, за танцовщицами, разодетыми пестро, вскидывающими тонкие точеные ножки, за шумными компаниями в тавернах, куда их Вирен затаскивал, чтобы попробовать рюмку чего-то ядреного, за проститутками и честными женщинами, что, подбирая юбки, тоже плясали на улицах. Несся долгий, захлебывающийся вой — колобродил Ад, вспыхивал, бесился. Музыка не стихала, а в глазах уж делалось темно и мутно, в голове чугунно гудело, но Рыжий вслед за товарищами снова и снова кидался в праздничный омут. И везде их встречали весело и дружелюбно, наливали, освобождали место в хороводе, девушки дарили головокружительно сладкие поцелуи… На довольном Вирене висло сразу несколько, а Рыжий растерялся, лепетал что-то очаровательной блуднице, что наклонялась так близко, что он мог видеть крапинки в ее теплых и голодных глазах. Это была Столица — бешеное веселье, всеобщее побратимство, бесконечный танец. И на эту ночь он полюбил ее верно и беспробудно.

Ко Дворцу они вернулись под утро, когда устали и едва волочили ноги. Ринка скрылась в замке. Порядком набравшийся Вирен отлетел куда-то в сторону, общался со стражниками, несущими дозор на замковой стене и у ворот; кажется — дразнил их развеселой прогулкой. А вот Рыжий нос к носу столкнулся с Яном, в одиночестве куда-то шагавшим решительным армейским шагом. Рядом с ним трусил Джек, уткнувший морду в землю и тоже невеселый, смурной. Лицо Яна казалось бледным и уставшим, и Рыжему страшно жаль стало, что он не видел этой дивной ночи. Впрочем — то была одна из нескольких…

— Ты слышал, — понял Ян, лишь единожды глянув на лицо Рыжего, который так и встал напротив него истуканом, не способный ничего вымолвить. — Прости. Мы верим в тебя, но дело серьезное, и нужно бить наверняка…

— Ярослава… Ева же сказала! — пьяно и потому громко воскликнул Рыжий. — Моя сила сможет, потому что они одинаковы! У меня кусок райской магии! Она провидица, никогда не ошибалась — вы наверняка знаете, вы же знакомы… — Он забормотал, теряясь, но с надеждой увидел, как Ян в задумчивости кивает.

— Не ошибается, — согласился он. — Однажды она предсказала мне сгореть… А знаешь, из-за кого все это? — вдруг едко усмехнулся Ян — это ухмылка его ничуть не красила, делала лицо каким-то звериным, и Рыжему захотелось попятиться. Могло показаться, что Ян тоже пьян, но глаза его пылали ясно. — Я нашел кольцо в Петербурге в одной разграбленной лавчонке антиквара — обычное такое, скромное колечко из золота с истершейся надписью! Ева рассказала мне, что это. А потом случилось Владу нарушить один из адских законов… Его казнили бы! Убили второй раз — а дальше Бездна, ничто, пустота! Я продал за Влада свою душу и кольцо Соломона в придачу. Может, брось я его в Неву, мы все были бы беззаботны и счастливы…

— Не все, — неожиданно для себя поспорил Рыжий. — Я понимаю. Ради Мерил я бы тоже много что продал, даже если я трус, который не может взглянуть сестре в глаза. Капитан Войцек, он… он нужен вам, Роте, Вирену, я ведь вижу.

— Бога убили из-за человеческой прихоти… — странно откликнулся Ян.

Невольно Рыжий вспомнил слухи о Гвардии; о них говорили, будто они изгнали Создателя из этого мира окончательно, взбунтовавшиеся против судьбы, растерзавшие фатум.

— Что еще вы делали ради него?

— И сделал бы снова — сотню раз, — твердо сказал Ян, глядя странным немигающим взглядом. — Может, я и пропащий человек, может, последний эгоист… Но ответственность я взять не боюсь.

Он двинулся к воротам, махнул рукой страже — и те приосанились важно, преданно глядя на бредущего прочь капитана. А вот Вирен постарался казаться как можно меньше и незаметнее, вжался в стену, и Рыжий, хотя и пришлось задрать шумящую голову, с удовольствием увидел на его пьяной роже смущение. Ненадолго коснувшись камушка, вплетенного в кожаный браслет на запястье, Ян шепнул Вирену пару слов, довольно подмигнул. Рыжий был слишком навеселе, чтобы пытаться перехватить тренькнувшие ниточки магии.