Страница 123 из 162
— Учись, Рыжий, — кивнула Ева, и мальчишка испуганно вжался в спинку кресла, поежился от ее взгляда. — Вот это — Высший маг, его моими фокусами не обмануть. К сожалению, не могу почтить присутствием лично, но считаю, что тоже должна выслушать и высказаться. Жаль, что я опоздала.
— У тебя есть что сказать? — спросила Кара, стараясь звучать спокойно.
— Петербург еще стоит? — фыркнул Влад, но она почувствовала, как за вопросом стояло искреннее беспокойство за его город.
— Стоит… И стоял бы еще крепче без нас. Помните ведь у классика — там лучше, где нас нет! — воскликнула Ева; Кара начинала изводиться, потому что разговор казался ей пустым, пространным — она же привыкла, чтобы докладывались исключительно по делу. — Инквизиция смогла выяснить, что недавно на счет Иштар поступили большие деньги, — вспомнила Ева, — а потом она на что-то их истратила. Кажется, готовила путь к отступлению: счет этот не в российском банке…
— Так сильно не верит в Мархосиаса? — удивился Ян.
— Нашел от кого верности ждать! Всего лишь перестраховывается, у нее найдется выход из любой ситуации: скользкая жаба…
Влад закатил глаза с каким-то непонятным выражением; Кара слышала, что у них с Иштар свои давние счеты, а сама-то с древней тщеславной демоницей лоб в лоб не сталкивалась. Вдруг ее осенило: а ведь Иштар, должно быть, тоже желает вернуть былую славу! Она в войнах Высших не участвовала, а плотно обосновалась в мире людей, где-то в Междуречье, и тешила себя кровавыми жертвами, оргиями и разгульными праздниками. Но — вот что их объединило, прибило друг к другу, как мелкие камушки — могучим течением истории!
— У меня было небольшое видение, что Иштар рядом, — тем временем добавила Ева. — Я долго мучила карты, кости, кофе… Ничего не отзывалось так, как раньше. Должно быть, появление истинного оракула сбивает дилетантов.
— Я… тоже видел, — согласился Саша, поднимая голову и на мгновение ясно сверкая глазами. — Но не Иштар. Совсем кратко, я толком не успел разобрать! Точно уверен: на праздновании Исхода что-то случится. Я видел огонь, сильный, жаркий, что плавилась черепица на крышах домов, кто-то кричал так громко и отчаянно…
Сидящий рядом с ним Вирен вздрогнул всем телом, точно ошпаренный, завозился, потянувшись к ожогам на шее, но силой отдернул руку.
— Это Исход, — помолчав, сказала Кара. — Сожжение Рая. Должно быть, ты так думал о нем, что увидел прошлое, а не будущее.
Они все знали картины, которые открылись инквизиторскому стажеру, помнили дикий жар, сушивший лица, магическое пламя, которое прокатилось по Раю, подпалив раскидистые сады и даже каменные дома с колоннами… Не должны были их дети знать, как полыхал Рай, как велась война, но на лице Саши Кара могла прочитать то же глухое отчаяние, какое охватило ее саму, стоило понять, что именно демоны сотворили, разъяренные годами крестовых походов. Ангелы дрались за власть в мире людей, они — за свободу… А в итоге все равно принесли одно разрушение.
— Не стоит сдерживать видения, — заявила Ева, рассмотрев енохианские символы у Саши на ладонях. — Возможно, эти картинки мешают смотреть в будущее ясно, не плутая прошлыми дорогами…
— Эти картинки не дают силе его выжечь! — несдержанно рявкнул Влад. — Мы нужны Аду сейчас — целыми и способными думать. И в жертву мы никого приносить не намерены!
Снова и снова он вступался за серьезного Сашку, привставая со стула, сердито щуря пылающие глаза — Кара видела, как в них пляшут красные искорки боевого транса, в который Влад едва не падал. Но Влад моргнул пару раз, точно кто-то его одернул (Ян сидел, глядя прямо перед собой — сквозь тех, кто напротив), рухнул на место, с силой откинувшись на спинку.
— Рота попробует отыскать Самаэля, — переглянувшись с Яном, произнес Влад. — Едва ли у нас получится выяснить что-то конкретное, но попытаем счастья у задержанных сегодня. Они могут знать, где он прячется.
— Среди народа много недовольных, — негромко добавила Ишим, собиравшая последние сплетни, как урожай. — Говорят, Гвардия ворвалась…
— Нииран назвал имена, — непокорно мотнул головой Ян. — Мы задержали всех, кто был в списке… И тех, кто напал на сотрудников при исполнении.
Спорить с ним никто не отважился, зная упертость Яна во всем, что касается закона, однако Кара подумала, что массовые аресты — совсем не лучший способ начать празднование. Речь в газете едва ли успокоит волнения, нужно будет показать радушие города; Кара мысленно сделала пометку: устроить в преддверии праздника побольше уличных представлений и увеселений, запланированных собственно на ночь Исхода. Народ лучше задабривать хлебом и зрелищами…
— Здесь я, в свою очередь, — добавила Ева, словно желая доказать свою полезность, — поищу следы Иштар. У меня есть ощущение, что Мархосиас оставил ее в мире людей, чтобы тоже подстраховаться. Она живет среди смертных много тысячелетий, отлично знает мир. Однако, — она довольно улыбнулась, — и я тоже!
И они продолжили, не упоминая, однако, при Еве, что они напали на след Мархосиаса. Едва Кара подумала, что им нужно сплотиться против общего врага, появилась она, это выбившееся звено; Еве они доверять не могли, любовнице Люцифера, хитрой женщине, будто бы желавшей блага, но не открывающей истинных своих намерений. Свежа память была о поразительной преступной схеме, которую Ева одна провернула: с похищением прямо в центре Столицы, с несколькими наемниками, с перестрелкой на складе, закончившейся кровавым месивом…
А все-таки удивительно было, как они продолжали общаться за ее спиной, пусть и рискуя прослыть невежами, считывали по движениям, по глазам, по неслучайной дрожи голоса. И отчетливо понимали все смыслы, тонким шелком проскальзывающие сквозь пальцы, словно контракт связывал не двоих инквизиторов, а всех вместе, каждого из них.
***
Когда закончился их небольшой Совет, все понемногу начали расходиться. Первой упорхнула Ишимка, у которой было много возни с праздничными приемами, потом истаяла иллюзия Евы, стали подниматься гвардейцы. Махнув Владу на прощание, к выходу потянулся Вирен, увлекая за собой новых товарищей, Ринку и Рыжего, и вдохновленно треща про красоты Столицы, шумно обещая показать их «деревенщине Рыжему». Влад сидел дольше всех, дожидаясь, пока освободится Кара, но она все говорила с Вельзевулом, допытывалась у него про войну, что вели до Люцифера, но по лицу его было видно, что Вель мало что помнит и с трудом может ответить. Тут Влад и задумался, как много сам бы мог сказать про Последнюю войну с ангелами: это нельзя было облечь в слова, оно хранилось в памяти спутанным клубком ощущений. А в старые времена летописей никто не вел, а если и вели, то те давно уж сгинули. Так и остался древний Ад в легендах да детских сказках…
Ждал не он один: остался Ян, до сих пор сидела Белка, которая никуда не уходила без отца. Она устроилась подле напряженного, прямого Саши и, кажется, всей душой хотела схватиться за его руку — Влад понял, что это нехитрое прикосновение успокаивает их обоих и унимает сомнения, — но боялась при отце. Но взгляда от Саши она не отрывала, потому невозможно было этого не заметить, если б не съедающее их всех беспокойство. Кто обратит внимание на влюбленных детей, когда всем им грозит гибель?..
Стажера Владу было жалко. Саша все больше молчал, отвечал, лишь когда его спрашивали, да и то не слишком подробно. Видений словно стеснялся, а на Еву пытался не таращиться. Взгляд его метался по демонам; сложно осознать, что жизнь повернулась неожиданной стороной, что ты сидишь за одним столом с Сатаной и ее высочайшими советниками и боевыми товарищами. Когда-то так же сам Влад притащил в Преисподнюю Яна, обычного инквизитора; забросил его в новую жизнь, сам не подумав. Что ж, история по-змеиному вилась кольцами.
Наконец решив с Вельзевулом, Кара кивнула ему, пожала руку, передала привет Джайане. Прощались они как старые друзья, а не высокие чины, и Влад рад был наблюдать, как нрав Кары понемногу меняет нормы обращений при Дворце, делая их менее напыщенными и церемонными.