Страница 119 из 162
Тронулись. Хотелось скорости, погони, но лошади неторопливо рысили от замка прочь, ход был мерный, немного убаюкивающий. Самое крупное сборище наемников — окраины, где границы города стоят ненадежно; недавно передвигали стену, потому что хибары клеились прямо к ней, наползали друг на друга, стремясь тоже приложиться к столичной жизни, и Кара в очередной раз приказала расширить город, пририсовать на картах новые райончики, в которых улиц толком не было. Вокруг Столицы во времена Люцифера не было стен, и он, наверное, был в чем-то прав: невозможно сдержать такую народную силу, постоянно движущуюся, меняющуюся, выплескивающуюся из бесплодных пустынных земель и жмущуюся к главному городу Ада, как усталый путник — к теплому костерку.
Широких улиц тут не было, а была одна главная, словно река, разделяющая два берега — успели проложить нормальную дорогу из брусчатки. Они подъехали к крупному покосившемуся зданию со многими мелкими сарайчиками-пристройками, в котором что-то грохотало, слышалась разгульная музыка, крик… Глянув издали, Ян сразу подумал, что что это место сильно напоминает ему Столицу в целом, жаркую, душную, лопающуюся по швам и вовсе не всегда такую красивую, как в центральных кварталах, где почти и не жили: все сплошь административные здания, рынок, магазины. А этот дом выглядел удивительно ветхим, хотя сам район был молод, еще пару лет назад Ян бы тут встретил пару домишек и пост воро́тников с телепортационной вышкой и колокольней…
Изрядно помогла Ринка, которая бывала здесь не первый раз: подсказала задний ход, кивнула на проулки, куда побегут, стоит ворваться. Она была уверена, что их уже заметили, но изнутри никто не выглядывал, а гвардейцы стояли на отдалении, что даже Яну, с его хорошим зрением, приходилось прищуриваться, чтобы различить темные маленькие окошки в бревенчатых стенах. Псы нетерпеливо натягивали кожаные поводки, но, ученые, не издавали ни единого звука.
Наблюдать за тем, как быстрые черные фигуры гвардейцев, приникая к стенам, крадутся между невысоких одноэтажек, было странно. Словно тени ожили и оторвались от хозяев. Они обходили сзади, блокировали улочки, загораживая их всадниками на лошадях, и все происходило в удивительной тишине. Народа на улицах стало куда меньше; сквозь выставленную охрану к ним прорвалась пара обеспокоенных демонов из гражданских — Ян умело отговорился задержанием серьезного преступника. Не солгал, но и правды всей не сказал, помня предостережения Кары никого не волновать. Улицы почти опустели, демоны предпочли запереться в домах и не лезть Гвардии под горячую руку. Притянув Яна за рукав, одна демоница доверчиво зашептала, что там давно дело нечисто, что правильно они заглянули; с искренним сочувствием Ян пообещал ей разобраться, догадываясь, что ее благоверный ходит туда заливать горло и щупать разносчиц, а о наемниках и кольце не знает ничего.
— Действуем осторожно, там наверняка есть обычные гражданские, праздник скоро, — передавал Ян по амулету. — В бой вступать в крайнем случае!
— Какая прелесть, — хищно выговорил Влад, оглядываясь. — Драка в корчме — это же классика, я хочу попробовать!
— В чем? — растерянно уточнила Ринка.
— В кабаке, — кратко разъяснил Ян, снова коснулся амулета: — Боевая готовность!
— Есть, капитан! — раздалось негромкое шипение, идущее как будто бы с разных сторон.
Они ворвались через главный вход, и Влад не удержался — вдарил заклинанием, совсем безвредным, которое порывом мощного ветра врезалось в двери, заставило их отлететь и с грохотом удариться в стены. Казалось, весь кабак содрогнулся до основания. Через черный ход всыпали в помещение еще гвардейцы. Здесь царила полутьма, люстру с магическими кристаллами, висящую прямо по центру зала, почему-то не зажигали, и Ян поначалу запутался, не успел ничего проорать, хотя почти готов был: привычные, забитые в память протокольные слова прямо-таки рвались наружу…
На него кинулись сбоку, ревя и визжа, отчаянно взмахнув перед носом кривым ножом, и Ян инстинктивно дернулся, сразу разворачиваясь на противника, теряя из виду и Влада, и своих солдат, и замершего у бара хозяина, высоко воздевшего руки; отбил штыком винтовки, навалился сам, беря не тяжестью, но силой рывка — благо, противник ему попался такой же тощий. Они столкнулись, и нож прошил воздух совсем рядом с боком, а Ян досадливо отмахивался винтовкой, зажатый в угол, неловкий; тут бы тоже на ножах, свой достать, но бросить было нельзя. Уворачиваясь, он улучил момент, когда рука с ножом пролетела мимо горла, а сам демон пошатнулся, теряя равновесие, и Ян смог заломить ему руку. Нож упал под ноги, демон завыл дурным голосом, а он аккуратно заехал прикладом по голове. Тело обмякло, и Ян сгрузил его на пол у стеночки, обернулся…
Размахивать Высшими боевыми в замкнутом пространстве — глупая идея, Влад боялся зашибить своих, потому выхватил саблю, которую Ян заставил взять, скрестил клинки с кем-то. Гвардейцы теснили демонов с двух сторон, зажимали в тиски, и бежать было некуда, потому Яна удивляло, что они сражаются, бьют озлобленно и решительно, кидаются прямо на клинки в тесноте пахнущего пивом зала. Дощатый пол под ногами визжал громче бьющихся. Ян помог кому-то из гвардейцев (в темноте не различил лица) отбиться от обезумевшего наемника, сам налетел спиной на стену, ударился боком обо что-то пребольно. Вокруг него клубками змей сбивались демоны и духи.
То, что они полагали коротким набегом, переросло в свалку. Раздался известный и душераздирающий вопль: «Наших бьют!», и в драку включились все. Было тесно, неудобно драться: столько народа, что и рукой не размахнешься. Метнувшись по залу, наградив какого-то наглого юнца ударом по уху и заломав другого, Ян лихорадочно соображал, как это прекратить. Раздались вдруг оглушительные выстрелы, заставившие его инстинктивно пригнуться, но это кто-то из наемников выхватил небольшой револьвер и, падая от удара, разрядил его в потолок; на него ринулись несколько гвардейцев, Волк выбил оружие одним ударом, и его тут же затоптали в толчее. На глазах Яна к Волку сзади подскочил мелкий всклокоченный демон, огрел по затылку табуретом, разлетевшимся от удара на хлипкие деревяшки; испуг пробрал Яна, когда он увидел, как Волк, удивленно крякнув, свел глаза и пошатнулся, но в этот раз Давид не сразил Голиафа: Волк устоял, собрался, развернулся к противнику с медвежьим ревом… Дальше Ян уж не наблюдал, отвлеченный свалкой, из которой он позволил выбраться Зариту, отвлекая одного из его противников на себя.
Может быть, они желали уйти в славном бою, быть зарубленными гвардейцами, сбежать не куда-то, а сразу на тот свет — даже Ян не смог бы выцарапать их оттуда, не раз пытался. Но он строго приказал никого не добивать, повторил раз сто, проел солдатам уши и пригрозил не штрафом или понижением, а уборкой в казармах, и это их впечатлило. Он не мог им позволить уничтожить крупицы информации о Мархосиасе.
Стычка длилась недолго, они взяли числом. Всех наемников, опознанных Ринкой или обозначенных товарищами, выводили, собирали в небольшие группки и отправляли в замок под конвоем; тем же, кто включился во всенародную драку просто так, за компанию (подобные развлечения в Аду были любимы) читали обвинительные речи и грозились штрафами. Они скулили, давили на жалость, оправдываясь пьянством, и многие правда дышали нетрезво, но Ян был непреклонен. В спину раздалось задушенное и едкое: «Инквизитор!», и он жестко мотнул головой, соглашаясь с обвинением. К вечеру гвардейские тюрьмы будут полны, и Ян с печалью предвещал в них дикий шум и возню; при его любви к порядку это было настоящее испытание.
Каждый оказался при деле. Гвардейцы сновали, неспешно отчаливая с пленниками и быстро возвращаясь, галопом, что Ян заранее мог угадать их по дробному перестуку по новой улице. У адских коней не было копыт — их заменяли мощные звериные лапы. И к счастью: цокот оглушал бы куда сильнее, а многоголосье вокруг сбивало Яна. Он оглядывался, пытался все контролировать, но глаза разбегались. Зато сильно помог Гил, который в битве не участвовал, еще не отошедший от раны: тут у него прорезались зычный голос и умение продираться через толпу.