Alia tempora

Из кабака двое солдат вытащили Дэву, которая смачно ругалась, и в ее голосе прорезался странный демонский акцент, присущий всем выходцам с нижних кругов: раскаты рычания растягивали слова, звук был звериный, резкий. Завидев Яна, Дэва всем телом подалась к нему, завыла от раны, но солдаты учтиво ее придержали.

— Куда ранена? — обеспокоенно спросил Ян, пригляделся. — Бедро? — Дэва, стискивая зубы, кивнула; в глазах у нее стояли слезы от боли и обиды. — Быстро везите ее в ближайший госпиталь, чего стали! — рявкнул он.

— Не идет, капитан! — трагично воскликнул солдат.

— Простите, — выдохнула Дэва, кусавшая губы — точно грызшая себя заживо за ошибку. — Один сбежал, прорвался через меня — и по крышам. Уверена, нужный нам. Не смогла удержать, я… я виновата…

Она почти готова была разреветься в голос, и в этот момент явно проступала ее очевидная неопытность: Дэва поступила в Гвардию недавно, едва успела освоиться. Ждала от него крика, обвинения, потому втянула голову в плечи, но Ян не умел орать на подчиненных.

— Район оцеплен, далеко не уйдет, не бойся, — мягко попросил он, чувствуя небывалую ответственность перед молоденькой демоницей, добитой этой неудачей, раздавленной ей. — Ты хорошо сражалась.

К ним на лошади подскакал бледный Кость, истощенный колдовством, позволил взобраться в седло; от помощи раненая, но такая же упрямая Дэва отказывалась. Пронзительно вскрикнув, Кость вдарил коня по бокам, и тот с испуганным ржанием бросился вверх по улице. Они быстро исчезли из виду. Демонов становилось меньше, расчищалось место перед кабаком, а дальше выли собаки, взявшие след беглеца. Первым кинулся Джек — своего пса Ян научился угадывать среди прочих гвардейских, — а за ним увлеклась и вся стая, прокатилась по улице лохматым ураганом, оглашая рыком окрестные домишки. Наконец стихло…

— Отчего телепортом их не отправить? — любопытно спросила Ринка. Она двигалась незаметно, кого-нибудь другого могла и напугать, но Ян лишь уважительно хмыкнул, когда она возникла за его спиной. — Так быстрее и не будет путаницы.

— Пользуемся только в крайних случаях: когда переправляем из мира людей и обратно. Магия подчиняется воле. Чтобы попасть в какое-то место с помощью телепортации, нужно четко его представить. Поэтому в незнакомые точки так сложно перемещаться, — объяснял Ян, чувствуя себя преподавателем; Ринка, однако, была способной ученицей и не перебивала, умно глядя на него. — Представь, что будет, если двое вообразят совершенно разные места. Или пленник попытается сбежать.

Ринка поежилась. А Ян все время наблюдал за ней, старательно копаясь в памяти. Сняв иллюзорное заклинание, она опять оказалась собой, обычной демоницей, но и раньше что-то не давало ему покоя: и манера говорить, и жесты. Память у Яна была отличной, по долгу службы приходилось держать в голове уйму вещей, потому он уверен был, что не ошибается. Кажется, пристальные изучающие взгляды сильно напрягали Ринку, поэтому она вертелась на месте, точно у нее вдруг началась чесотка, и морщила нос.

— Мы где-то встречались, — произнес Ян наконец, когда ему надоело испытывать ее выдержку, да и ему совсем не хотелось забивать чем-то голову. Постарался, чтобы это звучало небрежно, но слегка переиграл — неловко получилось.

— А она мне давеча заливала, что ее в жизни никто не брал! — громко хохотнул Вирен, подходя к ним и лучезарно улыбаясь возмущенной Ринке. — Готов поспорить, кто-то чутка слукавил.

Незаметно приблизился Влад, который прежде говорил с кем-то по амулету связи в стороне, чтобы прямо-таки базарный шум не мешал ему слушать. Ян догадывался, что там важное, от любопытства едва не вешался, но не смог оборвать неосмотрительно начатый разговор с Ринкой. Однако проще стало, когда он почувствовал Влада, возникшего за его левым плечом.

— Вирен, мы очень тебя любим, но ты не вовремя, — встрял Влад, так и оставив Вирена в странном сочетании радости и растерянности. — Думаешь, встречались? Да, мне все время казалось… Это было довольно давно? Иначе я сразу бы вспомнил, отпечатки аур не врут и не меняются всю жизнь. Но если держать в голове их все, можно сойти с ума, а мне такого счастья не надо…

— Гражданская война, Седьмой круг, — неловко согласилась Ринка. — Мы с матерью жили в лесу, содержали небольшой постоялый двор, но война все разрушила. Вы останавливались там на день, а вы, капитан Войцек, были ранены… Заплатили нам амулетами. Отступая, войска Люцифера почти нас настигли, и они знали, что мы однажды дали приют гвардейцам. Пришлось бежать и сжечь дом.

Растерянно оглянувшись на Влада, Ян увидел на его лице отражение своей вины. Никогда они не задумывались о том, что стало с теми двумя демоницами; найдя постоялый двор выжженным, разрушенным в погоне за армией Люцифера, они мысленно похоронили их и, к своему стыду, почти не вспоминали. Мирное время стерло большую часть памяти о войне, они и сами пытались оставить это — а как иначе жить?

— Нам жаль, мы тогда не думали, что принесем вам столько несчастий, сами пытались выжить и выплутать из леса, — убито проговорил Ян, избегая ее пронзительного взгляда — как ему казалось, обвиняющего его в том, над чем Ян был не властен. Влад молчал, уставившись на запыленные носки ботинок.

— Ничего, нам даже пошло на пользу, — помедлив, призналась Ринка. — Мы выбрались в большой город, хотя после войны там была полная разруха. Но я в кои-то веки была счастлива, так что вы сделали мою жизнь куда ярче. Мое детство прошло в маленьком домике, окруженном глубокой чащей; к нам редко заезжали постояльцы, в такую-то глушь… Но война выгнала всех из нор, вышвырнула прочь. Вы не виноваты: наша жизнь в любом случае не осталась бы прежней, ведь времена поменялись. — И Ринка добавила шепотом — горько, словно до сих пор носила траур: — А потом мать заболела, и мне пришлось…

— И ты стала преступницей, — пробормотал Ян.

Ринка подняла на Яна глаза, дернувшись, как от удара; отступила на шаг назад, почти уперлась спиной в деревянную стену. Сейчас он видел ту же девочку, что и пятнадцать лет назад, испуганную, винящую саму себя где-то глубоко в душе… Сразу вспомнилось, как Ринка твердо заявила, что убивать никого не станет, как цеплялась за это; человечность — верное ли слово для демона?..

— Все мы совершали ужасные вещи, — сказал Влад. — Неправильно оправдывать их чьим-то благом, но я могу тебя понять: если бы кто-то из моей семьи нуждался в помощи, я украл бы кольцо Соломона сотню раз.

Успокаиваясь, Ринка благодарно кивнула:

— Спасибо… Знаете, я ведь помнила вас все это время. Вас и… Были еще двое…

Они с Владом смолчали, и Ринка сама все поняла, глубоко вдохнула, прикусила губу клычком и часто заморгала. Война выкосила многих из них — вовсе не тому Всаднику присудили серп…

— Посмотри на это с другой стороны: со мной у вас получилось куда лучше, уголовником я не вырос, — устало предложил Вирен. — Все дело в практике.

Он прекрасно знал гвардейскую науку: разряжать тоску странным, иногда неуместным весельем. Да, у них получилось передать ему все, что сами знали, и Ян благодарно посмотрел на Вирена, улыбнулся слегка натянуто. Сердитая Ринка показала сжатый кулак, ткнула Вирена в плечо.

Влад же, воспользовавшись их возней, аккуратно подхватил Яна под локоть и отвел на противоположную сторону улицы, где не было чужих ушей. Они во всем доверяли гвардейцам, но дело было серьезным. Влад помахал у него перед носом одноразовым амулетом связи, по которому разговаривал:

— Как и записано в бумагах, у Мархосиаса есть собственность на Восьмом круге, весьма популярное местечко для загородных имений Высших, — зачастил Влад — он всегда тараторил, когда волновался. — Отряд Ист подтвердил, что там засекли движение. Ближе подходить не стали, установили слежку издалека, боятся спугнуть. По ауре можно предположить, что там сильный маг, но брать пока рано, надо изучить… Но, кажется, кольца с ним нет.

— Он и не подозревал, что мы докопаемся до имения, — вслух подумал Ян. — Нигде официально оно не значится, я уж попросил проверить архивы еще раз. Есть лишь пара старинных выписок, которые хранились у Мархосиаса в подвале.