Alia tempora

Поглядев на пса, вывалившего язык от жары и распахнувшего пасть (оттого казалось, что он все время улыбается), Рыжий понимающе кивнул. Весь его страх перед гвардейцами медленно испарялся, стоило узнать их получше, как случилось и с Виреном, но он силился не привыкать к этой жизни и убеждал себя, что скоро вернется на прежнюю дорогу. Что пустыня его ждет. Может быть, Ян когда-то твердил себе те же слова.

========== Глава XVII ==========

На следующее утро гвардейцев подняли ни свет ни заря, как по тревоге, но никто и не подумал жаловаться: Рота быстро собиралась; приободренные криками Влада про то, что работа предстоит легкая, они хватались за оружие. В казармах царило оживление, солдаты бегали туда-сюда, мельтешили, но Ян, стоявший в дверях и наблюдавший за вакханалией, обреченно ждал, зная, что лучше естественный ход вещей не нарушать, а то придется торчать здесь еще дольше. Гвардейцы приветствовали его, отдавали честь от виска, а сами украдкой потирали заспанные помятые лица. Но глаза оживленно горели почти у всех.

По привычке он проснулся первым, когда забрезжил рассвет, и давно мог выступать, к порядку Ян был приучен. Сходил сам проверить лошадей, почесал за ухом грозного Ай’Хаара, который прямо-таки счастлив был выбраться из стойла и пританцовывал на месте, ластясь к Яну, как жеребенок, шутливо клацая мощными клыками над ухом и пофыркивая — обдавая ему щеки горячим дыханием. Под ногами, ревниво ворча, крутился Джек, требовал внимания, пока Ян торопливо взнуздывал и седлал своего мышастого мирного коника и, любезно исполняя просьбу сонного Влада, Ай’Хаара тоже. Кони лениво огрызались на пса, хлестали по бокам хвостами. Но Ян сноровисто успел до того, как в конюшню ворвалась шумная Рота, а адские лошади оживленно заревели, запрокидывая рогатые головы, чуя скорую вылазку и предвкушая ее едва ли не больше всадников.

Он курил возле конюшни, издали наблюдая за молчаливо слоняющимся по двору Рыжим — его опять оставляли в безопасности, да и дело было не для Высшей магии. К конюшне Рыжий благоразумно не подбирался. Когда-то Ян побаивался лошадей, как и все новички в Гвардии, робел перед крупными зверями, но со временем все освоились, их скакуны были частью отряда; Ян уж и привык, и тело не ныло после стольких лет, даже если они отправлялись в многодневный поход…

Воодушевленный вид солдат подтверждал его догадки: они тоже соскучились, хотя вылазка и предстояла короткой и покидать город не придется. А ведь Яну сегодня, кажется, снилось, как он несется галопом по пустыне и ветер хлещет вокруг — блаженный приятный сон, который оборвался, как по щелчку, когда он проснулся… Его учили так вставать — без будильника. Или, может, Ян старел.

Рдяное солнце вставало все выше, и Ян подумал, что стоит все-таки поторопить солдат. Влад подошел, деловито проверил подпругу, благодарно кивнул и похлопал по боку склонившего голову Ай’Хаара; истосковавшийся конь нежничал, несмотря на свирепый вид, мягко курлыкал. Машинальным движением Влад выхватил у Яна наполовину прогоревшую сигарету, затянулся.

— Жаркий денек будет, — двусмысленно заявил Влад, поглядывая наверх, и потер лоб под рогами. Хотелось отпустить пару язвительных комментариев про его неизменно темный наряд, потертые джинсы и рубаху, но Ян прикусил язык: он и сам был в форменном черном мундире, а спину начинало припекать.

Скомандовав собираться живее, Ян все же улыбчиво окинул гвардейцев довольным взглядом, чувствуя себя на своем законном месте; вытащил себе вторую сигарету, решив не отнимать у Влада и дать ему спокойно докурить. Они много раз так собирались ранним утром, когда косые лучи лежали на земле и далеко тянули густые тени, и гомон был привычен, ворчание лошадей, забрехавшие псы, похрустывание нанесенных с пустыни песчинок под ботинками. За повседневной работой Ян привык прятаться от проблем и сомнений, это был его проверенный побег. И солдаты тоже забылись, хотя на шее каждого висели не только защитные амулеты, которые они нацепили вместо бронежилетов, но и тот, что охранял от магии кольца.

Упрямый Влад бодрился, но был немного квелый: половину ночи просидел над книгами, которые они вынесли из подвала Мархосиаса, все корпел над ними, разбирал поплывшие строчки. За время, пока Мархосиаса не было дома, никто не спускался в библиотеку и не заботился о ней, оттого многие тома отсырели, слова невозможно было прочесть. Увидев этот ужас, Влад долго разорялся, часто жестикулируя, а солдаты, которые сторожили все, что нашли у Мархосиаса, в одной из складских комнат, жутко смутились — точно они были виноваты и Влад на них орал. Ян тогда насилу их вытолкал из комнаты, смущенных и извиняющихся за что-то, а они с Владом принялись разбирать старые гримуары. Среди них были ценные книги, за которые иные маги и убить были готовы, и обида правда брала сильная…

Задумавшись, Ян почти потерялся во времени, а перед ними неожиданно появилась Ринка — запыхалась и размахивала руками, пока наконец не вытащила из кармана мятую, как будто бы пожеванную бумажку. Бежала откуда-то. Со слов Вирена, Рыжего и Сашки, которые поселились рядом на втором этаже, Ян знал, что Ринка не ночевала в замке, хотя они выделили ей одну из лучших комнат. Но вопросы могли подождать, и Ян ринулся за бумажкой одновременно с Владом, они едва не столкнулись, ойкнули, невнятно извинялись друг перед другом. Там было несколько адресов, половина которых совпадала с тем, что принесли от Энн гордые Влад и Вирен.

— Сегодня наемники собираются в одном местечке, здесь, — объяснила Ринка. — В праздники народ и с утра напивается, а кое-кто и не ложится еще, так что они не будут выглядеть странно, смешаются с толпой. Думаю, Мархосиас передаст им какие-то инструкции.

— Идем с нами, — предложил Влад неожиданно, но Ян, подумав, не смог сказать ни слова против, махнул рукой. Им любая помощь пригодилась бы.

— А меня вы не брали никуда, — обиделся Вирен, который отделился от группы готовых выступить солдат и подкрался ближе, подслушивая разговор. — А тут мы тащим с собой гражданскую, да еще и подозреваемую в десятках крупных ограблений…

— Ты был несовершеннолетним, мы заботились о тебе! — крикнула издали Айя.

Она подбежала, на ходу поправляя патронташ на груди, кивнула Ринке и кинула ей револьвер, который та ловко поймала. Ян напрягся — ничего поделать не мог, поглядывал на демоницу, готовый броситься, обезоруживать ее или закрывать своих; тревожно придвинулся ближе к Владу. Но Ринка очень даже миролюбиво поблагодарила и засунула оружие за пояс.

— Будь осторожна, милая, — подмигнула ей Айя, и Ринка точно против воли разулыбалась, кивая ей, необычайно радостная; в Айе многие из Роты видели мать, было в ней что-то такое ласковое и родительское, надежное, и даже опасливая наемница поддалась чарам. — А разве ты не волнуешься, что тебя могут узнать?..

— Во-первых, у меня есть это, — сказала Ринка, вытаскивая из кармана небольшой амулет, отсветивший тусклым золотом, и в следующий миг по ней словно пробежала плавная тягучая волна, которая напрочь перекроила ее внешность, сделав из Ринки незнакомую блондинистую девицу. Это личико Ян где-то видел и, покопавшись в памяти, он понял, что в этом облике она была в метро, когда напал фамильяр. — Во-вторых, — закончила Ринка, ухмыльнувшись тонкими чужими губами, — я всегда мечтала всыпать этим ублюдкам как следует! Но убивать я никого не стану, я никогда не…

— За кого ты нас принимаешь, интересно? — огрызнулся Влад, сильно задетый. — Мы идем их арестовать и допросить, а не устроить погром и вырезать тех, кого пообещали защищать.

И Ринка смущенно потупилась.

Ей выбрали смирную лошадь из запасных, и Ринка неловко на нее забралась, чуть сжала бока ногами, ерзая и заставляя кобылу волноваться и дергать головой, как будто отряхиваясь. От сердитого фырканья Ринка замерла в седле деревянно, боясь неловко двинуться. К ней Ян направил Вирена, зная, что он пусть и измучает насмешками, зато научит раз и навсегда, повторяя методы Влада.