Страница 43 из 66
Чтобы попасть в Ад, пришлось постараться, перелопатить толстую потрепанную записную книжку, с грустью осознавая, что она уже давно не актуальна: встретиться с обладателями записанных там телефонов можно было разве что уже находясь в Аду. Он все-таки смог выцепить заветную комбинацию цифр, а через два часа на другом конце Петербурга засиял портал.
Тут было страшно и страшно противно. Песок забивался в рот, нос и уши, тяжелые взгляды демонов впивались в спину. Старенький надежный маузер времен гражданской войны лежал за поясом, придавал уверенность, хоть и не сильно. Игнат знал, что, если будет нужно, его порвут на части. Это отзывалось где-то внутри него желанием испытывать судьбу и казаться более бесстрашным.
Дорога до Гвардии не заняла особо много времени и сил; находясь на окраине города, невозможно было не заметить громадный черный замок, шпилями протыкающий небо, и он запросто стал ориентиром. Пару раз на него оглядывались прохожие демоны, как будто бы принюхивались, хищно пробуя носом воздух, но ближе никто подходить не стал. Понятное дело, искушение: живой, дышащий человек в Аду — и свежее мясо, которое, несмотря на цивилизованный век согласия, рождало в умах демонов старые инстинкты.
У ворот гвардейского замка стояло несколько стражей в черно-серебряных кожаных доспехах. Завидев, как он приближается, не сбавляя шага и точно стремясь к ним, один быстро сказал что-то, махнул рукой, и самый щуплый и, видимо, молодой, опрометью бросился во внутренний двор. Двое других заступили дорогу, держась за рукояти сабель. Справа к стене была прислонена пара ружей, но по уверенным движениям гвардейцев становилось понятно, что они им не понадобятся.
— Доброго дня, — на удивление дружелюбно приветствовал старший по званию — человек, из духов. — Что-то ищете?
Март достаточно четко и выраженно кивнул в приветствии, прижав подбородок чуть ли не к шее.
— Добрейшего и вам, господа. Я ищу одного старого товарища или того, кто поможет передать ему посылку… — Игнат смягчал голос как только мог, но в нем все равно проскакивали нотки военной выправки. Маскироваться Мартовский никогда не мог. — Есть у вас дневальный или еще кто-то? Товарища величать Кристофером… гм, возможно Кораком. Или любым похожим именем… — Игнат почему-то засмеялся.
Стражник растерянно оглянулся на товарищей, потом назад: видно, не знал сам и сомневался, стоит ли Игната пропускать внутрь. Тут сзади послышался чей-то оживленный разговор, Мартовский за довольно широкими спинами стражей усмотрел стремительно приближающуюся троицу: отосланного назад демоненка и двоих людей. Видел их пару раз мелькавшими в новостях в родном Петербурге.
— Капитан Войцек, это… лейтенант Ян, — приветственно оскалился один. — Я слышал, вам нужен Корак? К сожалению, сейчас его на месте нет, этот долбоеб сначала подрался с кем-то, а потом удрал с одной вавилонской блудницей… О, вижу, у вас не особо удивленный вид, значит, Корака вы точно знаете.
— Здравия желаю, товарищ инквизитор! Игнат Павлович Мартовский, подполковник милиции в отставке, сержант Московского отделения Святой инквизиции, тоже отставка, — без толики ехидства выпрямился Игнат, но рука к виску не потянулась: нет головного убора. Вместо этого через несколько секунд легла на мочку уха, незаметно на первый взгляд пришитую к ушной раковине. Стоило присмотреться, и на коже можно было различить медицинские швы.
— А что передать нужно, давайте, — услужливо предложил второй, помоложе и покостлявее, щеголявший отсутствием фамилии. — Как вернется, так сразу.
Игнат вытащил из кармана баночку с гремящими внутри таблетками, протянул Яну, задумчиво рассматривая его. Тяжело вздохнул, будто вместе с баночкой отдавал водруженный на плечи камень, но под этим вздохом было что-то еще. Ян же ловко упрятал таблетки во внутренний карман кожаной куртки — видно, тоже только что из прохладного по сравнению с Адом Петербурга. Он старался незаметно рассматривать Марта; в этом была и обычная инквизиторская подозрительность, которой обязательно начинали прорастать уже в первые годы службы, и чисто человеческое любопытство. Много раз взгляд цеплялся за ухо, но Ян, видно, был слишком вежливым, чтобы спрашивать.
— Покусал кто-то? — громко поинтересовался Влад. — Что ж вы, Игнат Палыч. Амулетик, может, дать лечебный, а то эта человеческая медицина доверия не особо внушает?
— Само заживет, премного благодарен… — Игнат немного подумал. — Немного поссорились с одной демонессой, которая искала Корака. У меня оказался маузер, а у нее очень острый хвост…
Он улыбнулся, когда увидел интерес на лицах новых знакомых.
— Вы что-то о ней знаете, не так ли?
— Меньше, чем хотелось бы, — посерьезнел Влад, но темпа болтовни не сбавил: — Может, в отделение зайдете на досуге сегодня часам к семи, фоторобот там составим, показания запишем. Дело серьезное: нападение средь бела дня, обязательно отловим вашу хвостатую, можем даже ухи ей в качестве компенсации отрезать… ну так, случайно, в ходе задержания. А вы их потом на память оставите, на шее можно носить, классный аксессуар, колоритный, как у древних племен…
— Войцек, ты пил? — обреченно уточнил у него Ян. — Но насчет показаний правда лучше зайти, эта дама у нас проходит подозреваемой в убийстве, очень хотелось бы про нее побольше узнать.
Мартовский протянул листочек с угловатыми цифрами и небрежной подписью: «Март».
— Чем менее официально пройдет наша встреча, тем лучше. Но я постараюсь помочь. Ни одна сука не может просто так отрезать мне ухо.
***
Корак не заметил, каким образом оказался снова в верхнем мире.
Его не отпускали цепкие когти самого страшного врага любого разумного существа. То, что губит людей, демонов и эльфов одинаково хорошо, словно ведро с крабами вытаскивая назад, не давая выбраться и глотнуть свежего воздуха, утопая в грязи. Его не отпускало прошлое, не отпускали воспоминания.
Ему рассказывали о древних египетских и китайских пытках, а теперь он мог чувствовать их на себе. Было небольшое различие в том, как казнили водой изменников древнего Китая и в том, что происходило сейчас с Падшим. Если первым в течение суток по капле пробивало макушку, Кораку голову разрывало изнутри.
Он путал мир, в котором находился, с сотнями других, он видел в прохожих не тех, кем они являются. Череда видений сменяла друг друга, попеременно расплываясь.
В один из таких просветов Корак взвыл от дикого звона в ушах. Думалось, галлюцинации. Но сигналящие автомобили оказались вполне реальны. Падший с трудом выбрался с проезжей полосы, трижды споткнувшись об и без того крошащийся поребрик.
Зеленоватая вывеска аптеки рябила в глазах, складываясь в неразборчивые слова на разных языках. Падший в шести буквах увидел десятки прочитанных и зазубренных томов магий разных стихий, увидел учебники по физике и анатомии, астрономии и даже работы Хокинга, которыми интересовался при прошлом посещении земли. Видел все, что угодно, но не верил в истинность увиденного.
Молодая женщина, стриженная под каре, работающая в аптеке, в которую заходили, должно быть, обычно только или местные старушки или подростки, живущие на другом конце Питера, казалась Кораку странной. Корак чувствовал себя авантюристом, прыгнувшим в прорубь и забывшим, что у него слабое сердце. Окатило потом, как водой. Он несколько секунд фокусировал зрение, приходя в себя. Когда колокольчики, закрепленные на пути двери, перестали звенеть, Падший чувствовал себя отлично.
Приложив руку к виску, он плелся к окошку. Знакомое тепло разливалось по всему телу, благоговейно успокаивая. Когда он заглянул в миндалевидные глаза, его будто ударило током. Он дернулся, но взгляд оторвать не смог.
Видение было началось, вспыхнуло раскаленным металлом в голове, но оборвалось, не успев начаться.
— Здравствуйте… — промямлил он, хотя ненавидел бы себя за такой тон в любой другой ситуации.
Большие зеленые глаза с интересом рассматривали Падшего. Он готов был поклясться, что осязает этот взгляд. Он проникал под кожу, щекотал живот изнутри и крутил, ворочал органы в брюхе.