Страница 97 из 138
— Достаточно иронично: собрались на Пасху на кухне Сатана, инквизитор-Смерть и бес, едят кулич… — рассмеялся Влад. Джек гавкнул. — И адский пес, конечно. Кара, ты меня удивляешь. Это уже какой-то охуевший постмодернизм!
— Так он не освященный, булка как булка, очень вкусная, — бесхитростно ответила она. — Что же мне, и вино не пить, потому что христиане когда-то выдумали, что оно — кровь их Бога?
— Когда-то давно, когда я в церкви под прикрытием работал, — объяснил Влад, обратившись к Яну, — мы с Карой ночью сидели и приканчивали вино для причастия. Славные были времена… Кара, ну честно, хватит жрать сладкое, давай я тебе что-нибудь приготовлю!
— Ты просто обиделся, что я вам не оставила, — пробурчала Кара, скармливая Джеку верхушку; она вытерла пальцы о полотенце, откинулась на Яна, привольно разваливаясь. Он завозился, позволяя Каре вытянуть ноги на кухонной лавке, уютно приобнял. — Хорошо-о… — проурчала она. — Янек, да брось ты этот отчет, честное слово…
Влад хохотнул. Иногда и Кара могла быть весьма наивна.
Он пожалел, что на одной лавке не приткнуться втроем. Эта весна была совсем не похожа на те, другие, в которые Влад терял себя в похоти или пьянстве. Была гораздо теплее.
(Впрочем, он оставался твердо уверен, что приглашение Ян не удалил.)
========== белтейнская ночь ==========
Комментарий к белтейнская ночь
#sixdrabbles, господа инквизиторы и белтейская ночь, пост Alia tempora
— Поясни мне кое-что, — протянул Ян, — почему каждый мало-мальски серьезный языческий праздник не обходится без разнузданной оргии где-нибудь в совершенно неподходящем месте? Это же дикость.
— Лес — место самое подходящее. Ты просто ничего не понимаешь.
— А ты ни за что меня не убедишь в этом варварстве.
— О, я еще даже не начинал…
Они сидели на капоте «Хаммера», свесив ноги, и негромко препирались. Ночь была громкая, веселая, отсюда доносилась песня, льющаяся по лесу. Трасса осталась вдали — они съехали, пропахав в лугу колею; впереди простирался глухой ленинградский лес, начинающийся с нескольких погнутых березок и уходящий в никуда. В вечность. И там, в сердце чащи, раздавалась переливчатая громкая музыка, будившая нечто дикое и страстное в любой душе. Гремели крики и визги. Где-то между деревьев мелькали проблески ярких костров.
— Нужно работать, — напомнил Ян сурово, подталкивая Влада.
Тот сидел, откинувшись, мечтательно глядя в звездное небо — сегодня его было видно особенно хорошо. Небо простиралось над ними, спокойное, как каменная глыба, вовсе не тревожимое весенним духом. Влад лениво поднял руку, соединяя несколько звезд в созвездие, улыбнулся…
Ему казалось, Влад сам себя успокаивает. Старается отрешиться от жаркой, прямо-таки летней ночи, наполненной визгливыми криками. Она волновала всех, пробивалась даже сквозь ледяное спокойствие Яна, заставляя внимательнее прислушиваться к чужим голосам и дольше глядеть на Влада… Да и Джек неподалеку рыскал по кустам, гоняя там какую-то лесную мелкую шушеру.
— Почти все ритуалы связаны с природными колебаниями изнанки, под них потом подбивался календарь, — рассказывал Влад. — Люди и нечисть чувствуют ее движения, вот и пытаются… не знаю, почувствовать нечто, что приблизит их к магии лучше всего… Так уж получилось, что это или кровавые жертвы, занятие грязное и не для слабонервных, или банальное животное соитие, что, уж конечно, привлекает больше. Особенно молодежь.
— Мы вовсе не так стары, чтобы рассуждать об этом подобным образом…
Влад потянулся, многозначительно ухмыляясь. Ян гадал, сколько из того, что он чувствует, — игра хитрой изнанки, а сколько — его собственная жадность. Помотав головой, он пошарил в кармане и вытащил пачку сигарет, но почему-то не стал прикуривать.
— Ночь ведьминской волшбы, — продолжил Влад таким тоном, будто пытался напугать его. — Яркие костры, пряная темнота… Когда-то давно в это время устраивали самые разгульные шабаши, мне бабка рассказывала, но, похоже, эти традиции начинают возвращаться. Не знаю, радоваться мне или расстраиваться…
Шумные праздники привлекали не только молодежь, жадную до острых ощущений, но и тех, кто пытался украсть, отсыпать себе немного магии. Особенно до искристой, пышущей жаром энергии жадны были те, кто управлялся с противоположной силой — темной, тяжелой, мертвой. Инквизицию высылали сторожить майские шабаши от, как любезно выражался Влад, «ебаной мертвечины».
Красный огонек амулета подмигнул, и Ян радостно взмахнул им у Влада перед носом.
— Знаешь, хороший секс и хорошая охота в целом равнозначны, как по мне, — разглагольствовал Влад, ловко соскальзывая с капота на примятую, мокрую от ночной росы траву. Ухмыльнулся, смерив Ян многозначительным взглядом, и добавил, церемонно протянув ему руку: — Если компания хорошая, конечно!
Ян мог бы и сам слететь вниз в мгновение ока, но подыграл, оперся на руку Влада, как бы в отместку наваливаясь на него всем весом. Не то чтобы устоять было сложно — Влад даже не пошатнулся. Под ноги тут же кинулся Джек, ласкаясь и бодаясь. Ему тоже не терпелось.
Замкнув вокруг машины щит, они рухнули в разгоряченную темноту леса. Джек юрко мелькал впереди, неслышный, как ожившая тень. На Яна тут же упали тысячи звуков и запахов. Украдкой он оглянулся на Влада и подумал, если бы у того все еще была магия, его не выпускало бы из боевого транса, может, пробрало бы настолько, что обратило бы в грозного изнаночного зверя, которого Ян видел лишь искоса… Влад и сейчас имел вид обалдевший, диковатый, с блестящими, будто бы пьяными глазами, в которых отражались звезды.
«Наперегонки!» — хлестнул веселый голос Влада. Ветка ударила по щеке, но Ян тут же забыл об этом, кинулся в ночь, смеясь, задыхаясь от жара. Лес казался живым, все двигалось, дышало, даже выло и кричало — и внутри отзывалось, дрожало, мучилось, изнывая от жажды действия. И Ян бежал, ведомый амулетом, скорой битвой, которая, словно молниевые вспышки, шарашила его разрядами по позвоночнику.
Рядом мелькнули чужие, другие тени, девушка с развевающимися волосами, с ней мальчишка, едва стоящий на ногах от тяжести ночи. Они даже не заметили инквизиторов, рыскавших в лесу, как не увидели бы никакую мертвечину, и Ян снова почувствовал свою огромную ответственность за этих веселящихся людей… Он заметил в тени высокого кряжистого дерева Влада, встряхнулся…
— Черт, еле догнал, — буркнул Ян, останавливаясь, уцепившись за дерево, и мотая головой. — Тебе тоже нужен поводок, вот что я тебе скажу.
Джек застыл рядом, прижимаясь горячим боком к ноге, вывалил язык, часто дыша.
— О таких фантазиях ты мне еще не рассказывал!
Ян укоризненно посмотрел на него.
— Астрологи объявили Белтейнскую ночь, количество шуток про секс увеличено вдвое! — значительно предупредил Влад. Он развлекался, радостно, безмятежно ухмыляясь. — Ладно тебе, мне про свои фетиши можешь…
Ян бросился, отталкивая его в сторону. Из темного подлеска, в котором игрались волнующие тени, на них кинулось нечто, клацнувшее обнажившейся костью челюсти, заклокотавшее рычанием. Пахнуло гнилостно, разлагающейся плотью. Поднятый мертвец пошатнулся, снова разворачиваясь к ним, протягивая руки… В серебряном свете луны он казался вдвое ужаснее. От удара о горячую землю с ладоней стесалось полосами сползающее мертвое мясо, Ян успел увидеть кости и перевязывающие их ниточки сухожилий… Не растерявшись, Влад ринулся вперед, хищно оскалившись, вскипая горловым рычанием, выхватил у Яна нож, порывисто кидаясь мертвецу наперерез, уворачиваясь от слишком медленных, заторможенных махов трупа…
Позади зашатался другой упырь, и Ян вынул второй нож, близнец первого, сходу полоснул по шее мертвеца, чуть слетел, отслаивая кусок с ключицы. Брызнуло чем-то — гноем?.. Ян скакнул за спину, радуясь нелепой неповоротливости противника, вдарил, наваливаясь, увлекая мертвеца на землю. Знал: нужно пробить сердце; посеребрение на ноже отравит мертвую дрянь, и она перестанет дергаться и скрести руками, срывая желтые ногти…