Alma mater

— А, э-э, Тэл не будет против, что ты тут со мной? — спросил он, неловко кашлянув. — Навещаешь, то есть.

— В смысле?

— Вы же… вместе? — несчастно уточнил Барг, и Вирен с каким-то неясным весельем понаблюдал, как мальчишка заливается краской. — Извини. Я все не так понял?..

— Он мой друг. И ты тоже, — уверенно заявил Вирен. — Я просто хочу помочь, потому что… ну, я за тебя отвечал, я там был самый старший по званию, преподаватель, но я ошибся, и теперь я не знаю, как за такое просить прощения… — Его голос дрогнул, и он не смог это скрыть. Барг смотрел на него как-то пораженно, как будто впервые увидел в нем такого же мальчишку, почти ровесника, а не учителя фехтования.

И Баргаус ничего не сказал, робко стащил себе яблочную дольку, пользуясь этой возможностью, чтобы ненадолго прервать разговор. Вирену казалось, что Высшие любят, когда их умоляют, когда упрашивают, извиняются, опять же, но уже понимал, что у каждого свой подход, что не так они, в целом, и отличаются от его сослуживцев.

— Ты что-нибудь помнишь из того, что случилось?..

— Меня как будто позвало что-то, — сбивчиво сказал Барг. — Такой… тоскливый, пронизывающий голос, и я не мог слышать ничего, кроме него. — Лицо Баргауса помертвело, как-то побледнело. Он дернулся, сам того не заметив.

Вирен хотел было остановить Баргауса, сказать, чтобы не мучил себя — он не хотел, чтобы тому показалось, будто он явился сюда не чтобы поддержать, а за ответами. Потому что так оно отчасти и было. Он не отважился вчера мучить друзей, особенно после того, как они пришли к нему за помощью, такие же отчаявшиеся и обреченные. Но Вирену больше всего хотелось узнать, что тогда случилось в лесу. Он не желал признаваться, но слова Тиферета пошатнули его уверенность. В самом деле — что он тогда видел?

Если так подумать, он тоже всего лишь ребенок. По крайней мере, с собой Вирен был честен. И от этого тоже было обжигающе неприятно и обидно, как будто он ничего не мог сделать. Хотел помочь Баргаусу — но было уже слишком поздно. Однако у него оставалось, кого еще защищать, и втайне Вирен боялся, что то существо из леса завладело ими, осталось в памяти, и ночью он крепко-крепко обнимал Белку, чтобы она не вывернулась и не ушла в глухую жадную темноту, как Гисна, и краем глаза следил за Тэлом, который неловко свернулся клубком на кресле.

— Я подумал… — шепотом сказал Барг, словно очень сомневался, стоит ли вообще в этом признаваться, — что есть это… он? Расил? Его дух позвал Гисну, и она ушла.

Конечно, он был в курсе всей истории. Наверняка, когда такое происходит в закрытом обществе, еще долго роятся слухи, а потому даже самые оторванные от компании знают о том, что случилось.

— Ага, а тобой он решил перекусить заодно? — иронично, но необидно уточнил Вирен. — Барг, это же сказки. У нас нет души, ну, на метафизическом уровне или типа того; призраку неоткуда взяться. После смерти мы растворимся в Бездне.

— А откуда ты знаешь? — немного по-детски удивился Баргаус и тут же вздрогнул. Ему было неприятно думать о смерти, как и многим демонам, впереди которых ждало долголетие, полное богатств и всех прелестей жизни, теперь, когда кончились все войны. Тем более, совсем недавно он мог погибнуть по-настоящему. — Но согласись, это звучит логично! — несчастно отстаивал он свою версию. — Иначе с чего бы Гисне так исчезать?

Вирен пожал плечами. Он надеялся, что Шеф сможет немного просветить его, но никаких весточек от Карса не было слышно — однако вряд ли он забыл… Баргаус тревожно вздыхал, и было видно, что слова Вирена его не убедили — он опасался злобных призраков. Да даже если они каким-то чудом существовали, для чего им понадобится Барг? Разве что магия, энергия… Но как-то все года до этого они обходились без нее! Над этим нужно было поразмыслить получше.

— Я завтра еще зайду, — пообещал Вирен, когда прощался. — Думай о хорошем, ладно? Ты отцу-то написал или?..

— Завтра напишу, — смутился Баргаус.

Вирен не стал настаивать, но примерно представлял, к чему эти «завтраки» могут привести. Ни к чему, то есть. Однако все-таки Баргу нужно было время, чтобы свыкнуться с увечьем, не стоило на него давить…

Атмосфера в Академии оказалась не самой приятной. Сегодня был выходной, поэтому большинства пар у магов не было — если только не дополнительные занятия. Вирен с тоской вспомнил, как договорился с Кетером, что будет тренировать Баргауса… Однако он ожидал, что картина будет куда более удручающей, так и представлял богатые кареты, подкатывающие к главным воротам, чтобы забрать аристократических отпрысков… Но все было тихо. Либо добраться сюда нельзя так-то быстро, либо преподаватели не стали распространяться о том, что стало с Гисной. А поскольку они сами не знали, что с ней произошло, то как бы никто и не соврал. Чрезвычайно удобно.

Он поблуждал по саду, столкнулся с несколькими учениками, поздоровался. Они были поглощены собой или учебниками, которые читали здесь, на свежем воздухе, пока погода окончательно не испортилась. Но Вирена теперь узнавали, хотя по-прежнему провожали заинтересованными взглядами. Многие видели, как они с Карсом волокли до лазарета несчастного Баргауса…

Вирена ноги сами принесли к беседке — он знал, что найдет тут друзей. С утра, отправляясь в библиотеку, написал им записку, чтобы Белка с Тэлом не волновались, что его тоже пожрала чаща. Издалека он увидел, что они привычно препираются, но беззлобно. Вирен невольно расплылся в улыбке, подойдя ближе.

— А ты знаешь, где мы были? — ликующе возвестила Белка, едва не подпрыгивая от радости. На ее фоне Тэл походил на крупную нахохлившуюся птицу. — Нет, угадай!

— Мы пошли на дополнительные занятия по иллюзиям, — вздохнул Тэл, который с особой неохотой косился на ручку Белки, державшей его под локоть, но не отваживался вырываться. — Малькут сказал ей, что у нее талант, но, по-моему, старикан просто положил на нее глаз. Гадость какая.

Белка гордо фыркнула и хлестнула его хвостом по ноге. Вирен не смог сдержать улыбку, так его успокоили и порадовали эти «мы» — пока он бегал по Академии, его товарищи присматривали друг за другом, не бросили на произвол судьбы. Наверно, дело было в том, что они мало кому могли доверять.

— Ничего странного я не заметила, но это только первое занятие, — поделилась Белка, присаживаясь на лавочку. — Он не участвовал в поисках вчерашних. И вообще мало занят, поэтому может позволить себе вести необязательные курсы.

— Мне вообще показалось, что мужик развлекается вовсю, — ворчливо заметил Тэл. — Всякие цветочки, бабочки. Нет, я как бы не против, если ему нравится, но это же все бессмысленно! Для чего вообще нужна такая магия?

Вирен тихо хмыкнул. Понятно, нечего и думать о том, чтобы отыскать в Тэле хотя бы крупицу ценителя искусства: книжки он не признавал, иллюзорную магию, считавшуюся самой красивой и изящной, по-настоящему волшебной, тоже. Хотя и Белка, у которой загорелись глаза, явно не считала ее чем-то полезным, большим, чем хобби. Она шла в Академию, чтобы использовать свой дар во благо — как бы наивно и идеалистически это ни прозвучало.

— Напомнить вам про зверя в темноте? Или про то, как скрывали тот проход? Для этого нужна магия посильнее, чем для цветочков, конечно, но основа плетения наверняка та же! — пристыдил Вирен.

Зато теперь он не чувствовал отзвуки вины за то, что заставил друзей тратить время на иллюзии ради расследования — они же учились, у них были свои дела! То есть у Белки были, а Тэл принципиально, как он сказал, не делал домашку и ждал, когда у учителей иссякнет терпение и его наконец-то вышвырнут. Пока не срабатывало.

Чтобы позабавить друзей, Вирен рассказал про догадки Баргауса.

— Знаешь, вообще-то изначальным моим планом было закрутить скандальный роман с преподом, — пожал плечами Тэл, коварно улыбнулся. — Кто бы знал, что ты такой непробиваемый.

Вирен, однако, понимал, что скрывается за этими небрежно брошенными словами. Тэл радовался, что у него появился друг, пусть они оба и прикрывались словами о важности дела. Да, Тэл и впрямь был полезным союзником, но этим все не исчерпывалось.