Страница 39 из 151
— Ну, что Вероника, ты узнала то, что хотела? — немного насмешливо спросила Гертрудис. Она и её подруги сейчас наслаждались превосходным вином в таверне у Пауэлла, а у Гертрудис и Вероники, как обычно и бывает в таких случаях, развязались языки. Луиза же ничего не пила, а лишь угрюмо водила своим тонким пальчиком по краю бокала.
— Ещё бы! — весело ответила девушка, глотая ещё несколько капель со дна своей кружки. — Я узнала абсолютно всё, что мне было нужно, и даже больше. — Что ты имеешь в виду? — заинтересованно спросила Гертрудис. Вероника красноречиво пошевелила бровями. — Луиза точно знает, что я имею в виду. Она же всерьёз увлеклась этим лейтенантом, — произнесла Родригес, бросая короткий взгляд на подругу. — Это неправда! — живо откликнулась Луиза, краснея. Но из её уст для подруг это прозвучало, как прямое доказательство их правоты. — Луиза, дорогая, — Вероника приобняла подругу за плечи, пытаясь успокоить, хотя это и выглядело показушно, — ты должна понять одну очень простую вещь прежде, чем ты начнёшь действовать всерьёз. Чувства портят жизнь. Верно? — она едва заметно толкнула локтём беловолосую подругу, и та подхватила её мысль: — Да! Если ты будешь переставать есть из-за каждого встречного, ты не сможешь помогать нам в делах! Химменс качнула головой, а затем вырвалась из объятий потруги и вскочила. — Вы ничего не понимаете! — воскликнула она, а затем развернулась и быстро зашагала к выходу. — Луиза! Луиза, подожди! — пыталась остановить союзницу Вероника, но девушка не слышала её. Возле самого выхода она резко уткнулась во что-то лицом и, внезапно обмякнув, потеряла сознание.
И вот наконец настал день праздника. Лолита очень долго прихорашивалась и вертелась перед зеркалом, пытаясь увидеть себя со стороны и оценить независимо. Впрочем, ей не о чем было беспокоиться: она была прекрасна. Для праздника она выбрала небесно-голубое атласное платье с длинными рукавами, которые прикрывали хрупкие плечи сеньориты. Девушка втайне надеялась на появление Зорро на празднике, хотя и скрывала это желание даже от себя. В последний раз он будто… Впрочем, это неважно. Ей могло просто показаться это. Перед выходом Лолита ещё раз распахнула дверцы шкафа и открыла нижнюю полку, на которой находилась одежда, в которой ей ещё не доводилось быть. Немного поразмыслив, она переоделась в неё, поверх натянув платье. Небрежно раскинув длинные волосы по спине, она гордо вышла из комнаты и спустилась в холл, где её уже ждал Диего. Молодому дону же понадобилось намного меньше времени, чтобы приготовиться к празднику. Впрочем, как и всегда. Он решил зайти за Лолитой, как и обещал. Да и к тому же после нападения бандитов на неё у него осталось плохое предчувствие. Что если они вернутся за ней?.. В любом случае, молодой человек был и сам не против провести время с давней подругой, поэтому он в хорошем настроении отправился на гасиенду Придо.
Праздник в честь Зорро вот-вот должен был начаться. Он проходил в том самом месте, где впервые появился защитник в маске: около большой скалы, в долине, недалеко от моря. Сегодня здесь собрался почти весь город, за исключением солдат, разумеется. Но в народе ходили слухи, что командир лично одобрил этот праздник, хотя это было очень странно и наводило на мысли о ловушке… Однако горожане, увидев, насколько красиво украшено место проведения торжества, совершенно забыли и о ловушке, и о солдатах. Но их не за что было винить: место и вправду было украшено чудесно. Повсюду были развешены разноцветные флажки; судьбоносное дерево, возле которого чуть не расстреляли Чичиту два года назад, пестрило яркими лентами различных цветов, раскиданнами вдоль его ветвей. На скале висело развёрнутое знамя Зорро с его фирменным знаком «Z». А вдоль скал были расставлены фуршетные столы с закусками. Народу собралось, действительно, много. Здесь были все жители города: от благородных донов до простых крестьян и где-то даже затесались солдаты, что правда, без военной формы. Однако сегодня они просто пришли на праздник, не для того, чтобы поймать Зорро. Хотя, может, конечно, они и не исключали таких мотивов… Диего и Лолита пришли на праздник в числе последних. Они даже не успели толком поприветствовать знакомых, как на деревянный постамент поднялся Медина, которому поручили в этом году открывать праздник. Торговец прокашлялся, привлекая внимание толпы, и затем начал свою речь:
— Добрый день, дамы и господа! Все вы знаете, для чего мы собрались здесь. Ровно два года назад на этом самом месте в первый раз появился наш герой и друг — Зорро. Он всегда делал то, что было правильно, даже если это противоречило законам. Он рисковал своей жизнью много раз ради нас, однако всё, что мы можем сказать ему, — это «спасибо». Спасибо тебе Зорро за то, что всегда был на стороне справедливости. Я уверен, что ты сейчас где-то здесь и слышишь меня, — он обвёл взглядом толпу собравшихся, — поэтому я ещё раз говорю «спасибо». А теперь, друзья, поднимем бокалы за Зорро!
Горожане приняли речь товарища бурными овациями и каждый в тот день поднял бокал за здоровье их таинственного защитника в маске. Диего выслушал речь Медины с предельным вниманием, а когда тот закончил, только и смог что улыбнуться. На него нахлынули воспоминания полугодичной давности, когда Раймонд только-только был побеждён. Ведь и тогда точно так же, как и сейчас, каждый считал своим долгом лично поблагодарить его за защиту… — Ой, это же Моника! — внезапно всплеснула руками Лолита, прерывая воспоминания друга. Она заметила среди толпы свою закадычную подругу и тотчас метнулась в её сторону, бросив что-то отдалённо напоминающее «извини» Диего. — Постой! Лолита! — молодой человек попытался было окликнуть её, но девушка быстро затерялась в толпе. Диего обречённо вздохнул и пошёл за ней, пробираясь сквозь огромные столпотворения горожан. Он шёл медленно, слишком медленно, поэтому не было ничего удивительного в том, что, когда он всё же добрался до того места, где находилась Лолита, её там уже не оказалось. — Лолита! — позвал её молодой человек, но это было бесполезно: голос утонул в радостном гомоне горожан. — Диего! — внезапно услышал он рядом с собой и почувствовал, как кто-то отчаянно дёргает его за рукав рубашки.
— Бернард! Что ты здесь делаешь? — спросил Диего, оборачиваясь. — Мария же оставила тебя дома…
— Диего, я только, что увидел, как Лолиту без сознания увозили куда-то на повозке, — не дав другу закончить, выкрикнул мальчик.
— Куда увезли, кто? — мгновенно посерьёзнев, спросил Вега младший.
— В сторону Сосновой долины! А кто именно я не знаю. Они были в капюшонах…
В голове у молодого человека тут же всплыло воспоминание о грабителях с рынка. Они тоже были в капюшонах. Совпадение ли?.. — Вперёд, Бернард, — Диего махнул тому рукой и уверенно прошёл сквозь значительно проредевшую толпу. — Дело не ждёт!
Луиза проснулась от первых касаний солнечных лучей её лица. Девушка тут же широко раскрыла глаза и резко поднялась. Она находилась в каком-то незнакомом ей помещении, которое почему-то напомнило ей кабинет её нанимателя. Щёки девушки покрыл лёгкий румянец, когда дверь вдруг распахнулась. — О, уже проснулись? Химменс в смущении отвернулась от Габриэля. Похоже, что это была его комната, но, если так, то как она здесь очутилась? Она ведь ничего не помнила с того вечера, как они в роли грабителей напали на несчастного старика. — Я подумал, что здесь Вам будет лучше, чем в той хижине в Сосновой долине, где Вы живёте, — объяснил лейтенант, но Луиза по-прежнему ничего не понимала. Заметив на её лице недоумение, солдат пояснил, что она прошлым вечером с подругами собралась выпить в таверне, когда он также зашёл туда по делу. А потом они вынужденно столкнулись у входа. — А сколько сейчас времени? — с ужасом спросила сеньорита, понимая, что она могла проспать всё, что только можно было, в том числе и своё первое дело. — Только восемь утра, — ответил лейтенант, и Луиза с паникой осознала, что у неё есть всего лишь полчаса до запланированной встречи. Она резво вскочила с постели, мгновенно превратившись из хрупкой девушки в сильного стойкого воина. — Лейтенант, мне нужна лучшая лошадь, — велела Химменс, и Габриэль даже не стал возражать. Но, идя по коридору, он не мог не отметить про себя, что жалеет о её скором уходе, хоть и не мог объяснить, почему.