Страница 22 из 40
***
Через несколько часов Онората вздрогнула и проснулась. В каюте была кромешная темнота, только из окон-иллюминаторов лучился мягкий белый свет луны.
Девушка сонно поморгала глазами и окончательно проснулась. Вздохнув, она повернула к себе ладонь правой руки и попыталась всмотреться в алые буквы. Notatu… es Mors. Странно… Сейчас, при свете луны они как будто светятся. Но почему появилась только одна буква, если прошло как минимум два дня?.. Что-то здесь неладно… Пиратка отбросила в сторону одеяло и босиком слезла с кровати. В её голове как будто говорил чей-то голос. Прохладный и потусторонний. Этот голос он… взывал о помощи?
Спаси! Прошу!.. Освободи…
«Странно, — подумала Онората, вышагивая куда-то босиком. — Мне кажется, я уже слышала этот голос раньше… — пиратка врезалась в стол и болезненно поморщилась. — Так… А что это у нас тут? — Онората обвела взглядом стол, но из-за кромешной тьмы смогла разглядеть только пару клякс от чернил. — Придётся идти в трюм за фонарём…» — подумалось девушке, но, к её удивлению, она тут же увидела всё. Её зрение было похоже на волчье в темноте: ни одной детали не скрыться сегодня от её цепкого взора!
Пиратка развернула карту, до самых краёв отдалив уголки. Карта Сокровищ Атлантиды. Её карта, та, что она начала прорисовывать ещё на «Мести королевы Анны». Сейчас она была закончена, но на ней не было заветной отметки. Как Онората не пыталась, она не могла найти тот самый крестик; она уже было сдалась, когда внезапно обратила внимание на номера мередиан, которые она также старательно подписывала.
«Здесь отсутствуют три четверти карты! — изумилась пиратка. — Ну и где же мне их искать?» — ответ пришёл в голову моментально, и Онората хитро посмотрела в сторону двери.
Онората довольно быстро нашла лестницу, ведущую в трюм, где, судя по всему и засел Воробей. Девушка немного пригнулась в проходе, чтобы не удариться головой о проём, и слегка нелепо начала спускаться по лестнице. Ступеньки скрипели, из-за чего последние несколько «препятствий» пиратка преодолевала под тихие ругательства, которые тут же и выдумывала. Наконец она спустилась в трюм и, ни секунды не медля, толкнула дверь. В хранилище рома было темно и немного сыро, а в ноздри бил сильный запах спиртного. М-да: видно, Джек неслабо потрудился над ромом. Под шагами девушки доски заскрипели, и она, резко остановившись, прислушалась. Нет, ничего не слышно и не видно: феноменальное зрение Онораты исчезло так же внезапно, как и появилось; заметив на стене фонарь, пиратка взялась за его ручку, но тут же одёрнула себя. Нет. Она должна сама найти его, без фонаря. И девушка двинулась дальше.
Спустя ещё несколько скрипнувших досок, Онората, уже использовав весь свой словарный запас ругательств, готова была даже сдаться, как вдруг случайно услышала какой-то шорох в соседнем углу, прямо за бочками с… впрочем, вариантов немного. В них либо порох, либо ром — пиратка постучала по дубовому бочонку, прислушиваясь.
— Интересное занятие, на которое можно променять сон, — протянул сзади чей-то голос.
От неожиданности пиратка вскрикнула и, сделав неловкий шаг, едва не упала, вовремя протянув руку и ухватившись за руку того, кто напугал её. Она выпрямилась и подняла высокомерный взгляд на обидчика. Ну конечно же это был Воробей.
— Странное место для встречи, не находишь? — Пират улыбнулся, протягивая ей бутылку.
— Нет, спасибо! — Онората отвела руку пирата с бутылкой в руке и, внезапно осознав, что всё ещё нервно держит его свободную от «друга» руку, отпустила, ни одной эмоцией не выдавая своих настоящих чувств, как настоящий профи. — И я не искала встречи.
— Правда? А что же ты искала здесь. Может, меня? — самоуверенно произнёс Джек.
— Я просто спустилась в трюм, — начиная сердиться, ответила девушка.
— Исчерпывающий ответ. — Джек встал к ней вполоборота, собираясь уходить. — Точно не хочешь? — спросил он, заманчиво продемонстрировав бутыль.
Вместо ответа, девушка резко выхватила из руки Воробья ром и приложилась к горлышку, но не ощутила заветной горечи в горле. Она яростно швырнула уже бесполезную стекляшку об стену, и та с громким грохотом разбилась.
— Там нет рома, — чётко выговорив каждое слово, произнесла девушка, сцепив зубы. Её вдруг захлестнула горячая волна желания кинуть следующую бутылку в капитана «Жемчужины», который, видимо, счёл такой жест вполне естественным.
— Какой ответ, такой и ром, — улыбнулся пират.
Онората яростно схватила следующую бутылку, чуть не перевернув фонарь, который она не замечала раньше, впрочем, который не особенно помогал.
— Нет уж, цыпа! — Воробей выхватил у неё из руки ром и завёл за спину. — Признаю, женщины довольно часто оказывают мне знаки внимания, оставляя свой след, но ещё ни одна не докатилась до того, чтобы разбить мой ром об меня самого же. Смекаешь?
— Буду первой! — отрезала Онората, пытаясь схватить бутыль. Она забыла обо всех остальных запасах рома, что терпеливо ожидали в метре от неё, забыла, что хотела узнать про карту. Она просто хотела получить именно этот ром! — Джек, верни ром!
— Только если ты убедишь меня, — усмехнулся Джек.
— Каким образом? — Пиратка резко замерла, будто её стукнули по голове чем-то тяжёлым.
— Попробуй догадаться, цыпа. — Воробей, кажется, наслаждался каждой секундой замешательства Онораты: он сделал два шага, приблизившись к ней почти вплотную. — Ну так что?
И тут Онорату словно молнией прошибло. Она твёрдо посмотрела в глаза капитана и решительно спросила:
— Джек, а у тебя есть часть карты сокровищ?..
Через несколько минут молчания Онората ещё раз повторила свой вопрос.
Джек вздохнул и с улыбкой ответил:
— А я-то думал, что ты со мной не ради денег, — он сделал вид, что обиделся. — Вот, кто поймёт вас, этих баб?
Девушка изумлённо замерла, но тут же поняла, что надо включать всё своё женское обаяние. Она подошла к Воробью и посмотрела через его плечо.
— Ну, ты можешь понять. Ты ведь такой легендарный знаток женской натуры, Воробей, — сладким, льстивым голосом протянула Онората. — Чего тебе стоит отдать мне какой-то кусок пергамента?..
— Мне-то ничего не стоит, — Джек обернулся к моментально замершей пиратке, — а вот чего он будет стоить тебе…
Онората замерла, раздумывая над ответом, щёки её покрылись лёгким румянцем. Воробей улыбнулся и взял её за талию.
— Многого ли я прошу? — протянул он тем же сладким голосом, что и Онората минуту назад.
С палубы прогремел пушечный выстрел. Оба пирата замерли и тревожно прислушались к звукам. Онората, пользуясь отвлечением капитана «Жемчужины», быстро высвободилась из его хватки и упорхнула наверх по лестнице, прочь из трюма. Джек разочарованно сжал кулак, но всё же проследовал на палубу под новый звук пушечного ядра.
— Гиббс! — вскричал он громко, поднявшись на палубу. — Джошами! Ленивая ты старая коряга!
— Я здесь, Джек, — старпом похлопал Воробья по плечу сзади.
Пират с явным облегчением обернулся.
— Мистер Гиббс! Какого чёрта у штурвала нет никого? — спросил он с напускной строгостью. — Вас что, примотать к штурвалу? Может, хоть тогда Вы научитесь приличным манерам.
— Капитан, корабль лёг в дрейф, — доложил Гиббс, переминаясь с ноги на ногу.
— А почему он лежит, если должен идти полным ходом?
— Мы… в общем того… сели на мель, кэп, — замялся старпом.
— Ох, Гиббс! Лучше бы ты сел в тюрьму, ей-рому! — расстроенно и одновременно раздражённо сказал Джек. — Отойди, — он отодвинул в край растерянного Джошами от лестницы на капитанский мостик и сам поднялся на него. Но не он один принял это решение: одновременно с ним только с другой стороны на мостик поднялась капитан Онората.
— Эй! — Воробей замахал руками, привлекая к себе внимание. — Женщине нечего делать у штурвала! Сейчас этим займётся…
— Хвастун и задира Джек? — иронично уточнила пиратка, кладя руку на штурвал.