Страница 21 из 40
Но когда пират выбежал на палубу, Калипсо там уже не было. Зато прямо по курсу был огромный корабль, который, кажется, сел на мель. Но, приглядевшись, Джек понял, что у судна всего-навсего сброшен якорь. Кто ещё мог додуматься до такого?..
«Онората», — Джек лукаво усмехнулся и спрятался под одной из лестниц на судне. Как показывала практика, об этом месте никто почему-то не помнит, ища пленника.
— Калипсо в моей власти, — неожиданно возле убежища пирата материализовался Дэйви Джонс. — Теперь вся сила моря, — звон, — в моих руках!
Джек вплотную прижался к стене, чтобы уж совсем с ней слиться, хотя это было излишне: морской дьявол был слишком увлечён своими мыслями. Капитан «Жемчужины» пробыл в тени не одну минуту, когда наконец Тень всё же изволил выйти. «Рыбья харя» приблизился к фальшборту, тем самым заслоняя Воробью обзор, но только пират успел выглянуть из-под ступеней, он услышал рык акулы, затем треск, а потом до него донёсся голос с рея:
— Не повторю ни за что, даже не просите!
Джек увидел на рее свою давнюю знакомую и, признаться, был рад её видеть. Или нет?.. Всё же, отогнав странные ощущения, капитан продолжил следить за развитием событий с безопасного расстояния.
— У тебя есть десять секунд! Десять… Девять… Восемь…
— Воробья здесь нет! Украл «Жемчужину» и сбежал несколько дней назад! — Джек ощупал себя и, убедившись в своём присутствии, поругал Джонса за враньё. Впрочем, он быстро умолк, следя за реем.
— — Вряд ли бы он рассказал что-нибудь очень важное для тебя без карты, верно? — Воробей закатил глаза и всё-таки решился обнаружить себя. Пусть порадуются! Но стоило ему сделать первый шаг, как…
— Зато у тебя она есть, — произнёс морской дьявол. Джонс молниеносно выхватил саблю и пронзил ею свою оппонетку. Всплеск…
«И что я делаю?.. — спросил сам себя Джек, подбегая к фальшборту. — Иногда поражаюсь сам себе. Часто. Очень. Всегда».
Через секунду раздался ещё один всплеск, на который уже никто не обратил внимания. Джонс яростно взревел, так как вновь остался обманутым, а Воробей, придерживая за плечо бессознательную пиратку, ухватился за обломок судна, перекушенного Воскресшей акулой и затащил на него Онорату.
Через некоторое время «Голландец» ушёл под воду, что позволило Вороью больше не пытаться спрятаться от пристального внимания Джонса, ведь возможно, что «рыбья харя» всё же не хотел упустить шанс убедиться в смерти врага. Но нет, видимо, бедняга-Тень был слишком раздосадован тем, что его снова обвели вокруг пальца.
Джек осмотрел неподвижную Онорату и, склонившись над ней, прислушался. Она дышала, но очень тихо, значит, есть ещё шанс вытащить её с того света. Воробей освободил её от одежды на месте ранения. Рана выглядела отнюдь не так плохо, складывалось ощущение, что она уже наполовину затянулась. Пират наспех сделал перевязку и, чтобы не поддаваться соблазну, начал шарить глазами по морю, в поисках чего-то, хоть немного напоминавшего вёсла. Найдя нужные обломки, капитан «Жемчужины», ненадолго оставив Онорату, поплыл за «вёслами». Плыть было очень тяжело: вода была очень холодной и, будто тянуло пирата на дно. Воробей вцепился в обломки и уже собирался было плыть обратно, когда заметил, что из-под его жилета выскользнул тот самый листок, который он вырвал из судового журнала.
«Чёрт! И почему все беды достаются именно мне? — спросил он самого себя, пытаясь выловить пергамент. — Нет! Постой!» — но рисунок уже скрылся в морской пучине, оставив после себя лишь голубоватое свечение.
Джек раздосадованно ухватился за «вёсла» и вернулся к обломку, на котором была бессознательная пиратка. Но не успел он даже ухватиться за обломок, оказался на борту своей «Чёрной Жемчужины». Кажется, капитан вовсе не удивился такому развитию событий. Он, тяжело вздохнул, аккуратно взял раненую на руки и понёс в каюту капитана, даже не заметив, что на борту были не только он и Онората…
========== XIV. Голос Атлантиды ==========
Онората провела весь день в капитанской каюте, выстраивая невероятные теории и пытаясь вынести из поведения Воробья хоть какой-то смысл. Капитан «Жемчужины» заходил к ней всего один раз за весь день и только, чтобы уточнить, точно ли она ничего не помнит. Пиратка сильно разозлилась на него, поэтому он поспешил ретироваться. Да, чёрт возьми! Это невозможно!
Вечером, примерно на закате, один из моряков принёс Онорате ужин. Как раз, когда он собрался уходить, с палубы послышались чьи-то возмущённые голоса, и девушка не преминула этим поводом узнать хоть что-нибудь.
— Джимми! — окликнула юнгу пиратка — тот остановился с вопросительным видом глядя на неё. — А сколько сейчас человек на борту?
— Только я и капитан, — буркнул парнишка. — Когда «Жемчужина» попала на пергамент, я был на борту. Но ты не радуйся, — угрюмо заметил Джимми. — Я сойду в первом же порту, так что тебе придётся как-то уж тут самой выкручиваться.
— Сойдёшь? — Онората попыталась придать голосу что ни на есть грустный тон. — Жаль.
Юнга проворчал что-то нечленораздельное и вновь положил руку на ручку двери, чтобы выйти.
— Постой! — девушку как будто вдруг осенила какая-то мысль. — Но если нас на корабле трое, с кем тогда разговаривает капитан?
— А мне почём знать? — сердито бросил матрос. — Может, сам с собой, это в его духе, — и он хлопнул дверью.
Онората задумчиво свесила ноги с кровати. Творится что-то странное… Она решительно поднялась с постели и взяла с подобия прикроватного стола свою одежду.
«Если так, — размышляла она, накидывая китель и поправляя шляпу, — то ума не приложу, зачем я до сих пор здесь. Пора уже наконец во всём разобраться!» — решила пиратка, решительно цепляя к поясу саблю и толкая дверь.
Голоса всё ещё доносились с палубы и теперь девушка ясно поняла, что Джек с кем-то спорил… Но вот с кем?
Решительно двинувшись вперёд, она чуть было не столкнулась с Джимми и едва не споткнулась о какой-то крюк, но не попалась. Девушка спряталась за горой такелажа около грот-мачты и, убедившись, что Джимми пошёл спать, прислушалась к разговору, аккуратно высунувшись из-за угла. На капитанском мостике прямо около штурвала решительно спорили Джек и… его старпом мистер Гиббс!
— Джек, да как ты не понимаешь! — пытался втолковать ему старпом. — Такого просто не может быть!
— Мистер Гиббс, Вы живёте на свете больше, чем я, и утверждаете, что «такого не может быть»? — несколько раздражённо ответил капитан «Жемчужины», поворачивая штурвал. — Я видел всё сам, ясно?
— У тебя мог быть солнечный удар, — настаивал Гиббс. — Ну ты мне объясни, как человек смог выжить после падения с рея и такой раны. Тебе показалось.
— Если ты мне не веришь, можешь заткнуть этот бессмысленный спор, — посоветовал Воробей.
— Так, может, лучше просто спросить? — не успокаивался старпом.
— Нет! — Джек, придерживая одной рукой штурвал, со звериной реакцией перекрыл Гиббсу путь к отступлению.
— Ты сам себе противоречишь, Джек, — на лице старпома появилось подозрительное выражение. — Говоришь одно, а поступаешь по-другому.
— Пф-ф, в моих поступках всегда было мало логики. — Джек вернулся к штурвалу, хладнокровно ведя его вперёд.
— Да, но теперь ты превзошёл сам себя, кэп, — Гиббс лукаво сощурился. — Хотя, кажется, я понимаю, в чём дело.
— Нет! — Воробей отрицательно махнул головой. — Нет-нет-нет!
— Именно так! — торжествующе заявил Джошами.
— Мистер Гиббс! — Воробей повысил голос, как будто испугался чего-то. — Поручаю Вам ночное дежурство! Мне надо подумать над кое-чем с моим другом! — и Джек чуть ли не бегом спустился с капитанского мостика, бросившись в кладовую за ромом.
Онората изумлённо вжалась спиной в мачту. Сердцебиение её участилось, как и дыхание. «Подумать с другом?» Нет! Чёрт возьми! — пиратка тихо, стараясь вести себя как можно тише, бросилась в капитанскую каюту и громко захлопнула за собой дверь. Ну вот на кой чёрт она выходила из каюты? Куда привело её любопытство? Куда?!…