Гарвардский баг

— Потому что пока это волшебное знание ей только нервы дернет, — я расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Рабочий день давно закончился, и костюм меня знатно задолбал. — Расскажу, как только выясню все до конца. Предупрежу, чтобы была осторожнее. В конце концов, по правилам она перед уходом должна «консервировать» кабинет.

— Славка этого не делает? — почти натурально удивился Тарасов. А я смотрел на него и не мог понять прикалывается безопасник или говорит всерьез.

— Андрей, прекрати, — отмахнулся от мужика, — никто этого не делает. Даже свежее мясо ноуты не сдает, хотя, по идее, должны. Ты сам хоть раз закрывал?

— Нет, — покачал головой Тарасов.

— Вот и я нет, — развел руками в стороны. — Слишком много геморроя.

— Надо начинать вводить штрафы, — проворчал безопасник.

— Вот когда авторизация будет занимать меньше двадцати трех минут, или сколько там по последним данным, вот тогда и начнешь штрафовать, — усмехнулся я. — А сейчас это не вариант. Тебя на вилы поднимут. Славка в первую очередь.

Тарасов хотел спросить еще о чем-то или возразить, но в этот момент дверь в его кабинет открылась и в комнате нарисовался Келер. Еще более похожий на акулу, чем когда-либо. Фирсов и его «отпуск» явно подкинули юристу проблем. В по-женски почти тонких пальцах Виктор сжимал картонную хрень для кофе. Три стакана.

— Келер, ты — фея, — Андрей даже перегнулся через стол, отрываясь опять от монитора, чтобы забрать свою порцию.

Вит на комплимент сомнительного характера никак не отреагировал, молча протянул мне напиток, сам уселся в соседнее кресло и сделал глоток.

— Рассказывайте, — холодно и по-деловому коротко обронил юрист. Тарасов кивком головы указал на меня и вернулся к прерванному занятию. А я коротко объяснил Виту суть проблемы.

— Посмотрим, конечно, что скажут Хомская и Ристас, но просто, чтобы вы оба понимали, — подтянул Келер узел галстука, — нужны доказательства, свидетели и факты, независимая экспертиза, если дело дойдет до суда. Пока картина следующая — Воронова накосячила, а вы оба ее покрываете. Хомскую можно только выгнать с волчьим билетом за несоблюдение должностных инструкций.

— Я тебя услышал, — кивнул я юристу. Тарасов бросил на Виктора раздраженный мимолетный взгляд и снова погрузился в поиск. — Записей будет достаточно?

— Вместе с анализом, да. Нужно либо доказать, что Воронова не писала тесты, либо доказать, что кто-то это сделал за нее, если дело дойдет до официальных разбирательств.

Я кивнул, думая о том, что я сделаю все, чтобы официального расследования не случилось, а Келер сделал еще глоток кофе. К своему я пока не притронулся, следя за прогрессом в Ирите.

— Игорь, — обратился ко мне юрист, отвлекая, — Славе лучше знать о том, что происходит.

— Расскажу, — дернул недовольно головой, наконец-то тоже делая глоток, чтобы скрыть выражение на роже. Расскажу, но точно не сегодня, пусть отдохнет от всего хотя бы один день. Один гребаный день — это немного.

— Когда приедут Хомская и Ристас? — снова подал голос Виктор, бросая нетерпеливый взгляд на трекер. Я повторил вопрос для Энджи, и ИИ оповестила всех о том, что обе девушки уже в здании и сейчас поднимаются в лифте.

— Может им тоже за кофе пока сходить… — протянул задумчиво Тарасов, скорее разговаривая с самим с собой, чем с нами.

Келер презрительно фыркнул, еще туже затягивая узел темно-серого галстука и ровнее садясь в кресле.

— Не стоит, — пояснил он, кривясь, — пусть чувствуют себя максимально некомфортно. Сегодня добрых ментов здесь не будет, только злые, да, Ястреб? — кинул он на меня понимающий взгляд.

— Да, — подтвердил, закатывая рукава рубашки.

— Черти гребаные, — пробормотал безопасник, качая головой.

А через десять минут Ксения и Елизавета сидели на самом краю низкого дивана, и несчастная Хомская готова была свалиться в обморок. Она побледнела так, что почти слилась цветом с белой стеной за собственной спиной, Ристас вертела в руках электронную сигарету и выстукивала нервную дробь носком туфли.

— Как ты это объяснишь!? — не выдержала лид хиаров, вскакивая на ноги и разворачиваясь к Лизе, когда Тарасов закончил. Само собой, ни про Воронову, ни про кривые тесты мы ничего им не говорили, только про Фирсова и его «битый» или не совсем чип и изменения в статусе.

Хомская совсем скукожилась и уменьшилась в размерах, как будто пыталась окончательно слиться с окружающей обстановкой.

— Ксения Владимировна, — побарабанил пальцами по подлокотникам кресла Келер, невозмутимо наблюдая за происходящим, — полагаю, вам тоже неплохо было бы объясниться. Вы передали права младшему сотруднику, зная, что внутренними протоколами безопасности совершать подобные действия запрещено, — голос юриста звучал ровно и совершенно безэмоционально, слишком ярко подчеркивая контраст с интонациями и раздраженным рычанием Андрея еще несколько секунд назад. И, честно, я не брался судить, что из двух пугало обеих, прости Линус, хиарш сильнее.

Ксения развернулась к нам на каблуках мгновенно, вздернула подбородок и выпустила иголки и когти, готовясь, очевидно, нападать.

— Я передала права, — скрестила она руки на груди, сверля меня полным упрека и праведного гнева взглядом, — потому что благодаря Ястребову мы последние полторы недели зашиваемся. На условиях фриланса в Иннотек принято двадцать новых сотрудников…

— Двадцать два, — поправил я холодно, начало яростной тирады меня не особенно впечатлило.

— …и я ни хрена не успеваю! — зарычала она, игнорируя мой комментарий, убирая короткие черные пряди с лица. — Четверть из них еще даже толком не оформлены!

— И? — не выдержал Тарасов, подаваясь вперед. — Вы хотите сказать, что это повод нарушать протоколы и игнорировать инструкции и прямые приказы генерального директора?

— В таких условиях невозможно работать! — рыкнула хиар. — У меня всего двадцать четыре человека в штате на весь огромный Иннотек! На все отпуска, больничные, премии и поиск новых сотрудников в бухгалтерию, клинниг, суппорт и хренову тучу других отделов. Я — человек, а не машина, — добавила девушка полным яда голосом, — и мне нужно время на сон, отдых и еду.

Я скривился. Хорошенькая и спокойная обычно Ксения превратилась во что-то скандальное и мерзкое буквально за несколько секунд. Она почти кричала, хотя раньше я за ней такого не замечал. Немного вытянутое лицо пошло пятнами, темное каре больше не выглядело аккуратным, а карие глаза метали молнии. Юпитер, ты сердишься — значит, ты не прав, да? Или сердишься, потому что виноват и понимаешь это?

— Может, воды, Ксения Владимировна? — спокойно предложил Келер. — Холодной, чтобы вас остудить?

Ристас сжала кулаки, все еще закрывая спиной продолжающую жаться на диване Лизу. Что-то бросила злобное Келеру. Зря она, конечно, с Виктором ссорится — очень дерьмовая идея, даже если сильно хочется.

С другой стороны, возможно, в словах лида хиаров есть доля правды. Иннотек — огромное прожорливое чудовище, и сотрудники требуются постоянно, вот только… Что-то я не помнил, чтобы мне хоть раз за последние пару месяцев попадались вакансии в хиар на корпоративном сайте, а его я просматривал несколько раз в неделю. Плюс на корпоративную почту периодически все тот же хиар высылал список открытых вакансий, но и там ничего похожего не было. Так если Ристас так зашивается, почему не набрала себе людей? Вряд ли бы Борисыч не пошел ей навстречу. Косяк логики, да?

Интересно, что бы сделала Славка? Она прекрасно умеет ставить на место зарвавшихся баб, мне такое удовольствие выпадало редко. Стоило подумать о Вороновой, в голову тут же закрались еще большие сомнения.

— Энджи, — обратился я к ИИ, делая глоток кофе и игнорируя очередную отповедь лида, — скажи, пожалуйста, во сколько Ристас покинула сегодня офис?

— Без пятнадцати пять, князь Игорь, — тут же сдала непогрешимая и честная ИИ главу эйчаров.

— Так зашиваетесь, Ксения Владимировна, что ушли сегодня пораньше? — не удержался от сарказма Тарасов. — Куда вы так торопились, позвольте узнать?