Гарвардский баг

Но проблема даже не в этом, проблема в том, что у Хомской вообще доступа нет к статусам сотрудников, она просто не может вносить изменения. Тогда, какого херна…

— Энджи, кто открыл доступ Хомской к базе? — задал очередной вопрос, готовясь отрывать головы. — И во сколько?

— Ксения Ристас, в пятнадцать минут второго.

— Когда доступ был закрыт? — не знаю, зачем спросил, ответ мне был известен и бесил неменьше, чем все то, что я уже успел услышать. Заставлял беситься все больше и больше.

— В два часа семнадцать минут, — то есть сразу после того, как «Фирсов» свалил из здания.

— Кто согласовывал со стороны службы безопасности? — скрипнул зубами.

— Запрос не ясен, команда не распознана.

Сука…

— Выгрузи видео выходов в промежутке между двумя и тремя часами ночи.

— Мне понадобится двадцать три минуты шестнадцать секунд на обработку запроса, — оповестила ИИ, выводя прогресс на экран.

А я схватил планшет, чтобы залезть в реестр. И снова заскрипел зубами: запрос от системы — вот, до безопасников дошел и был принят и согласован, а вот кем… непонятно. Просто нет данных.

— Ирита, — обратился я к все еще работающей системе, почти рыча, — продублируй информацию на носитель «F» и зачисть мой реестр и команды через полтора часа. Запусти проверку по запросу к базе, — я швырнул в Ириту чертовым запросом, — найди того, кто согласовал.

— Да, Игорь, — отозвалась спокойно машина.

Я засунул в карман смарт, забрал планшет и вылетел в коридор. Отправился к Тарасову: портить настроение и прописывать люлей животворящих.

В кабинете безопасник оказался не один: на диване развалился Ник, возле стола, склонившись к монитору Андрея замер Эдик, что-то старательно и убежденно доказывая высокому и все такому же до омерзения веселому начальству.

Ничего, это тошнотное выражение на его морде ненадолго.

Я хмуро оглядел честную компанию, втянул с шумом воздух, с удовольствием отмечая, как напряглись присутствующие, стоило мне появиться.

— Пошли вон, — прошипел, делая шаг в сторону, чтобы пропустить засуетившихся парней. Повторять дважды им не пришлось, дверь за моей спиной закрылась бесшумно секунд через тридцать, оставляя меня с Тарасовым в гулкой тишине.

— Гор? — Андрей сложил руки перед собой, под тонкой рубашкой напряглись плечи, в зеленых глазах мелькнул намек на настороженность.

Я молча положил перед ним планшет и остался стоять. Не был уверен, что сдержусь, если открою рот. У безопасника ушло меньше нескольких секунд на осознание причины моего появления в кабинете и «я-тебя-сейчас-придушу» выражения на роже.

— Не понимаю, — тряхнул головой Андрей. — Я не видел запросов от Ристас.

— Запрос был, — смахнул я страницу, открывая другую, — и доступ Хомской кто-то открыл и Фирсов, если судить по последней записи с его чипа, свалил из Иннотек только в пятнадцать минут третьего, хотя я собственными глазами видел, как он в обед садился в тачку. Мне продолжать?

— Нет, — скрипнул зубами Тарасов, — я начну проверку. — Бросил короткий взгляд на трекер. — Развернем Ристас и Хомскую или будем ждать до завтра?

— Ты предлагаешь ждать? — рыкнул я, безопасник скривился.

— Энджи, — позвал Тарасов, растирая яростно виски, — отправь Ристас и Хомской уведомления, пусть возвращаются в офис.

— Уже сделала, Андрей, — отозвалась машина, — исходя из анализа разговора.

— Юристам будем сообщать? Борисычу? — обратился ко мне Андрей. — По протоколу…

— Срать я хотел на протокол, — отошел от стола, падая в кресло. — Собирать здесь консилиум и разводить базар мне не интересно. Запусти проверку.

— Энджи, — позвал машину снова Тарасов, параллельно что-то набирая на клавиатуре. — Келер еще в офисе?

— Да, Андрей.

— Зови ко мне, — пробормотал рассеянно мужик и снова ушел в массив.

А я пялился в планшет, как привязанный. Пять минут, пять минут до того, как Энджи закончит выгрузку видео. Возможно, на камерах ничего и не будет, но просто ждать — это ад.

Три минуты.

Две.

Тридцать секунд.

Готово.

Иди к папочке, сука.

— Ирита, — обратился я к машине уже спокойнее. Злость, конечно, отлично мотивирует, но сейчас мне нужна холодная голова, — проведи анализ сотрудников. Мне нужен временной отрезок, имена и фамилии всех, кто покидал здание с одиннадцати вечера до трех. Проанализируй видеозаписи с внутренних камер, датчики на двери кабинета Станиславы Вороновой, определи, кто заходил и выходил из кабинета в этом же промежутке.

— Ирита? Ты охренел!?

— Да, Игорь, — машина и безопасник отреагировали почти одновременно.

— Не визжи, — отбил я почти спокойно. — Так надо.

Тарасов сверлил меня взглядом несколько долгих секунд, хмурился, скрипел челюстью, стискивал до желваков. Я ждал, пока он справится с собой и перестанет психовать.

Понятно, почему психует: Ирита совсем сырая, выпускать и сливать ее с системой слишком рано. Очень высока вероятность багов, колоссальных системных сбоев и угроз безопасности. Но я знаю Ириту лучше кого бы то ни было в Иннотек, и я понимаю, что делаю. Полной интеграции не было, просто запуск поверх. Вместе.

— Почему Воронова, Гор? И с чего вдруг ты полез проверять Фирсова? Как узнал про Хомскую? — посыпались новые вопросы, когда Андрей наконец-то взял себя в руки. Снова отвел взгляд и уткнулся в монитор, пальцы опять застучали по клавиатуре.

Ирита ушла в анализ, а я положил планшет на колени и уперся взглядом в стену. Понимая, что, кажется, превращаюсь в параноика, потому что удовлетворять любопытство Тарасова не хотел совершенно. Проблема даже не в том, что «Славкины» тесты бесполезны, проблема на самом деле в том, что они небезопасны. Пара-тройка таких программ, запущенных в определенном порядке, и Энджи бы повесилась, а значит, релиз застопорился бы еще на несколько недель. Уязвимость в корне — дерьмо случается. Сейчас мои, как раз помимо прочего, пытались ее убрать. Вот только знали об этой лаже буквально несколько человек: Димка и Рома, Савельев и Воронова, Тарасов, я и Ник из безопасников. Само собой, знал Борисыч. Фирсов не знал, ну… или я думал, что он не знал.

— Ястреб? — не отставал Андрей.

Я вздохнул, запустил руку в волосы, снова взял в руки планшет. Не скажу — он ведь сам залезет и докопается, и хрен знает, какие выводы сделает из того, что найдет.

— В Славкиных тестах теперь дерьмо, — пожал плечами, приняв наконец-то решение. Поднялся, открывая окно с данными, сунул ему под нос. — Очень похоже на то, что делает обычно Воронова, но явно не ее. Мне сегодня их показал Борисыч, настоятельно порекомендовал привести Славу в чувства, пока информация не дошла до остальных власть имущих.

— Каким образом он узнал? — напрягся безопасник, продолжая ковыряться в данных и искать открывшего доступ Хомской. Ему хватило беглого взгляда на экран с данными, чтобы понять размер задницы.

— Фирсов вчера устроил скандал, — я свернул окна. — Насколько понял, наговорил много интересного про тебя, меня и Славку. Борисыч не мог проигнорировать, сам понимаешь. У нас все чисто, а вот у Вороновой косяки вылезли.

— Там не просто косяки, — оскалился Тарасов, — там пиздец.

— Вот и я так решил, поэтому подсуетился. Это не ее тесты, мужик, — покачал головой, возвращаясь назад к креслу и сбрасывая пиджак.

— Доказательства? — наконец-то оторвал взгляд от монитора безопасник.

— Комп ее, сетка внутренняя, код похож, но в то время, когда Воронова якобы их запускала, она была со мной. Официальная статистика, кстати, довольно неплохо изменена, и если ориентироваться на нее, то Лава запускала тесты в рабочее время. Если бы я не знал, что и где искать, хрен бы нашел. И Фирсов, если судить по данным его чипа, из офиса свалил в начале третьего ночи.

— Брисыч, я так понимаю, не понял, что перед ним? — невесело хмыкнул Андрей.

— Кажется, что не понял, но… сейчас это не особенно важно.

— Слава, судя по всему, тоже, или торчала бы сейчас с нами. Когда собираешься ей рассказать и почему молчишь сейчас? — нахмурился безопасник. Мое решение явно ему не нравилось.