Инсайт

Дарий, вновь ставший бесплотным духом, в страхе метался по комнате. Что же делать? Решение очевидно: надо срочно вернуться в тело! Он ещё не закончил своё дело. Он ведь только обрёл возможность дышать, жить, чувствовать мир кожей… он не готов потерять это вновь! Нет, не сейчас!

Дарий приготовился вернуться в тело, как неожиданно для него над Евой появился купол изумрудного цвета. Купол казался для духа препятствием. Не зная, стоит ли приближаться к нему, полтергейст попытался пробить изумрудное свечение огнём, но реакции не последовало. Боясь случайно навредить девушке, Дарий отказался от этой идеи. Его взгляд упал на Шута. Что это он там читает?

Спустя несколько минут стараний, на лице Мориуса появилось беспокойство. Что-то пошло не так. Он как следует очистил лёгкие девушки от воды и старательно делал массаж сердца, но Ева в себя не приходила.

– Дыши! – Крикнул он, нажимая на грудную клетку так сильно и резко, что рисковал сломать девушке рёбра. – Прошу тебя, дыши!

У Шута подкосились ноги. Чтобы не упасть, он ухватился за подоконник. В голосе Мориуса не осталось и следа от былой уверенности, теперь его вопль сквозил страхом и отчаянием. Килан перестал читать, устремив взволнованный взгляд на девушку. Рука с книгой бессильно опустилась вниз. Перед глазами поплыло: слёзы жгучими каплями прокатились по обветренному лицу. Неужели это конец и его самые страшные опасения подтвердились? В это невозможно поверить.

– Дыши! – Кричал охрипший Мориус. – Дыши!

Теперь его крик больше походил на глас вопиющего в пустыне, что прокатываясь эхом по просторной комнате, гулко отражался от стен и казался отчаявшемуся Шуту траурной ораторией.

Глава 7: За гранью

Ева проснулась от жгучей боли в груди. Нечем дышать. Она попыталась вдохнуть, но от этого стало только хуже. Что происходит? Должно быть, это какой-то страшный сон. Надо проснуться!

Проснись!

Кто-то удерживает её под водой. Кто это? За что?

Проснись!

Звенит в ушах. Ещё одна непроизвольная попытка вдохнуть воздух ртом.

Кажется, это не сон. Боль стихает, но тело продолжает бороться. В глазах потемнело. Пожалуйста, хотя бы один вдох. Ещё один.

Стало тихо. Появилось приятное чувство покачивания, словно она была на плоту. Потом Еву закружило, точно крохотную снежинку в лёгком вихре. Стало хорошо и свободно.

Она открыла глаза. Знакомое место: Ева стояла на перекрёстке, недалеко от своего дома. Это точно сон. Но боль была такой реальной… Хорошо, что это закончилось.

Из-за поворота показался экипаж знакомого серого цвета, запряжённый дымчатыми лошадьми. Экипаж быстро приближался. Кони сбавили скорость, притормаживая рядом с Евой. Раньше мальчишка не останавливался, чтобы поговорить. Ну, что ж, во сне можно нафантазировать всё, что угодно. Ева привычно помахала Треору. В ответ же альбинос округлил аметистовые глаза, и, казалось, стал ещё бледнее, чем раньше. Девушка почувствовала непреодолимое желание сесть в экипаж и, повинуясь странному порыву, сделала шаг навстречу.

– Стой! – крикнул ей мальчик и хлестнул коней серебристой плетью.

Лошади недовольно заржали и нехотя пошли вперёд. Треор обрушил ещё несколько яростных ударов на спины непокорных животных, и те галопом промчались мимо Евы.

Девушка вновь ощутила странное чувство кружения, словно её засасывало в воронку, а потом ей показалось, будто она падает.

Мир терял очертания и плыл перед глазами печального арлекина. Казалось, горе поглотило Шута полностью, а его неподвижная фигура обратилась в камень. Лишь только кровь гулко стучала в висках, напоминая о том, что он ещё жив. Из-за её шума он не сразу услышал крики Мориуса.

– У нас получилось! – восклицал лорд. – Она жива! Читай! – Он повернулся к Церберу. – Шут, очнись! Книга!

Что он говорит? Жива?.. Жива!

Шут наспех смахнул слезу, проморгался и поднёс книгу дрожащими руками к лицу.

Крупная мебель, находящаяся в помещении, слегка нависала над полом. Даже ванна с водой покачивалась над деревянным настилом. Более мелкие предметы кружились под потолком. Свечи горели, лампы треснули от яростного пламени. Всё вокруг выдавало присутствие и волнение полтергейста.

Дарий, всерьёз испугавшийся за Еву, заметил её пробуждение и тотчас бросился к ней. Раз она жива, то и он сможет вернуться! Вот только зелёное свечение появилось снова: Дарий опасается приближаться к нему.

Мориус велел Шуту читать… так не в этом ли дело?

Момент, и книга в руках Шута заполыхала. От неожиданности он запнулся, и купол тут же исчез. Плотные листы горели медленно, но языки пламени уже успели обжечь Килану правую руку, грозя облобызать и лицо.

Первая реакция при ожоге – отбросить горячий предмет. Так поступил бы и Шут, если бы от него не зависел успех ритуала и жизнь любимого человека. Не обращая внимание на боль, он попытался потушить страницы ладонью раньше, чем они почернеют и превратятся в пепел, но огонь был сильнее. Времени не было. Шут отодвинул книгу как можно дальше от глаз, прикрывая лицо второй рукой, и продолжил читать. Буквы, охваченные огнём, постепенно темнели, а хищное пламя обдавало лицо и руки мужчины нестерпимым жаром, оставляя на коже волдыри.

Дарий, воспользовавшись заминкой и отсутствием купола, ринулся к кашляющей девушке, когда камень вдруг снова начал преломляться, из-за продолжившего читать Шута.

Вновь эта мучительная боль в груди. Какие-то крики, голоса вокруг.

Ева шумно вдохнула, и вдох этот отозвался нестерпимым жжением в лёгких и резким уколом в макушке. Она закашлялась. Кто-то приподнял её и помог сесть, удерживая сильной рукой под грудью, чтобы она не упала. Сильно трясёт, в голове кавардак, ноют рёбра. Кто-то громко читает вслух, но слов Ева не разбирает. Вокруг неё зелёное свечение. Ева кашляет, опираясь дрожащими руками о мокрые одеяла, которые почему-то расстелены на полу. Свечение прекращается. С шеи свисает шнурок, а на нём болтается что-то, излучавшее этот странный свет. Глаза так щиплет, что Ева не может разобрать, что это. Предмет вновь начинается светиться. Что-то тёмное извне проникает в него, из-за чего он раскаляется добела, и, прожигая шнурок, падает на одеяла.

Зелёное сияние прекратилось.

Мебель с грохотом рухнула на пол. Ванна, ударившись ножками о поверхность, разбрызгала вокруг воду. Круговорот вещей под потолком прекратился, и все, летающие там, предметы, благополучно шмякнулись вниз.

Шут со стоном осел на пол, отбросив в сторону горящую книгу. Объятая пламенем, она продолжила догорать в углу. Волдыри, заполненные желтоватой жидкостью, покрывали руки Килана и четверть его лица, которую он не смог защитить от огня.

Ева отключилась. Сказывалась серьёзная нагрузка на сердце: организм требовал отдыха. Мориус передал девушку в руки моряку и бросился на помощь рыжеволосому. Тот, сидя на полу, тихо стонал от боли, не смея прикоснуться руками к лицу.

– Благодаря тебе, он ушёл. – Подбадривал Шута Мориус, охлаждая водой ожоги и готовя повязки. – Ты настоящий герой. Когда Ева узнает, как ты защищал её…

– Она… не должна знать. – С усилием ответил Шут. Он лежал в спальне для гостей с холодным компрессом на лице. Повязка закрывала весь ожог. Пострадала правая часть лба, висок, правый глаз и скула. Обожжённые руки Килана лорд обработал мазью и наложил на них чистые повязки. Мазь сняла жжение, но ожоги были серьёзными, и боль продолжала мучить пострадавшего. Он часто дышал. – Не говори ей.

– Почему? – Удивился лорд. – Это и скрыть-то не получится, ты сильно пострадал, Шут. Только слепой не увидит. Мне жаль, но останутся шрамы.

– Скажем, что книгу читал Сомбер.

– Постарайся не говорить сейчас, – мягко сказал Мориус, видя, что слова даются Шуту с трудом, – тебе нужно отдохнуть. Не волнуйся об этом. Позже решишь, что сказать ей.