Страница 56 из 66
Все сомнения и страхи ушли.
И когда Эрис Аш-исси протянул мне руку, я смело вложила в нее свою.
— Ты прекрасно выглядишь, — негромко сказал он.
Я окинула взглядом расшитый золотом темно-зеленый камзол.
— Ты… тоже.
— Я не это имел в виду, — усмешка.
— Я тоже.
О, глупая, глупая Лора Кромби! Прекрати, перестань, уйми свое сердце. Это не тот мужчина, с кем тебе суждено остаться, это не то место, где следует оставаться или питать какие-то надежды. Сегодня он тебя поцелует, а завтра отвернется и сделает вид, что ты — пустое место, или старая вещь, забытая, никому не нужная… Так ведь было, и не раз.
Но… почему он смотрит на меня так? Жадно, тяжело. Челюсти сжал до хруста, словно где-то там, внутри, идет борьба.
— Нам пора, — тон голоса Аш-исси внезапно сделался холодным, безжизненным.
— Как мы туда отправимся? — не ожидав такой смены настроения, я почти шепчу.
— В карете, конечно же, — ответил он, — эшти запрягают и в кареты.
* * *
Мы прибыли на бал, когда солнце только-только село, и сад вокруг королевского дворца был залит легкими, светлыми сумерками, в которых едва наметились тусклые огоньки фонарей. Было людно. Вернее, вокруг было много шедов, но все они были в людском обличье, разодетые в бархат, шелк и парчу.
Наше появление, конечно же, не осталось незамеченным: я чувствовала, как любопытные взгляды липли к спине, как в воздухе повисло напряжение — не опасное, скорее, насмешливое. А потом — шепотки за спиной. Вы только посмотрите. Да как он посмел! Это оскорбляет королевский дом!
Эрис все это прекрасно слышал. И я была благодарна ему за то, что он крепче сжал мою руку, и одними губами шепнул: ничего не бойся, они — ничто.
А сам приветливо улыбался, раскланивался, когда кланялись ему, но ни на миг не отпускал моей руки.
Когда мы вошли в тронный зал, Орис Аш-исси ещё не почтил своим присутствием. Зато были накрыты столы вдоль стен, по периметру, придворные собирались стайками, женщины щебетали, мужчины тоже о чем-то переговаривались. За нами стелился шлейф настороженных, почти испуганных шепотков. Да как он посмел?
Я посмотрела на Эриса, и вдруг поняла, что он улыбается. А мне стало страшно — самую малость.
— Зачем ты решил их подразнить? — едва слышно спросила я, приподнявшись на цыпочки, — это не опасно?
— Мой брат благословил наш брак, — все еще улыбаясь, ответил он так же тихо, — пусть подавятся своим возмущением. Они ничего мне не сделают. И тебе тоже.
Такое странное чувство… Как будто мы — сообщники. И это сближает, сильно.
— Наверное, тебе нужно перекусить, — заботливо сказал Эрис, подводя меня к накрытым столам, — тебе что-нибудь нравится?
Я окинула взглядом ряд закусок. Наверное, стоило перекусить, ведь я только завтракала, а до ночи ещё далеко. Эрис, не дожидаясь моего ответа, взял белоснежную тарелку и аккуратно положил на нее несколько крошечных бутербродов и тарталеток с непонятным содержимым. Подал тарелку мне.
— Попробуй. Тебе понравится.
Я благодарно посмотрела на него. Ну ведь… умеет же быть таким? Да что ж у него все отношение ко мне, как ряд черно-белых полосок?
…И отшатнулась, когда точнехонько за его плечом появилось холеное лицо Релии — красивое, но с таким кислым выражением, словно она объелась квашенной капустой, и у нее заболел живот.
— Ваше высочество, — пропела она, — какое счастье видеть вас при дворе… с супругой, — и одарила меня откровенно злобным взглядом, — надеюсь, вы будете танцевать нынче?
Эрис повернулся неторопливо, также неторопливо склонил голову в учтивом поклоне.
— Исси Релия, взаимно. И, конечно же, я буду танцевать. Со своей супругой.
Я молчала и наблюдала за тем, как мрачнее и мрачнее становится Релия. Ее взгляд с нескрываемой ненавистью скользил по мне, задержался на драгоценностях.
— Ваше высочество так любит свою человеческую жену, что одарили ее драгоценностями своей матери, — сухо заключила она.
— Моя жена — мое самое дорогое сокровище, — мягко ответил Эрис, — а все прочее, всего лишь металл и камни. Не более.
Релия как будто потускнела, выцвела мигом.
— Прекрасного вам вечера, ваше высочество, — сказала она, — и вам, исси.
Это ее «и вам» мне совсем не понравилось. Как будто она обещала мне все муки в подземельях Чистого короля.
— Не обращай внимания, — сказал Эрис, когда его бывшая невеста удалилась, — она ничего тебе больше не сделает.
— Но тут почти все думают так же, как она, — шепнула я, — они бы с радостью меня разорвали в клочья.
— Их желания ничего не значат. Слово короля — вот он, закон. Поешь теперь, Лора.
Закуски и впрямь оказались хороши, а то, что они здесь были представлены для всех желающих, оставляло надежду, что меня не отравят. Я послушно все съела, осмелев, сама взяла бокал с соком из пирамиды бокалов. Немного отлегло от сердца, но самое главное — здесь, посреди этого гадюшника, я чувствовала себя защищенной.
И вот, заиграли трубы, в зал вошел Орис Аш-исси. За ним — охрана, ещё кто-то из приближенных, а в хвосте процессии плелась Солья в компании то ли гувернантки, то ли служанки, то ли надсмотрщицы. Я видела, что девочка шарит взглядом по залу, помахала ей рукой, пытаясь привлечь внимание. Солья меня заметила, улыбнулась и кивнула. Правда, мой маневр привлек ещё и внимание короля: Орис прищурился, рассматривая меня, нахмурился. Затем уселся на трон. Ему тут же поднесли бокал, он его жадно опустошил, сказал что-то охраннику…
— Его Величество объявляет начало бала! — раздалось откуда-то сверху.
И тут же полилась музыка, веселая, бойкая. Мне казалось, что я даже мелодию узнала. Очень было похоже на те мазурки, которые мы разучивали в пансионе.
Эрис положил руку мне на талию, наклонился и проговорил на ухо:
— Если ты не хочешь танцевать, я не буду настаивать. Но я бы рекомендовал…
Его прервали. К нам подошел мужчина в темном мундире, коротко, по-военному, поклонился.
— Ваше высочество, его величество желает видеть вас и вашу супругу.
— Хорошо, — Эрис безразлично пожал плечами, — надеюсь, наш разговор не затянется.
И мягко потянул меня за руку, туда, где на троне восседал Орис Аш-исси.
Пока мы шли, я постоянно чувствовала на себе его взгляд, тяжелый, неприятный, как будто тянущий из меня силы. Опустила глаза. Не хочу на него смотреть, не хочу, чтобы он смотрел на меня. Но в какой-то момент Эрис остановился, я вскинула взгляд, и поняла, что вот он — трон, и что король зло сверкает глазищами, глядя на меня.
— Ваше величество, — тем временем голос моего мужа обрел сладость меда, — рад видеть вас в добром…
— Прекрати! — Орис вдруг чуть не сорвался на позорный фальцет, — это что такое? что это, я тебя спрашиваю?
— Где? — спокойно поинтересовался Эрис.
— На ней. Ты совсем берега потерял? Навешать на человека… драгоценности нашей матери? Из тебя все мозги вытрясли, а?
Я все ещё смотрела на короля, но он, казалось, напрочь забыл о моем существовании, его вниманием полностью завладел брат.
— Это моя жена, — медленно, с расстановкой, произнес Эрис и умолк.
Орис подскочил, словно до этого сидел на раскаленной сковороде.
— А ну-ка, вы, оба… идите за мной.
Это он почти прошипел, а я… я покрепче ухватилась за прохладную руку моего мужа. Похоже, не просто так тревожило меня дурное предчувствие. Ничего хорошего на этом балу не случится.
Следуя за королем, мы покинули тронный зал, углубились в коридор, залитый мягким розоваты светом от кристаллов в подставках. Затем Орис ударом ноги распахнул дверь, вошел в комнату. Я успела оглянуться — ну конечно же. За нами шла охрана. Мы… ничего не сможем сделать.
А внутри комнаты все оказалось вполне дружелюбно, я бы сказала — обыденно. Никаких пыточных инструментов, никакого оружия. Пара жестких кресел с высокими резными спинками, стол… На столе поблескивал графин с водой и рядом — высокий тонкостенный стакан. Так вот, Орис первым делом уселся на стул, плеснул себе воды — сам, не дожидаясь, пока это сделает прислуга — и уставился на своего брата тяжелым немигающим взглядом. Цвет глаз постепенно менялся с чернильного на алый. Король был зол, очень.