Страница 8 из 10
– Хорошо, что ещё любимый. А то я уже начал сомневаться после всех этих пирогов, пирожков, усов, и лысин.
– Всё, хватит! Ты просто издеваешься! Не хочу тебя ни видеть, ни слышать! Отстань!
И Наташа побежала по улице Якова Эшпая к розовому общежитию. Искорки с неё так и посыпались.
В эти дни Коля сочинил стишок:
И ещё сочинил, по случаю морозной погоды:
И ещё:
А потом:
А потом еще немного:
На этом Коля не остановился и ещё накропал:
И ещё сочинил, как будто его прорвало:
На этом Николай не остановился и записал на клочке бумажки, которую потом потерял и стишок уже никогда не вспомнил:
Словом, сочинял наивные стишки, отражающие возраст, пол, социальный статус, семейное и материальное положение автора. Всё как обычно, как всегда.
До отправки в армию оставалось два дня. Коля вернулся из Актюбинска в Йошкар-Олу и вошёл в пустую комнату общежития на улице имени композитора Эшпая-отца. Комната на четыре студенческих лежачих места была пустой, так как товарищи и однокурсники Николая уже разъехались защищать Родину в разных направлениях, кто на Северный флот, кто в Камбоджу воевать с красными кхмерами.
Николай лёг на кровать и повалялся некоторое время на спине, глядя в потолок. Попытался придумать осмысленный план действий на день, но ничего дельного в его коротко остриженную голову не приходило; он постригся под ноль сегодня утром в парикмахерской железнодорожного вокзала, когда приехал на электричке из Казани. Вернее, сначала план у него был, и он заключался в попытке помириться с Наташей, но эта миссия уже успела провалиться.
Когда он поднялся сегодня на этаж, занимаемый их факультетом, решительный и стриженный, то сразу же направился к двери, за которой находилась комната Наташи.