Клинок ночи

Она все еще была красивой, но годы брака с отцом Такако приглушили огонь. Она любила его и старалась делать счастливым. Говорили, сначала их брак был идеальным, они были самыми уважаемыми людьми общества. Но потом родились дети. Сперва Такако, а потом братья-близнецы и еще один. Дела росли не так, как семья. И удобное существование превратилось в борьбу. Отец Такако был мечтателем, но бесконечная борьба за пропитание и выживание сделало его тенью человека, каким он был.

Даже мама Такако не могла приободрить его. Были дни, когда все было хорошо. И тогда они оба улыбались и смеялись, дети повторяли за ними. Но это не длилось долго, периоды счастья рассеивались, как утренний туман, оставляя лишь холодную реальность ежедневного выживания

Детей не били, не бросали. Их отец трудился, чтобы они были накормлены, а мама проводила с ними каждый день, чтобы обучить и подготовить их к будущему. Они помогали с делами изо всех сил. Когда они не были в магазине, они готовили и убирали дома. Стремление мамы порадовать отца было заразительным. Каждый вечер важнее были прихоти отца. Мама Такако была наравне с детьми, ловила каждое слово, хотела услышать похвалу.

Шли годы, становилось хуже, жизнь гнила, как старый кусок бумаги. Отец Такако стал играть с друзьями. До того дня он сдерживался, зная, что в семье мало денег. Но одной ночью что-то заставило его передумать, и он принялся тратить деньги, которые заработал с трудом. Он поговорил с женой, и она согласилась, что ему стоит расслабиться с друзьями. Они посмотрели, сколько было денег, выделили, сколько можно взять с собой. Им пришлось подтянуть пояса, но они могли выжить без больших сложностей.

Той ночью Такако видела своего отца самым счастливым. Он вернулся румяный от побед. Он принес всем угощения, а денег выиграл больше, чем унес из дома. Той ночью семья праздновала удачу ужином. Та ночь навсегда осталась в памяти Такако, яркое и красочное воспоминание среди черно-белых картинок.

Счастье длилось какое-то время. Родители Такако были экономными, почти месяц в доме было весело. До первой ночи не доходило, но родители не так переживали, атмосфера была расслабленной.

Но Такако учили, что все в жизни идет по кругу, и удача семьи медленно превратилась в ежедневную тяжелую работу, которую семья хорошо знала. Снова торговец пошел играть, но в этот раз не для радости. Ради денег для семьи. Жена пыталась отговорить его, но не искренне, в ней тоже была боязливая надежда. Радость той ночи все еще была свежей в ее голове, и хотя часть ее знала, что удача не приходит дважды к одному человеку в игорном доме, она хотела верить в лучшее, так что не слушала интуиции, а поверила в уверенность мужа.

Вся семья ждала с предвкушением, но вернулся торговец с меньшим количеством денег. Их было намного меньше. Ему везло и не везло, но он ушел, пока не потерял много. Но денег стало меньше, еды тоже, и напряжение в доме повысилось. Но пока они справлялись, жизнь двигалась вперед, колесо жизни крутилось.

* * *

Колесо крутилось неотвратимо, как поднималось солнце. Ее родители стали больше ссориться. Такако не знала, что сказать. Родители ругались тихими голосами, чтобы не беспокоить детей. Такако порой улавливала обрывки разговоров, но редко этого хватало, чтобы понять, что происходит. Она подозревала, что это из-за денег. Она была достаточно взрослой, чтобы знать, что дела отца идут плохо, и потому у них было мало еды.

Такако задумалась, не были ли те ссоры связаны с тем, что они с отцом вдвоем отправились в Новое Убежище. Она не понимала, почему они были тут одни. Визит в город всегда был важным событием, шла вся семья. По делам или на праздник, но они шли вместе. Она все равно была рада оказаться здесь, она радовалась, что отец признал в ней что-то особенное. Но отец не отвечал на ее вопросы. Она нервничала от этого.

Такако восторженно разглядывала окрестности, но поглядывала на отца. Он улыбался ей, ловя ее взгляды, но выглядел так, словно вот-вот расплачется. Она не понимала. Они прошли долгий путь, но отец не принес товары. Если это был поход по делам, раньше с ним были товары. Отец не повел ее в конкретное место, а спрашивал, что она хотела бы сделать, и они это делали. Такако пыталась выбрать то, что стоило поменьше, но отец тратил на нее деньги без жалоб. Его щедрость пугала ее.

Такако понимала, что не стоит жаловаться, но таким она отца не знала. Ее отец был бережливым. Он рос у бедного торговца, не мог подняться, несмотря на старания. Тратить деньги без вопросов на его дочь было неслыханно.

Солнце садилось, отец спросил, хотела бы она особенное угощение. Она согласилась, они бродили, пока не нашли торговца сладостями. Отец Такако выбирал конфету, как самую важную покупку, а потом выбрал одну дочери. Такако потрясенно смотрела, сколько денег он дал торговцу. Он не получил сдачу.

Они сели в переулке, смотрели на прохожих, пока Такако ела конфету. Она никогда такого не ела, она видела цену, потому наслаждалась всеми силами. Пока она ела, отец не сводил с нее взгляда. Она была так поглощена угощением, что не заметила даже, как он заплакал.

— Знаешь, это была моя любимая конфета в детстве. Я не помню, как я получил ее впервые. Наверное, отец купил по особому поводу, как я тебе сегодня. Но мне она так нравилась, что при каждом походе в Новое Убежище я получал ее.

Такако посмотрела на отца:

— Как? У тебя же не было много денег.

Отец удивленно посмотрел на нее. Такако разозлилась. Он словно не понимал, что она сама многое видит.

— Ты увидела, сколько она стоит, — он звучал подавленно, словно знал, что его попытка быть щедрым провалилась. — Я тяжело трудился ради тех конфет. Я был одного возраста с тобой, я все время работал на отца. Он мало платил мне, но зато регулярно, как всем работникам. Он думал, что это научит меня, что тяжелый труд должен вознаграждаться, так что он давал мне немного денег. Это было умно. Если я старался, и дело развивалось, я получал больше. Если я был ленивым, я ничего не получал. Это был хороший урок, — его голос окрасила горечь, — даже если это была ложь.

Такако кивнула. Они не понимала последнюю часть его мыслей, но тоже мечтала о работе в магазине. Она не знала, позволит ли отец ей работать. Она была достаточно взрослой для этого, часто занималась мелкими делами, но ей не давали делать что-то важное для дела. Ее отец использовал мальчиков, даже если они были младше и глупее. Ее оставляли дома с мамой. Она хотела бы для себя такое отношение, как к мальчикам. И ей хотелось бы получать деньги.

Отец не дал ей вмешаться, продолжая задумчиво историю:

— Я трудился, а бизнес не сильно продвигался, но я мог немного откладывать. Как и наша семья, мы редко бывали в Новом Убежище, так что я почти всегда успевал накопить на конфеты. И каждый раз был лучшим. Это не расстраивало, ведь я так старался накопить на них.

Отец Такако издал смешок и покачал головой.

— Отец не понимал. Он считал это ужасной тратой денег, начинал считать меня потерей. Но для меня это стоило траты, как и сегодня.

Такако склонила голову. Это звучало неуместно и зловеще. Вопросы, которые прогнала из головы конфета, вернулись в ее мысли.

Ее отец не дал ей долго думать.

— Такако, мы здесь, потому что я нашел для тебя работу.

Сердце Такако подпрыгнуло от радости. Работа означала деньги, она могла остаться в Новом Убежище. И больше не будет бесконечных дней уборки в доме. Она ощущала себя соколом, вырвавшимся из клетки на яркий свет нового дня.

— Такако, я хочу, чтобы ты знала, что я не рад, что работать ты будешь здесь. Если бы не мои ошибки, тебе не пришлось бы работать, ты могла бы жить с матерью и со мной, пока не нашла бы мужа, как мы и планировали. Но случилось иначе. Ты можешь вечно меня ненавидеть, но я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. И мама тебя любит, и хотя ты можешь не простить меня, прошу, не поминай лихом.

Слова отца разносились эхом в ее голове, не зацепляясь. Все, что он говорил, уносило от нее ветром. Такако затерялась в мечтах о будущем, видела свой магазин, как она отправляет семье деньги. Она им всем покажет! Она спасет семью, вернет дому честь. И она любила отца сильнее, чем когда-либо.