Дыши со мной

— Здравствуйте, — слегка прочистив горло, произнесла Слава и замерла, потому что Самсон повернул голову и сразил наповал бесконечно синим, как сапфир, взглядом. Глаза в ореоле густых чёрных ресниц завораживали мгновенно.

— Здравствуйте. Занимайте место. Не стесняйтесь, — произнёс Ковальский, забирая её талончик. — На что жалуетесь?

— На жизнь, — съязвила, не удержавшись, Слава и послушно заняла место в стоматологическом кресле.

— Чем же она не мила? — улыбнулся стоматолог, и у пациентки скрутило живот от чувственных губ.

Пока Ковальский мыл руки, она наблюдала за ним и дышала через раз.

— Слишком короткая.

— Логично. Желаете удлинить? — произнёс он своим возбуждающе бархатным голосом, подходя к рабочему месту.

— Да, — кивнула Слава. На длинные слова у неё не хватало дыхания.

«Тестостерон так и прёт. Это ж грех во плоти. С ним наркоз не нужен», — думала она, с ужасом осознавая, что его чары действуют даже на неё.

— Посмотрим, что можно сделать. Открывайте рот, — мужчина подмигнул, и Слава окончательно растаяла, но рот открыла. Ковальский со знанием дела осмотрел все зубы и удивлённо застыл. — Не вижу проблем. Вы будете жить долго, судя по всему. Зубы в порядке.

— Я знаю, — шепнула Слава, сжимая в пальцах телефон. Сейчас она представляла себя на месте Виты и не могла понять, почему та ушла от самца орангутанга с внешностью голливудской звезды. Всё в этом представителе совратителей человечества вызывало мысли о сексе.

— Много лишних денег? Приём стоит…

— Очень дорого, — закончила Слава, приходя в себя. — Я заплатила за разговор.

— Любопытно, — на выдохе произнёс Ковальский, удобнее устраиваясь на стуле. — К психологу не проще?

— Если бы вы были психологом, тогда да.

— Ну, хорошо. Раз уж заплатили. Давайте поговорим. О чём?

— О ней, — Слава показала фото Виты на телефоне. — Помните её.

— Конечно. Вита Жилина. Верхняя восьмёрка слева, — кивнул он.

— И всё?

— А что ещё?

— Сколько вы жили вместе прошлой осенью? — выпалила Слава, чувствуя, как пощипывает щёки.

— Мы не жили прошлой осенью.

— Но…

— Она жила у меня. Это верно. Я приютил её на время, как друг. У неё были… проблемы, — запнулся он и посмотрел на сцепленные в замок пальцы.

— Не переживайте. О её проблемах, наверное, весь город знает. Ей сейчас всё равно. Она в Австралии, — соврала Слава. Что-то в великолепном мужчине было не так. — И спали с ней, как друг?

— Нет.

— Да. Глупо отрицать. Попользовались и бросили.

— Нет, — упрямо повторил он и поднялся со стула, чтобы подойти к окну. — Я не сплю с женщинами. И я не бросал её. Она сама ушла после…

— После чего? — насторожилась Слава. Облик мужчины не вязался с монашеским воздержанием.

— Она увела у меня друга.

— Доктора Юра, — ахнула девушка и зажмурилась на мгновенье, представив Юрия в стиле ню рядом с Ковальским.

— Кто это? Не знаю такого. Нет. Она увела Ника. Правда, он вскоре вернулся, но мы больше не были вместе, — грустно сказал Ян, глядя в окно.

— Ник тоже врач?

— Да. Хотите и с ним поговорить? Он в соседнем кабинете, — усмехнулся Ковальский.

— Увы, я на мели. Хватило только на нашу беседу.

— Ничего. Я приглашу его сюда. Может… он…

Мужчина сделал короткий звонок и через пару минут в кабинет зашёл ещё один представитель рода человеческого с избытком тестостерона. Он был так же высок, но более строен, чем Ковальский.

— Дверь прикрой, — коротко бросил Ян. — У меня пациентка с идеальными зубами.

— И что? — спросил Ник.

— Она не умеет держать язык за ними.

— Эй, вы обо мне говорите. Извольте не в третьем лице, — возмутилась Слава. Между мужчинами искрил воздух. — Ой, мальчики, не самовоспламенитесь.

— Что? — в унисон воскликнули они и разом повернули головы к девушке.

— Ничего. Не пойму, то ли вы дыры друг в друге прожигаете, то ли сожрать друг друга хотите, — искренне воскликнула Слава, с удовольствием строя догадки. — Мне любопытно, как можно было от Яна уйти к Вите. Судя по вам, двоим, она там была лишней.

— Мне тоже так казалось, — неожиданно встал на её сторону Ковальский.

— Я же сказал, это была ошибка. Она притащила… Неважно. Я был в отключке, — зашипел Ник, поглядывая на дверь. — Я ничего не помню.

— Слышь, Ян, он, реально, ничего не помнит. Вы почти год накручиваете себя напрасно. Вы ей оба не нужны. Её нет. Она никогда не вернётся сюда. Теперь уж точно, — выпалила Слава. Ей хотелось сказать, что у Ника и Виты получился сын, но, глядя на несчастного Ковальского, пришлось молчать. Судя по всему его гормоны зашкаливали рядом с Ником. Тот тоже выглядел неважно. — Мальчики, считайте, я ваша зубная фея. Уже помиритесь что ли. Только подождите, я выйду. Боюсь, не выдержу. Я вроде как натурал. Да и зубы жалко. Кто вас знает, чего на радостях удумаете?

Она говорила, а сама, успев соскользнуть с кресла, уже кралась к двери и старалась не смотреть на сладкую парочку, но поневоле подглядывала. Её сознание слегка коробилось, несмотря на природную толерантность. Одно она точно знала, Егорка всегда будет лишним. Его зачали случайно, в наркотическом угаре. Слава выскользнула за дверь и плотно её закрыла.

— Вас позовут, когда решат, что делать с моими зубами, — сказала Слава, заметив, что одна из девушек встала. — У меня серьёзные проблемы.

«У меня, действительно, серьёзные проблемы. Придётся искать Егорке семью, которая усыновит его. А я не хочу этим заниматься. Как будет, так и будет. У всех своя судьба», — думала она, покидая клинику. На широком крыльце Слава задержалась, наслаждаясь тёплым солнцем. Спешить было некуда. Она снова проверила телефон и вздохнула — сообщений не поступило. Ноги медленно начали отсчитывать ступеньки.

— Постойте, — послышался окрик.

Слава обернулась и машинально провела языком по зубам, словно считая их. Из дверей выбежал Ник. Он остановился рядом и сжал ей плечи сильными пальцами.

— Вита точно не вернётся? — взволнованно произнёс мужчина, пристально глядя в глаза Славе.

— Точно. Шантажировала? Говорила, что беременна? Хотела замуж?

— Да, — после некоторого молчания, ответил Ник.

— Не поверил? Ну, и правильно. Она всего лишь хотела, чтобы её любили. Ты бы не смог.

— Нет. Осуждаешь? — спросил он, не заметив, как в разговоре оба перешли на «ты».

— Мне всё равно. Это ваши жизни. Мы все совершаем ошибки, только не всегда понимаем, когда, где и как. Удачи, — пожелала она.

— Возьми, — Ник вложил ей в руку визитку. — У тебя вечный бонус.

— Будем надеяться, что не пригодится, но всё равно спасибо, — сказала Слава и убрала карточку в сумку. — Будь счастлив!

— Спасибо. Ты тоже.

«Для полного счастья мне не хватает только этого самого счастья, увы», — подумала она, уходя прочь от того, что не понимала и не собиралась понимать. Её жизненные ориентиры кардинально отличались, и меньше всего она хотела, чтобы малыша воспитывали два папы. Как приверженец традиционной системы семейных взаимоотношений, Слава не видела ничего иного, кроме как мужчина и женщина, муж и жена, мама и папа, бабушка и дедушка. Она признавала свободу выбора, но оставалась при своём мнении: полноценную жизнь ребёнку могут обеспечить только там, где есть материнская забота и мужской авторитет. В который раз Слава сочувствовала нелёгкой судьбе Егорки. Не везло ему в жизни, хоть ты тресни. Её так и подмывало рассказать обо всём Жилину, чтобы он понял, что остался единственным родным по крови человеком, которому должно быть дело до внука. Достав телефон, она отправила сообщение Юрию:

«Мне нужен номер телефона Жилина».

Сухая фраза без дружеской подоплёки, строго, чётко и по делу. Глубоко в подсознании засела детская обида за то, что человек, назвавшийся другом, не отвечал на сообщения. Умом она понимала, что сама пропустила все его послания и проигнорировала звонки, что он может быть занят. В конце концов, он работал с живыми людьми, от которых не знаешь, чего ждать. И всё же обижалась, как ребёнок.