Дыши со мной

Дыши со мной

Татьяна Снимщикова

Пролог

Ослепительно яркий свет заставлял черноту ночи растворяться без остатка. Слава знала, что следом за вспышкой последует оглушительный скрежет и боль. Чужая боль, разрывающая душу на части. Так и есть. Тело сжалось в пружину, и крик нечеловеческой силы сотряс воздух. Свет померк, снова всё заволокла тьма.

«Сон. Это всего лишь сон, — со стоном подумала Слава, не мигая глядя в потолок, по которому блуждали тени в скудном свете, просачивающимся сквозь стекло незанавешенного окна. — Когда же он кончится».

Ночные кошмары длились уже больше года. Впрочем, как и чувство вины. Быть может, одно порождало другое. Слава откинула влажное от пота одеяло и устало поднялась с постели. Ей снова предстояло коротать ночь наедине с воспоминаниями. В такие мгновения она жалела, что не на дежурстве. Уж лучше всю ночь напролёт занимать мозг и руки работой, нежели метаться между прошлым и настоящим. Девушка с радостью воспользовалась бы шансом, если бы таковой подвернулся, но руководство строго придерживалось пресловутой охраны труда и только в исключительных случаях, когда требовалось подменить заболевшего или ушедшего в отпуск сотрудника, разрешало работать сутки через двое. Иногда Славе везло сократить отдых до одного дня, но это случалось крайне редко. Для неё отпуск грозил обернуться самой страшной карой. И это время приближалось. Буквально через две недели её грозили вытолкать из роддома пинками, если она не уйдёт по доброй воле.

— Нет. Я не могу, — сквозь зубы прошипела Слава, шаркая шлёпками по полу до кухни. — Они же знают, что я не могу уйти. Почему?

На этот вопрос ей уже ответили сто раз. Потому что она похожа на зомби и работает на автопилоте, а в отделении интенсивной терапии для новорожденных, в простонародье в «Травме», это чревато потерями.

— Я же в норме, — бурчала Слава. Вытащив из холодильника кувшин с водой, она прижала его ко лбу. — Всё под контролем.

Само собой, начальству было виднее. Девушка могла не соглашаться с чужим мнением, но любой, кто знал её до трагедии, мог подтвердить, что от прежней Славы осталась лишь копна медно-русых волос. Этот удивительный насыщенный оттенок раньше соответствовал облику и характеру заводной, огнеопасной красавицы. Теперь же янтарного цвета глаза не сияли, кожа потускнела, черты лица заострились, и волосы выглядели париком с чужой головы. Даже тело как-то уменьшилось, несмотря на высокий рост.

— Они не понимают. Я ж сдохну. Может, и к лучшему, — Слава взглянула на кольцо, которое всё ещё носила на безымянном пальце правой руки. Всего один год и три месяца назад она вышла замуж. Никто не понял зачем, но было весело и бесшабашно. Более весёлой свадьбы не состоялось ни у кого из друзей. К ЗАГСу тогда прикатили на мотоциклах и заняли всю стоянку. Жених и невеста выделялись из толпы новобрачных экипировкой для мотоциклистов. Вместо фаты на голове Славы красовался белый шлем. Весь день и всю ночь дружной компанией свадебная процессия колесила по дорогам. А к утру, когда друзья разъехались по домам, молодой супруг на радостях разогнал мотоцикл до предельной скорости и…

Слава поставила кувшин на стол. Руки дрожали. Перед глазами опять всё вспыхнуло и полетело. Она в тысячный раз задалась вопросом, почему осталась жива. Даже мотоцикл практически не пострадал, а муж умер мгновенно, пролетев несколько метров по встречной полосе и попав под колёса внедорожника. Семейная жизнь продлилась пятнадцать часов и десять минут. Потом были слёзы, похороны, проклятия свекрови по телефону и бесконечное чувство вины, от которого спасала работа.

— Мне не нужен отпуск, — с отчаянием прошептала Слава, подпитывая себя надеждой, что начальство сжалится, но разум встревал колючими насмешками в душевные терзания. — Я не хочу в отпуск.

Так и не глотнув воды, она поплелась в спальню, которую не пришлось делить с мужем. Эту квартиру в качестве свадебного подарка ей оставила бабушка, перебравшись жить к своему сыну. После трагедии никто не стал ничего менять. Слава не хотела, чтобы её кошмары причиняли любимым людям боль. Всё, чего она добивалась, это расстояние и одиночество. У неё получилось. Рядом не было никого, кто бы сказал: «Дыши со мной».

Глава 1. Дыши со мной

Как ни сопротивлялось утро, оно всё же наступило. Для конца мая оно выдалось чересчур серым и невзрачным, хотя обычно радовало людей солнечными лучами. После бесполезного блуждания по квартире и мучительного лежания в постели Славе удалось ненадолго задремать, чтобы с восходом очнуться с мутной головой. Жизнь продолжалась, но до чего безрадостно.

От тягостных мыслей временно отвлекли сборы на работу. По привычке Слава сварила кофе, выпила его под монотонное бормотание диктора новостного канала, собрала контейнеры на обед и ужин. Прежде чем выйти из квартиры, девушка застряла перед зеркалом, недовольно собирая непослушные густые волосы в «колосок». При её работе торчащие космы недопустимы, к тому же на прилизанную голову удобнее натягивался подшлемник. Если бы её сейчас увидели родители, то забыли бы как дышать. Слава не только не продала байк, но к тому же сдала на права. Мрачный монстр остался единственной связью с прошлым. До сих пор, забираясь на него, девушка ощущала присутствие мужа. За короткие три месяца знакомства он научил её всем премудростям вождения, накупил одежды, защиты, будто заранее знал, что случится. Он заставил полюбить скорость и встречный ветер. Он сам был ветром.

— Сойдёт… — вздохнула Слава, критично осматривая причёску. Девушка подтянула специальные джинсы для езды на байке, сняла с вешалки куртку и не спеша закуталась в неё, превращаясь на глазах в бесполое существо. — Пора.

Подхватив рюкзак, шлем и перчатки, она вышла из квартиры и поспешила прошмыгнуть на лестницу. Там меньше всего существовал шанс столкнуться с соседями. Все, кроме неё, пользовались лифтом. От сочувствующих взглядов и слов ей всегда становилось тошно, а от назидательных речей хотелось рычать. В этом доме Славу знали с детства. Каждое лето она приезжала погостить к бабушке, а окончив школу, поступила в колледж в этом городе и переехала на постоянное место жительства. Вся её жизнь была на виду, а потому соседи считали своим долгом воспитывать, особенно после того, как она оживила монстра, который стоял перед подъездом долгое время, словно памятник сломанной жизни. Короткое замужество ставилось в пример не в меру загулявшим девочкам, мол, смотрите, любовь до добра не доводит.

«Только бы никого не встретить», — стучало в голове, пока девушка считала ступеньки, сбегая с четвёртого этажа. Где-то шумел лифт, хлопали двери. Дом не спал. Жильцы собирались на работу так же, как и она. Выскочив из подъезда, Слава метнулась к мотоциклу. Убрать рюкзак в багажник, натянуть подшлемник и шлем — дело быстрое, отточенное, и всё равно каждый раз кто-нибудь обязательно оказывался рядом, чтобы сочувственно поохать и покачать головой.

— Владка, когда же ты его бросишь. Мало тебе было? — донеслось сзади. Девушку будто нарочно поджидали, чтобы выбесить окончательно, называя Владой. Да, родители дали ей имя Владислава, но она терпеть не могла, когда к ней обращались иначе, чем Слава. А здесь все именно этим и занимались.

— Мне всегда будет мало, — прогудела в мягкую ткань Слава и со злостью протиснула голову в шлем.

— Вот шальная…

Спасительный рык двигателя бальзамом пролился на израненное сердце. Благословенный звук, заглушающий все остальные, ласкал уши. Под недовольные взгляды и пересуды, мотоцикл унёс свою хозяйку из двора. Между тем город проснулся. Проезжая часть забилась машинами. Приходилось маневрировать, собирая проклятия застрявших в пробке водителей. Всю дорогу до роддома Слава наслаждалась перестроениями. Во время гонки мозг не отвлекался на боль, сердце бешено стучало от скорости. Дерзкий стиль вождения Слава переняла у Егора. «Стань ветром», — звучал в ушах его голос, и она летела, наплевав на правила и условности. Ведь жизнь так коротка, и надо всё успеть.