Страница 26 из 49
— Всего-то возни, — кинул Властелин. — Учитесь, детишки. Чем вы там развлекаетесь?
— В Палатах появились ракноссы, — весело сообщила Ривер. — Мы летим через Обсерваторию спасать планету!
В ответ раздались редкие хлопки: ладонь била по запястью ниже железной перчатки. Её хозяин выплёвывал каждое слово, будто делал одолжение:
— Спасать. Вы кинетесь наружу. Кто бы мог подумать. И наплевать, что без ТАРДИС рассчитать воздействие Доктора на структуру пространства-времени невозможно. А то, что здесь она перерастянута, что налицо парадокс, вы забыли. О, какие пустяки — нечаянно измените ход событий, которые должны произойти, и Вселенная коллапсирует. Вам дела нет.
Стремительно нагнувшись, Властелин подхватил чёрно-оранжевый шарик и повертел перед лицом. Внутри развернулась сверкающая сеть, она опутывала голубую планету.
— Вот, смотрите. Гибель Валладариана и всей иллинойской расы — фиксированная точка. Также фиксированная точка — пустая и безжизненная Неклида через год. Небесные Палаты — искажение, которое надо убрать. Искажение, и оно рассосётся само, только не мешай. Сейчас на Неклиде две цивилизации, правда, арахнойцы уже почти погибли. Какой катаклизм убьёт иллинойцев, неясно, но какой-то убьёт.
— Понятно, какой убьёт, — проворчал Джон. — Ракноссы. Уже начали.
— И славно. Тогда искажение исчезнет, Паутина Времени не порвётся. Доктору нельзя вмешиваться, он всё испортит.
— Неужели… — Зелёные глаза Ривер теперь были больше крыжовника, в них плескалась тревога. — Неужели мы не станем помогать? Позволим паучарам сожрать тысячи разумных существ, и пальцем не шевельнём?
— Девчонка. Ты слишком глупа, раз не понимаешь. — Слова звякали ледяными камешками. — Падение Палат уже произошло, их гибель вписана в Паутину. Лезть сюда — значит нарушить кристаллизационный узел, вспороть ткань пространства-времени и обречь на гибель другие расы.
Джон сцепил в замок пальцы и склонился к самой консоли. Признать правоту Властелина было бесчестно, чудовищно, отвратительно. Необходимо. Стукнул в отчаянии по пульту и хрипло выдавил:
— Он прав. Иллинойцы должны умереть. И похоже, именно это сейчас и начинает сбываться. Но мы не можем ничего изменить. Ход истории здесь трогать нельзя…
Ривер принялась спорить, но взглянула ему в лицо — и замолчала. Её передёрнуло. Сказала лишь:
— Тогда в темпе чиним старушку и убираемся. Не хватало Доктору смотреть на пир ракноссов, потом от кошмаров не отобьёмся. Но Клара-то снаружи, ведь надо шлёпать за ней?
— Надо, — вздохнул Джон. — Давай шлёпать.
— Идиоты, вы всё-таки решили выходить?! — сорвался на крик Властелин.
— Мы аккуратно, за Кларой и назад, трогать паучков не будем, — успокоила его Ривер.
Она настояла, чтобы её поделку, «шмудли-дудли маскировщик», взяли с собой: притвориться иллинойцем, и никаких вопросов от местных.
Облачившись в любимый оранжевый скафандр, Доктор запихнул в карман внизу штанины звуковую отвёртку, к поясу привесил бластер: вдруг метеориты встретятся? Любовно провёл по матовому баку мотоцикла и кожаной сидушке. Ну, красавчик, погоняем? Прости, старина, давно тебя не выгуливал.
Он завёл мотор, резкими открытиями газа прогрел двигатель, и — шестая передача!
Спортбайк рванул с места в воздух, оставляя за собой две синие дорожки плазмы из сопел. Плавный разгон? Для слабаков.
Под колёсами пронёсся «плавник» телескопа, передний силовой щит врезал по стеклу, раскромсал его на вьюгу из осколков, байк вырвался в черноту. Обсерватория сразу пропала: работает маскировка ТАРДИС. Сопла ударили сильнее, синие дорожки сзади стали толще, но пространство и время кругом словно замерли. Один, среди пустоты.
Как всегда.
Доктор повернул руль, и навстречу медленно выплыла необъятная тонзура голубой планеты с пёрышками облаков: до атмосферы ещё добраться надо. Вокруг диска сверкали, будто капли росы, тысячи объектов; что это?
Приглядевшись, различил цилиндрики с прямоугольными крылышками из солнечных батарей, похожие на стрекоз, — спутники? Зачем так много?
Они медленно поворачивались, наставляя свои тарелки-антенны в одну точку: на чёрный байк. Система обнаружения?
А, понятно: первый эшелон планетарной защиты. Иллинойцы, похоже, сильно впечатлились гибелью Валладариана, и новую колонию превратили в неприступную цитадель. Да уж, прорваться тут сложновато…
Спутники были уже близко. Внезапно две «стрекозы» ударили огнём из сопел и ринулись навстречу байку; Доктор едва успел включить боковые щиты, как в них с обоих сторон шибанули взрывы. Вспышка!
Джон с шипением отскочил от консоли: мгновенно раскалившийся джойстик обжёг руки. Главный экран нестерпимо жарил белым.
— Чего вовремя не зажмурился?! — кричала на ухо Ривер. — Отключай щиты, топливо гикнется, не дотянем!
— Вы там вконец ошалели? — возмущался Властелин по громкой связи. — Почему тряхнуло так? Упрямчик, хватит играться!
Джон, жмурясь от света, добрался до консоли и проворчал в микрофон:
— Возвращайся лучше, у нас сложности. Надо бы линии будущего посмотреть…
— О, неужели? Вдруг осознал, что нуждаешься в моей помощи?
— Прекрати, Рассилон. Погибнем же.
Послышался недоверчивый смешок.
— Вроде бы мы условились не использовать это имя.
— Ты — не он, а я — не Доктор, — раздражённо ответил Джон. — Но дело в том, что конкретно сейчас это не имеет значения. Ты жить хочешь?
Повисла пауза. Сквозь белёсую мглу на главном экране проступили сотни спутников-камикадзе, сумасшедшими мухами несущиеся со всех сторон.
— Погоди, поднимусь в Зал Контроля Одиннадцатой, — бросил Рассилон. — Здесь мне луны не видно.
Щиты пришлось оставить. Трития для двигателя пара кило, хватит добраться до соседней галактики; но если вбухивать энергию в поддержание силового поля, да ещё на максимуме, то может не хватить и на торможение у поверхности. А если придётся включить трансдукционный барьер? Ровно за четыре секунды и потратишь топливо.
Конечно, ТТ-барьер — вещь мощная, рассинхронизирует по времени то, что внутри, с тем, что снаружи; но не дай Омега его применять, сожрёт всё подчистую.
Беспокойные «стрекозы» таранили и таранили невидимый щит, беззвучно расцветали оранжевыми астрами с белой сердцевиной. Стекло скафандра Доктор затемнил до предела, поэтому не сразу увидел громаду, которая вынырнула из-за сияющего голубым края планеты.
— Ты посмотри на эту красоту!.. — восхищённо выругалась Ривер.
— Имеешь в виду покусанный бублик, из которого торчит коническая труба?
— Да, я имею в виду орбитальную крепость. И она уже начала палить!
«Труба» суженым концом обернулась к ним, показала круглое дуло и выплюнула один за одним пять снарядов.
— Пушка Гаусса, — констатировал Джон. — Годится, чтобы сделать дуршлаг из межзвёздного крейсера. Похоже, иллинойцам для гостей ничего не жалко.
— Ты прав. Понастроили всего, а тут, за пределами галактик, и метеориты не летают, так хоть оторваться на воробушке, вроде нас. Уклоняемся?
— Нет, Ривер, подождём, пока болванки снесут наши щиты.
Джон взялся за джойстик, собираясь повернуть байк вправо. Снова включилась внутренняя связь:
— Упрямчик, продолжаешь выпендриваться? Медная луна красная!
— А так? — спросил Джон, беря левей.
— Пожелтела. Но бордовые полосы набегают. Скрестились…
Джон вжал на себя джойстик, байк задрал переднее колесо и ушёл вверх. Под задним проскользнула светлая полоса.
— Ещё и лазеры? — вскрикнула Ривер. — Силовое поле же против них — фуфлище, ты чего не нацепил отражатели?
— Мамочка не дала, — пробурчал Джон, намереваясь повернуть ниже и прислушиваясь к ругани Рассилона.
Доктор шёл на форсаже. Уклоняться от лазерных зарядов и железных болванок становилось всё сложнее: крепость уже подошла близко, стали видны её надстройки, шлюзы, шипы орудий, словно вычерченные старательно и резко. Лампаданос спрятался за тонзурой планеты, бросал из-за горизонта косые лучи, и бок станции полыхал — к сожалению, не настоящим огнём.