Страница 7 из 11
– В этой стране случалось и не такое, – Краузе критически уставился на содержимое тарелок. Я задумался – с такой скоростью доставлять заказ в отечественных ресторанах могут только премьер-министру, – О, боже, надеюсь, это не пищевой плутоний… Мать Васюковой при поддержке адвокатов взяла штурмом окружное управление здравоохранения, подключила связи и забрала дочь из больницы. Лечение прервали. Симптомы возобновились. Тяжелые навязчивые мысли, попытки с ними справиться. Больные понимают бессмысленность своих действий, но не могут с ними бороться. Без лечения симптомы ОКР прогрессируют до такой степени, что катастрофически влияют на жизнь человека. Это и произошло. Людей с синдромом преследуют мысли о самоубийстве, но только один процент совершает суицид. К сожалению, гражданка Васюкова в него вошла…
– Какой ужас…
– Ей поставили капельницу, не волнуйтесь. Медицина в нашей стране не бог весть какая, но ставить капельницы научилась. Лечиться ей придется долго, возможно, безрезультатно…
– Вы оказались правы.
– Я часто прав, – пожал плечами доктор, – Я практически всегда прав.
Самоирония в словах отсутствовала.
– А что у нас с господином Ваниным? – спросил я.
– А-а, с этим жадным глупцом… Его не расчленили и не закатали в асфальт. Будете смеяться, но мы живем в цивилизованном мире. Изъятие имущества, недвижимости, избавление от гнета банковских счетов… и невозможность куда-либо устроиться. Слышали про мифический «черный список»? Он в реальности существует, и фигуранты списка не могут устроиться даже дворниками в ЖЭУ.
Он начал есть, ловко орудуя столовыми приборами, ворча по поводу недостаточной наваристости супа, жесткости мяса и отсутствия в заведении специалистка по заточке ножей. Поморщился, испробовав вина. Потом уставился на меня так, словно я пришел к нему на прием с кучей неразрешенных проблем и могу стать темой докторской диссертации.
– Не смотрите так, доктор, – смутился я, – Перед вами стандартный человек со средним уровнем интеллекта и без претензий к окружающему миру. Если меня и терзают безотчетные тревоги, то вам я в них не признаюсь.
– Уже признались, – улыбнулся психоаналитик, – Не хотите пройти пару-тройку сеансов, Дмитрий Сергеевич?
– Рад помочь, – улыбнулся я, – Но, к сожалению, я не настолько много зарабатываю, чтобы развлекаться подобным образом.
– Ну, ничего, настанет час… – загадочно вымолвил психоаналитик, и я вновь почувствовал себя неуютно. Внезапно он нахмурился, уставился куда-то в сторону. Я проследил за его взглядом. В заведение вошла женщина и села за столик у окна. Особой привлекательностью она не отличалась, да и возраста была почтенного.
Тень пробежала по челу психоаналитика – он пытался что-то вспомнить. Не удалось, беседа продолжалась.
– Вы с недоверием относитесь к психоанализу, Дмитрий Сергеевич. Вам невдомек, почему эта штука претендует на решение чуть ли не всех мировоззренческих проблем. Прекрасно понимаю вашу позицию. Не стремлюсь переубедить. Но согласитесь, глубины подсознания любого человека переполняют темные силы. Человек непредсказуем – каким бы вменяемым ни казался. Грезы управляют реальностью, мы попадаем в зависимость к нашей фантазии и не отдаем себе в этом отчет. Нас терзают скрытые силы, над которыми мы не властны. Психоаналитик должен перевести подсознательные стремления клиента в сферу сознательного. Он избавляет от проблем не только клиента, но и общество, которому в случае игнорирования болезни может быть причинен ущерб. Вы согласны?
– С этим трудно не согласиться, Александр Петрович. Любая психотерапия направлена на избавление человека от проблем. Вопрос лишь в формах этой терапии. Гипноз, НЛП, арт-терапия – направления научные и посчитанные…
– Вы еще психодраму вспомните, – фыркнул Краузе, – Этакий драмкружок при ПТУ. Ролевые игры, просто цирк какой-то…
– А, по-моему, неплохо развивает творческий потенциал и изучает внутренний мир больного. Вы категорически не признаете все прочие направления в психотерапии, кроме психоанализа?
– Признаю. Больной волен выбирать, а медик – руководствоваться не только жадностью, но и тем, что подходит пациенту. Эффективна психодрама – ради бога. Если путь к пониманию проблемы находится в сознании анализанта, подойдет когнитивная терапия. Каждому свое. Но если речь идет о феноменах, находящимися ЗА пределами сознания, о потаенных, слепых, бессознательных побуждениях, противоречащих сознанию и требующих решительного устранения, то без психоанализа не обойтись.
Он снова покосился за мое плечо, задумался, стоит ли нервничать, решил пока повременить. Водрузил на меня тяжелый взгляд, и через минуту я начал понимать, откуда берется невроз навязчивых состояний.
– Составляете психологический портрет? – поинтересовался я.
– Это не сложно. Вы неглупы, достаточно воспитаны, предпочитаете неторопливый образ жизни и работы. Временами доставляете себе удовольствие полениться. Но это не значит, что вы не можете действовать быстро и изящно. Блестящий обыск в кабинете Ванина – тому подтверждение. Мы говорим о предпочтениях, а не о возможностях организма и ума. Зарабатываете вы немного, что заметно по вашей одежде и лицу…
– Лицо без налета денег? – пошутил я.
– …Но принимать пищу вы предпочитаете в приличных… ну, или относительно приличных заведениях. И неважно, что при этом ваш банковский счет стремительно скудеет. Это говорит о вашей разборчивости в некоторых аспектах…
– На скрипке не играете? – перебил я.
– Понимаю, куда вы клоните, – Краузе кивнул с таким видом, словно ожидал этого вопроса и даже благодарен за него, – На скрипке не играю, к музыке в любом ее проявлении отношусь без пиетета. Не понимаю, что находят в ней люди, помимо источника раздражения. Трубку не курю и вам не советую. Кочергу, согнутую разъяренным посетителем, вряд ли разогну. Но кулачному бою в юности обучался и могу чисто по-дружески дать кому-нибудь в зубы. Убежден, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот, хотя ума не приложу, зачем она это делает. Но давайте лучше о вас. Вы служили в армии, но не считаете эту страницу лучшей в биографии. Возможно, учились на психолога, но это было давно, и опять же не лучшая страница. Собственно, лучших страниц пока не было…
Я чувствовал дискомфорт – этот странный тип опять меня раздевал.
– Наркотики – исключены, алкоголем, рискну предположить, не увлекаетесь.
– Не пью, – подтвердил я, – если есть повод. Но не припомню, чтобы отказывался от рюмочки-другой хорошего напитка – в приятной компании и уместных обстоятельствах.
– Пиво, надеюсь, не потребляете?
– Дорогие, преимущественно темные сорта с соответствующим гастрономическим дополнением, – с достоинством ответил я. Психоаналитик поморщился, из чего я сделал вывод, что люди, потребляющие пиво, даже дорогое и благородное – низшая каста. А существует ли пивофобия? – задумался я.
– Живете в Митино, не в апартаментах, трудитесь частным сыщиком, перебиваясь с хлеба на обеды в ресторанах, не женаты… Впрочем, – Краузе усмехнулся, – аналитический ум и способность выстраивать сложные ассоциации здесь ни при чем – я говорил с доктором Турицыным. Кстати, почему вы не женаты? Прошу понять меня правильно, я охотно допускаю, что вы натурал.
Я смутился, отчего глаза визави заблестели еще ярче. Собрался возмутиться – какое ему дело до моей личной жизни? Но вместо этого забормотал банальности про семейное положение на диване, что хорошая вещь – это замужество, а женитьба – так себе; а бессмертное высказывание Дэвида Бэгли, что женитьба для мужчины не означает аннулирования его охотничьей лицензии – всего лишь самоутешение. Лучше бы я молчал.
– У вас обязательно должны быть проблемы, – с удовольствием заключил Краузе, – Приходите, выделю часок, даже денег не возьму.
– С чего такая щедрость? – напрягся я.
– Так положено, – пояснил Краузе, – Не сочтите за благотворительность. Еще Зигмунд Фрейд советовал психоаналитикам делать скидки определенным категориям населения, а пару пациентов принимать бесплатно – дабы не превращать психоанализ в исключительно коммерческое предприятие.