Страница 86 из 94
Праздник и пир должны были состояться на большой площади с видом на залив. Её северную половину охватывал длинный подковообразный помост со столами на нём. Именно там будет сидеть верховный конунг со своей дружиной, а заодно и мы — почётные гости. Над помостом был устроен навес, защищавший от капризов погоды, под помостом сновали мохнатые собаки. Вообще, псов в городе более чем хватало, и они носились практически свободно. На них ездят зимой, с ними охотятся, они охраняют селение. И их в голодные годы едят. Куча информации, вытащенной из головы тех викингов, которых Тим и Аскани в своё время повесили, сейчас вставала на свои места.
Нас провели к центральной, самой высокой части помоста. Выяснилось, что нам отведено место рядом с уже восседавшим за столом Ульхдаттваром. На огромных кострах жарились целые огромные туши яков, которых будут есть. Лучшие и жирные кусочки достанутся конунгу, его воинам и гостям, а сиськи, письки и хвост — всем остальным.
При нашем приближении конунг поднялся со своего не кресла — трона. Сажальная конструкция была украшена бивнями нарвала, неведомо чьими громадными рогами и инкрустирована акульими зубами. Могучерукий сделал широкий жест рукой в сторону стола и произнёс на викингском.
— Добро пожаловать за наш стол, высокородная госпожа! Рад принять почётных гостей — владычицу Сайгирн со свитой на Празднике Летнего Солнца.
Тим склонила голову в приветствии. Кстати, причёска на её голове была отдельной песней. Распускать волосы как дева, ищущая мужа она не хотела. Подбирать в пучок как замужняя не могла. Так что при помощи магии сотворила средней сложности конструкцию из локонов и кос вроде той, с какой она была на балу в Ларране. Красиво, позволяет казаться выше и одновременно напоминает, что Тим всё же вне их местной иерархии. Во избежание недоразумений.
— Рада встретить доблестного могучего воина, ведущего за собой тысячи тысяч мечей и топоров, в его доме. Слава о силе, мудрости и храбрости великого конунга разошлась далеко по берегам ледяного океана, и мы счастливы видеть, что песни и саги правдивы! Благодарю за честь стать гостьей на этом празднике! — выдала она в ответ насколько могла громко и разборчиво.
Ульхдатварр усмехнулся и с сильным акцентом произнёс на имперском:
— Я проголодался. Начинаем, что ли?
И опустился на своё место.
Оказалось, что стоят столы подковой не просто так. И не только для того, чтобы пирующие любовались на пьяные рожи друг друга. На пустом месте в центре предстояло выступать скальдам, борцам, акробатам. Поодаль сбоку был устроен ещё один помост, для музыкантов.
Нас рассадили прямо рядом с конунгом. Судя по лицам, сказанное слышали все, и народ, вначале медленно, всё же имперский знали далеко не все, а потом по цепочке, постепенно разгоняясь, приступил к трапезе.
Конунгская табуретка, как бы трон, вид имела экзотический. Он покоился вместо ножек на шести кривых растопыренных рогах местного то ли яка, то ли тура. Да, кости здесь уважают. Из него торчали всякие рога, шкуры и бивни мамонтов, обмазанные кровью. Сам Ульхдатварр вписывался в кресло весьма гармонично. Этакий первобытный царёк на первобытном троне. Не хватало костяного кольца в носу, и образ был бы завершён.
В мысли его я просочился аккуратно, начав выхватывать с поверхности то, о чём он думал. Лезть глубже я не хотел. Что удивительно, в отличие от местных, блокировка у него, хоть и была достаточно хилая и дырявая, но распространялась и на физический мозг, и на разум. Незаметно просочиться туда было трудно. Я, конечно, мог сломать все его хиленькие амулеты и обереги, но он это явно почувствует и поднимет шум, а шума я не хотел.
Тут уж искин не натравишь, а потому я выхватывал только то, что мог найти, и передавал Тим и Шону. Они сидели, словно в рот воды набрав, и все мы, совершенно не торопясь, молча вкушали пищу. Всё, что я нашёл в башке у этого тупого варвара, нравилось мне всё меньше и меньше. Много я найти не мог, но было ясно, что этот урод подготовил какую-то пакость, и он о чём-то знает, и ещё у него есть какие-то помощники, о которых он постоянно вспоминал.
Планов у него громадьё, и хоть один из них должен сработать. Нет, переговоры о мире он действительно запланировал. Это уже на тот невероятный случай, если все остальные провокации не сработают, а так… выйдет по-быстрому подпоить и женить Тим на одном из его сыновей — хорошо, можно будет забрать край без боя. Не выйдет, можно будет заставить силой или обманом. Почему-то конунг полагал, что здесь мы полностью в его власти. В общем, он рассчитывал, что за эти пять дней у него появится как минимум несколько возможностей так или иначе решить всё в свою пользу. До деталей я добраться так и не смог.
Всё, что хотел, узнал, и я оставил разум этого царька в покое. Тим и Шон, естественно, поняли, откуда им пришёл пакет знаний, и теперь мы втроём переговаривались между собой ментально при помощи моих амулетов. Была там и такая функция, как защищённая приоритетная беседа.
— Как я и сказал, ехать сюда не надо было.
— Да я и сама не хотела, — послышался голос Тим, — но Аскани… ты же знаешь.
— Знаю, надо выработать план.
— Что предлагаешь? — спросил Шон.
— Во-первых, не пить много вина. Конунг напирал на то, что хочет подпоить тебя, Тим.
— А как не пить если предложит? — удивилась девушка.
— Это ты опять фатализма от Аскани набралась? Скажи, что не можешь пить. Потому что маленькая, потому что болеешь, потому что не хочешь.
— А если он будет настаивать?
— Пошли его в жопу! — рявкнул я. — Вы оба реально достали. Тим, выйди из своего розового тумана. Ты не маленькая девочка, и он тебе никто. Не папа, не мама, почему это ты должна его слушаться? Это ваш организм, ваше тело, ваша жизнь, кто он такой, чтобы диктовать вам условия?
— Мы уже знаем что он хочет сделать. Раньше я бы сказал, что стоит подыграть, но сейчас, зная, что он замыслил недоброе, я даже склоняюсь просто вывезти вас отсюда и забыть про этого конунга, — задумчиво произнёс Шон.
— Точно мы не знаем, что он замыслил, но я предполагаю, что попробует он всё.
— Что ты предлагаешь?
— Предлагаю полностью поменять условия игры. Не стоит садиться играть в шахматы с шулером, тем более он вообще играет в карты.
— Это как это?
— Ставить себя так, будто это мы тут хозяева положения, что на самом деле так и есть. Это он нас позвал. Это мы ему нужны. Мы будем искать любой повод, чтобы покинуть мероприятие.
— А как это выглядит практически? Вот, скажем, если он захочет меня подпоить?
— Скажи, что не пьёшь вино. Не пьёшь и всё. Не только с ним, а вообще.
— А если он скажет, что это неуважение к нему? — спросила Тим.
— Ответь, что он волен думать всё, что хочет, но пить ты не станешь и всё. Можешь даже не объяснять причин. Не хочешь и всё. То же самое, если он позовёт куда-то. Скажи, что ты пойдёшь только вместе.
— А если он обидится?
— Конечно, обидится, ну или сыграет обиду. Плевать на него. Он тебе кто? С одной стороны, он поклялся на своём топоре, что тебе не будет причинён никакой вред здесь.
— Предлагаешь вызывать его на конфронтацию? — спросил Шон.
— Да. Предлагаю. Будем делать это осознанно и намеренно. Причём я тоже. И Шон тоже. Если он обидится и нападёт, у нас тут же появится повод разнести тут всё, как с орками.
— А что там с орками? — поинтересовалась Тим.
— Ничего, нет больше орков.
Тим повисла в прострации.
— Кузнечик мелкий, кончай отвлекаться, дело серьёзное.
— Как-как? Кузнечик? Оригинально, — хмыкнул я.
— Прости, я привык так называть Тим только ментально. При устной беседе привык называть по имени. Видно, сильно переволновался.